Опять, как на вечере Блеубая, на ее милое лицо нашла тень, и бледность проступила на щеках. У Мурата защемило сердце. Он все мог бы отдать за то, чтобы она была счастлива.
— Айша, вы на самом деле не сердитесь? Я вел себя неуклюже, но, черт возьми, я видел, как вам было обидно, и не мог этого снести. Простите меня, я был неловок.
В голосе его слышалось искреннее огорчение. Какой правдивый, какой хороший человек. Айша молча смотрела на него, сама не сознавая, как он ей дорог.
После этой случайной встречи на улице они сблизились больше. Начались летние лекции, а с ними — мелкие студенческие услуги — поднять упавшую тетрадь, заправить авторучку... Разговоры в коридоре, долгие провожанья после лекции. С каждым днем они открывали друг в друге что-то новое.
Мурат мучительно обдумывал свое отношение к Айше. Чем оно рождено? Естественно ли в его возрасте увлечение красивой женщиной? Если это любовь, почему он не сходит с ума, не безумствует, не идет напролом к своей цели: оторвать Айшу от нелюбимого мужа?
Юности свойственны решимость, горение... Как это пишут поэты — «пожар сердца»? Но чувство Мурата терпеливо, оно тлеет где-то под спудом повседневных забот и интересов. Он чувствует, что этот скрытый огонь постепенно разгорается все ярче, и Мурат уже не в силах погасить его.
Как это случилось с ним? Как вообще это случается в жизни? Приходит женщина и вытесняет прежние чувства к жене. И это новое чувство к новой женщине более глубокое, сокровенное, с этим невозможно бороться.
Мурат чувствовал свое бессилие разрешить все эти противоречия.
Встретившись с Айшой, он признался ей:
— Я солгу, если скажу тебе, Айша, что ты заслонила от меня весь мир, что я потерял голову. Это неправда. Тебе я не могу говорить неправду. Но если б у меня было легкое увлечение, я нашел бы в себе силы сразу подавить его. Это не так. Это не так, Айша. Я люблю тебя, готов для тебя на все. Я всю жизнь тебя ждал. Мы попали в трудное положение — и ты и я. Мы не свободны. Нам нужно что-то придумать. Я не могу от тебя отказаться. Ты смысл моей жизни, понимаешь?
Этот монолог, то краснея, то покрываясь бледностью, Мурат произнес на окраине города, у небольшой горной речки. На лице Айши отразилось изумление. Кажется, она испугалась. Она закрыла лицо, и Мурат стал целовать ее. Он целовал ее волосы, лоб, щеки, губы. Айша вырвалась, постояла, словно качаясь на зыбкой почве, и вдруг порывисто обняла Мурата.
Потом она подошла к самому краю берега и молча поглядела вниз. О чем она думала? Губы ее дрогнули. Она силилась улыбаться.
— Нет... нет... — едва слышно проговорила она. — Мы не должны... Мы не имеем права. Пусть на этом все кончится.
Айша закрыла лицо ладонями.
Но Мурат знал, что на этом не кончится. Потянулись унылые дни. Они по-прежнему сидели в аудитории рядом, но между ними словно стояла стена. Айша не заговаривала с Муратом. Так прошли три томительных дня.
Мурат не мог вынести этого. После лекции он молча пошел с ней рядом. Неожиданно Айша предложила пойти к речке.
И вот они на берегу, на том месте, где впервые сказали друг другу о любви. Речка в своем стремительном беге звенит. Айша и Мурат молчат от переполнившего их чувства. Шум города кажется далеким — только звенит вода. Айша подняла голову, взяла Мурата за локоть. В ее ясных глазах стоял все тот же испуг.
Она спросила с какой-то отчаянной настойчивостью:
— Мурат, ты вправду меня любишь? Скажи — вправду?
— Айша, душа моя...
— Нет, нет... Не нужно больше. Я верю. Если не тебе верить, так кому же?
Она прижалась к груди Мурата. Глаза ее были закрыты, но ей казалось, будто в мире разлит ослепительный солнечный свет, и она плывет в нем и сама светится, как звезда, как маленькое солнце.
Так началось их недолгое счастье.
Несмотря на то, что они много говорили, в рассказах Айши о ее теперешней жизни было много недосказанного. Мурат разобрался в этом гораздо позднее. Отец Айши был интеллигентом. В молодости он учительствовал, а после, когда Казахстан стал республикой, работал в одном из наркоматов. Мать Айши выросла в ауле. Образования не получила, вышла замуж и только с помощью мужа научилась грамоте. До Айши у них было двое детей, обоих они похоронили. Легко понять, какой лаской и заботой была окружена Айша. Ей шел семнадцатый год, когда умер отец. Семья лишилась кормильца, жила скудно. От родных ничего не видели, кроме сочувствия. Аульные взгляды на жизнь укоренились в матери прочно: когда Айша выросла, мать стала искать ей мужа. После долгих совещаний с подругами, обдумав вопрос со всех сторон, она пришла к убеждению, что лучше всех подходит Кудайберген: человек он был хозяйственный, а родня небольшая. Айша немало пролила слез, но матери не ослушалась. Жили они год от года все бедней. Айша стала женщиной, но так и не узнала настоящей любви.
