Только к вечеру, когда спал зной, от первой группы разведчиков поступило донесение: «В направлении деревень Сачки, Хохлово, Русино, Ручьевая и дальше на Паревичи движутся десять танков, двадцать шесть вездеходов с автоматчиками. По показанию пленного, гитлеровцы намереваются заночевать в Хохловке и Русино».
Вскоре прислала донесение вторая группа. Она сообщала, что со стороны станции Дедовичи по дороге на деревню Тюриково прошло семь вездеходов с минометами, восемь легких танков и более семисот солдат пехоты.
Одновременно несколько колонн пехоты с артиллерией и танками двигались от города Дно на деревни Красный Луг, Хвершовку и Алексино. Немало сосредоточилось войск и на станции Ашево, в Чихачево, на разъездах, в районном центре Дедовичи.
Теперь замысел врага стал ясным. Он намеревается не только взять в кольцо район действий нашей бригады, но и окружить почти всю территорию партизанского края. Для этого были стянуты части 16-й армии и переброшено несколько дивизий из-под Ленинграда.
Перед партизанами встала задача — затянуть противника в леса и болота, измотать его, уничтожить как можно больше техники и живой силы, задержать врага до поздней осени и тем самым сорвать намечаемое августовское наступление на Ленинград.
Ночь с третьего на четвертое августа для нас была особенно напряжённой. Целый день мы с Ефимовым объезжали отряды, проверяли готовность партизан и поздним вечером вернулись в штаб.
Предстояли серьезные и ожесточенные бои. Против народных мстителей гитлеровцы бросили десятки тысяч солдат, более сорока танков, много минометов, артиллерийских орудий, авиацию.
Вся ночь прошла в подготовке к предстоящим боям. И только когда заалел восток, мы отправились передохнуть хотя бы на пару часов. Я долго ворочался с боку на бок, но сон не приходил. Рядом с открытыми глазами лежал Ефимов.
— Что, не спится? — спросил я Григория Ивановича.
— Не могу заснуть.
— Я тоже. Пойдем на Болотню, все равно скоро вставать, — предложил я, и мы пошли на речку.
Солнце уже вставало. Его лучи проникали сквозь чащу леса, сгоняя с травы ночную росу.
Не успели мы ополоснуть воспаленные от бессонницы лица, как послышался гул самолета. «Костыль» летел со стороны города Дно. Вслед за ним пролетело ещё три самолета. Они облетели лес и снова повернули на запад.
Приблизительно через час со стороны деревни Русино донесся гул двух сильных взрывов. Вслед за ними раздалось ещё два — на этот раз со стороны Красного Луга.
— Кажется, началось, — нарушив молчание, сказал Клочко. Взрывы стали слышаться один за другим. Вскоре к ним присоединились артиллерийские раскаты.
К полудню гитлеровцы начали наступление. Они двигались на нас с трех направлений. Впереди шли танки, вслед за ними вездеходы с пехотой и минометами.
Но вскоре их движение застопорилось: на партизанских минах подорвалось восемь танков, несколько вездеходов и автомашин.
«Разрешите сделать нападение на колонны. Фашисты лишились танков», — настойчиво просили командиры отрядов, высылая донесения через каждые полчаса.
Ефимов был неумолим.
— Противника пропускать. Дороги минировать заново, — приказывал он.
К вечеру фашистские колонны втянулись в деревни Гористая и Хвершовка и остановились на отдых.
— Знакомые деревни, здесь начнем первый налёт, — сказал Ефимов и приказал отрядам скрытно подтянуться к Гористой и Хвершовке.
К двенадцати ночи отряды заняли исходные позиции. В обеих деревнях сначала ярко горели огни, потом они постепенно стали исчезать. У въезда в деревни одиноко маячили парные часовые, да время от времени по улицам не торопясь проходили патрули.
Прошел ещё час, за ним второй.
— Можно начинать, — сказал Ефимов Сергею Иванову, который на одну ночь оставил свою батарею и вновь вернулся к обязанностям разведчика.
— Не беспокойтесь, снимем без шума, — ответил Иванов и махнул рукой своим разведчикам.
Часовых действительно сняли без шума и очень быстро. Путь в Гористую был открыт.
Через несколько минут партизаны отряда Объедкова молниеносно окружили дома, занятые гитлеровцами, и бесшумно уничтожили часовых, задремавших около танков и автомашин. Из баков немедленно выпустили горючее и подожгли их. Гористая сразу же осветилась красноватым пламенем.
Это был сигнал для остальных. В дома полетели гранаты, по окнам ударили автоматные очереди.
Спросонья гитлеровцы полураздетые выпрыгивали в окна, пытались укрыться в сараях, между гряд, в ботве картофеля, залезали в сено. Но их всюду настигали партизанские пули.