Появился ребенок. Он скрасил ее жизнь без уюта и любви. Это была чудесная девочка, красавица и хохотунья. Позднее, когда дочка подросла, Айша решила кончить школу.
Учеба помогла молодой женщине вырваться из того душного, замкнутого мира, в котором она оказалась после брака. Айша закончила десятилетку, поступила в институт. Раньше она была уверена, что все мужья — кудайбергены, и все жены обречены жить так, как живет она. Теперь круг ее понятий раздвинулся, она переживала нравственный кризис. И в эти переломные дни в ее жизнь вошел Мурат, смелый человек, знающий, чего он хочет, и уверенно идущий к цели. И в институте, и в тот вечер у Блеубая он выделялся среди всех, превосходил всех своим умом, мужественной наружностью, манерой держаться. Сердце ее было неспокойно. Потом она полюбила Мурата. Айша стала бороться с собой, и все было тщетно — у нее не хватило сил. Худосочный бледный цветок живет в подвале без солнца, но вот солнечный луч проник в открывшееся окошко — и ожили красками лепестки, вытянулся стебель...
Айша с чуткостью, присущей женщинам, почувствовала, что хороша и что ее красота привлекает Мурата. Она ловила откровенное восхищение в его глазах и была счастлива этим.
В ней проснулась детская яркость чувств и ощущений, увлеченность Мурата захватила и ее. Айша опьянела от счастья. Она испытывала счастье, но порой не верила, сомневалась в нем. Возможно ли это? Как гром среди ясного неба. Она чувствовала себя нищенкой, которая по ошибке сделалась королевой.
Случилось так, что Мурат пригласил ее с мужем в гости и она не могла отказаться. Айша знала, что у него есть жена и ребенок, но никогда раньше не думала о них. Теперь она лицом к лицу встретилась с Хадишой, увидела маленького Шернияза, похожего на Мурата, как две капли воды, — крошечный сынишка колобком катался у их ног.
Но только Айша увидела их, ее охватило чувство вины. Что сделала ей эта женщина, о которой она не слыхала ни одного дурного слова? Или этот резвый мальчик? Айша чувствовала себя очень виноватой. Она не смела поднять глаз на Хадишу. Мурат как-то сказал, что не остановится перед тем, чтобы развестись с женой. И Айша слушала его. Не соглашалась, но слушала. Ее счастье убьет другую женщину. Возможно ли это?
Но в душе она сознавала, что готова решиться смертельно ранить эту женщину во имя собственного счастья.
На другой день она сказала Мурату:
— Горе женщины — это куда бы ни шло. Но двоих детей сделать сиротами — нет, Мурат, нет!
И в этом решении Айша укрепилась. Что это? Смирение перед судьбой, присущее казашкам многих поколений, или желание принести себя в жертву? Ради чего? Но как бы то ни было, Айша ушла в себя, замкнулась. И это разъединило их.
Началась война. Мурат не обманывал себя: он знал, что чувство к Айше не покинет его до конца жизни. Но он не стал мучить Айшу и не искал с ней встреч. Лишь за несколько дней до отправления на фронт он написал ей: «Кажется, готовимся к отъезду. Хочу проститься с тобой».
Письмо, которое передал ему Уали, и было ответом Айши. Она писала:
«Не обижайся, не сердись на меня, Мурат, за то, что не называю тебя ни дорогим, ни любимым. Все эти слова я давно сказала тебе. Одно твое имя «Мурат» дороже мне всех других слов. Нет, я не забыла тебя. Я сделала то, что должна была сделать. Прости. Конечно, я рвалась встретиться с тобой перед отъездом. Но было бы нечестно отнимать последние минуты у тех, для кого ты муж и отец. Уезжай с мыслью только о них. Они — твоя семья. Это письмо я попросила передать, когда ты будешь уже далеко. У нас были счастливые дни, не будем жалеть о них. Я благодарю тебя за то, что так коротко, но так глубоко была счастлива.
Не шевели и ты в своем сердце того, что было, но что минуло. Я буду довольна и тем, что от всего сердца желаю тебе...»
Мурат дочитал письмо до конца и, расслабленный, прислонился к стенке вагона. За каждой строкой письма, вышедшей из самого сердца, стояло страдание женщины, которая любила, но не имела права любить.
Позади осталась нескончаемая казахская степь. Поезд приближался к Москве. Еще недавно война казалась далекой, бойцы ее видели только в воображении. И на тех местах, по которым продвигался эшелон, лежал еще отсвет мирной трудовой жизни.