Сильное сопротивление оказали фашисты, укрывшиеся в помещении магазина. Толстые кирпичные стены надежно прикрывали их от огня партизан. В полуподвале и окнах верхнего этажа они установили пулеметы и держали под прицелом всю площадь возле магазина.
— В лоб не полезем. Пробирайтесь со двора, — сказал Объедков. — Видимо, здесь штаб.
Виктор Смирнов, Михаил Патаскуев и Семен Марков продолжали с ожесточением обстреливать окна магазина, отвлекая внимание осажденных. Тем временем около пятнадцати партизан пробрались во двор. Вход в подвал оказался забаррикадирован, кованная железом дверь — заперта.
— Давай противотанковую! — крикнул Ефим Зонов и потянулся к поясу Федора Зарубина.
— Я и сам умею, — ответил Зарубин и, отведя руку Ефима, пошел вперед.
Короткий взмах — и граната глухо ударяется в окованные железом двери. Сверкает пламя, раздается оглушительный взрыв.
Теперь немцы поняли, что живым им не уйти, и через проломленные двери открыли пулеметный огонь. За толстым простенком стоял уже Ефим Зонов.
— Ничего, была бы дыра. А граната туда проскочит. Он одну за другой метнул в темнеющее отверстие две трофейные гранаты.
Пулемёт смолк.
Зарубин метнулся к двери, но его зацепил за пиджак Зонов.
— Дурак, куда лезешь? Они, может, хитрят. — И ещё забросил в дверь противотанковую гранату. — Теперь вошли.
Нащупав узкую лестницу, партизаны двинулись по ней. Небольшая узкая дверь вела в первый этаж. Здесь было пусто. Но с верхнего этажа немцы продолжали стрелять.
Гранат у Зоноза и Зарубина уже не было.
Зарубин пополз по лестнице, следом за ним Зонов. Судя по стрельбе, пулеметов было два и стояли они по углам.
— Бери правого, я — левого, — шепнул Зарубин и вскинул автомат. На фоне окна Зонов увидел две полураздетых фигуры, прильнувших к пулемету. Он не спеша навёл автомат на окно, немного опустил его и дал короткую очередь. Гитлеровцы как-то неуклюже отпрянули от пулемета и, изгибаясь, рухнули на пол.
Только теперь партизаны поняли, как они устали и как напряжены у них нервы. Оба подошли к окну.
Автомашины уже догорали. Около них, утомленные ночным налетом, расхаживали партизаны, подтаскивая сюда трофейное оружие. Взвалив на плечи пулеметы и коробки с лентами, туда же пошли и Зонов с Зарубиным.
Начало светать. Отряды Объедкова и Тараканова не стали задерживаться в Гористой и потянулись к условленному месту сбора. Сюда же вернулся отряд Маркушина и Садовникова, разгромивший в ту же ночь немецкий гарнизон в Хвершовке.
Около небольшого костра сидели Ефимов, Маркушин и Садовников. Перед ними лежала карта. Григорий Иванович что-то усердно доказывал командиру отряда Маркушину. Я подошел ближе.
— Пойми, Алексей Петрович, немцы уже знают о разгроме в этих деревнях и через пять-шесть часов пошлют сюда новый батальон, а то и больше. Другой вопрос — откуда они его снимут. Мое предположение — из Красного Луга через деревни Огурово и Скрипливку: там у них большие силы… Мы должны схитрить. Будем ждать их не здесь, а перехватим на марше.
— Что предлагаете? — спросил его Садовников.
— Не догадываешься?
— Знаю, что меня или Алексея Петровича пошлешь на перехват гитлеровцев, но куда — не пойму.
— Сейчас поймешь. Смотри на карту, Алексей Петрович, тебе идти. Здесь около Огурово показан лес. Но его нет — немцы в прошлом году весь вырубили. Чуть левее — мелкий сосняк. Вот там тебе и засада. Растяни людей так, чтобы охватить всю поляну.
— Людей не хватит.
— Дам роту Романова и пулеметов побольше. Гранат возьмите по три на каждого.
— Когда выходить?
— Через три часа. Пусть люди пару часов поспят… Взошло солнце… Оыо поднималось на небо не спеша.
Вместе с ним появились и самолеты-разведчики. Они по нескольку раз проносились над нами, потом улетела, в. Хвершовке, где несколько партизан для обмана летчиков разожгли небольшие костры. Вскоре оттуда послышались разрывы бомб, и спустя несколько минут над нами пролетело звено «юнкерсов».
— Теперь понятно? — сказал Ефимов, Маркушину.
— Понял: немцы думают, что наша стоянка еще там… — Вот именно. Поэтому твой отряд они и не думают встретить у Огурово. Только, смотри, не демаскируй себя, пусть, все лежат тихо.
