— Ты прав, — согласился Георгий.
— Тем более с тяжёлой головой много не наработаешь.
— Я тоже с тобой пойду, — сказал Роберт.
— Нет, правда? — Георгий был обрадован.
— Мне и самому надо освежиться, — сказал Роберт. — А кроме того, мне так будет спокойнее.
Эти слова растрогали Георгия.
— Ты настоящий друг, — сказал он.
* * *
Было уже около трёх, когда они вышли на набережную.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Роберт.
— Хорошо, а ты?
— Совсем хорошо.
— Вот что значит воздух! — сказал Георгий.
— Тем более морской воздух, — добавил Роберт. — В нём очень много полезных элементов.
— Хорошо бы придумать такую штуку, — вздохнул Георгий, — в которой постоянно хранился бы морской воздух, и постоянно носить её с собой в кармане. Ты представляешь, сидишь в каком-нибудь подвальчике. Духота, угарно, тяжёлая атмосфера. Достал из кармана коробочку, нажал на какую-то пупочку, вдохнул и сидишь, как новенький.
— Такие работы уже ведутся, — сказал Роберт.
— Ты шутишь!
— Мне говорил один друг. Он инженер и точно знает.
— Замечательно, — сказал Георгий. — Изобретатель будет иметь огромные заслуги перед всем миром.
— Ещё бы!
— Сильно придётся ему поработать, — вздохнул Георгий.
— Ничего, — сказал Роберт. — Для настоящих людей в работе вся радость.
— Есть люди, которые этого не понимают, — сказал Георгий.
Роберт пожал плечами.
— Их можно только пожалеть.
— Который час? — спросил Роберт. — Смотри, уже пять минут четвёртого.
Георгий догадливо улыбнулся.
— Ты, наверно, хочешь обедать?
— Да, — признался Роберт. — Я обычно обедаю в это время. А ты?
— Около этого. У нас всё совпадает.
— Это очень показательно, — сказал Роберт.
Георгий пожал ему руку. Внезапно лицо его затуманилось.
— Какой я… — Он что-то хотел сказать, но передумал.
Роберт взволновался.
— В чём дело?
— Я совсем забыл, — простонал Георгий. — В три часа у почты она меня ждёт.
— Кто ждёт?
— Вчерашняя официантка, помнишь? Из «Прибоя».
Роберт нахмурился.
— Она всё-таки навязала тебе своё общество?
— Понимаешь, иначе получалось невежливо.
— Ты напрасно пошёл у неё на поводу, — вздохнул Роберт. — Они сразу видят, с кем имеют дело.
— В том-то и штука, — сказал Георгий. — Я органически не способен нанести женщине какую-нибудь обиду.
— Прекрасно тебя понимаю, — сказал Роберт. — Я сам такой. Ну, хорошо, идём к почте.
* * *
Они прошли мимо почты раз, другой. На третий раз к ним подошла девушка.
— Долго так будете ходить? — спросила она.
— Ах, это вы? — изумился Георгий.
— Здравствуйте, — протянула она не то насмешливо, не то обиженно. — По-моему, вы меня не узнали.
— Как вы так можете говорить? — Георгий был потрясён.
— Конечно, не узнали. Ходите туда-сюда.
— Знаешь, — сказал Георгий Роберту, — девушки меня просто поражают. Поранить человека им ничего не стоит.
— Галя, как вам не стыдно? — Роберт вспомнил имя. — Он о вас второй день говорит.
— Так я вам и поверила.
— Я не понимаю, — вздохнул Георгий. — Что за люди вас окружают? Вы, наверно, страшно обожглись в жизни.
— Так я вам и сказала.
— Напрасно вы обижаете Георгия, — сказал Роберт. — Георгий искренний и прямой человек. И вы действительно произвели на него большое впечатление.
— Слышите? — оказал Георгий торжествующе. — Ну что, стыдно вам?
— Так это ж ваш друг говорит.
— Ну и что, если он друг! Если друг, так не человек, что ли? Кстати, я вас ещё не познакомил.
Девушка протянула ладошку со сжатыми пальцами.
— Галя.
— Роберт.
— Вы знаете, кто он? — спросил Георгий. — Знаменитый архитектор.
— Скажите пожалуйста…
— Он сюда приехал работать. Он создаёт Дворец пионеров.
— Георгий тоже приехал сюда трудиться, — сказал Роберт. — Он пишет симфонию. Он уже нашёл главную тему.
— Может быть, я ему помешала? — сказала Галя кокетливо.
— Что делать? — Роберт развёл руками. — Говорю же вам, вы произвели на него впечатление…
— Прямо уж… — протянула она недоверчиво. Но чувствовалось, что девушка довольна.
— Сколько в ней подозрительности, — сказал Георгий печально.
— Не суди её, — остановил его Роберт. — Просто она мало знает южан.
— А чем вы, южане, такие особенные? — спросила Галя, взяв их под руки.
— Мы не особенные, — объяснил ей Роберт, — мы очень искренние и прямые.
* * *
Они поравнялись с ресторанчиком, и Роберт вслух прочёл вывеску:
— «Ядвига»!
Почему-то название его восхитило, и он восторженно произнёс:
— Какая прелесть!
— Все одобряют, — сказала Галя.
— Так зайдём внутрь, — предложил Георгий. — Тем более, час обеда давно настал.
Они вошли в небольшой овальный зал, отделанный под орех.
С потолка свисали багровые фонари, мерцавшие тусклым загадочным светом.
— Сергуня, — сказала Галя официанту, — мы к тебе сядем.
Официант вяло кивнул.
— Этот юноша может обслужить, когда в настроении, — сказала Галя.
— Настроение мы ему создадим, — посулил Георгий.
Они сделали заказ, и официант удалился.
— Значит, тебе здесь нравится? — спросил Георгий.
— Ничего, — кивнул Роберт, — но дизайн оставляет желать лучшего.
— Ты полагаешь?
— Дали бы мне эту «Ядвигу» на полгода, я бы сделал из неё конфетку.
— У него поразительный вкус, — сказал Георгий девушке.
— Пусть она сама составит мнение, — сказал Роберт. — В наши годы надо жить своей головой. Во всяком случае, в мои годы.
— Какой старый, — засмеялась Галя. — А какие ваши годы?
— Мне уже двадцать шестой пошёл.
— А мне двадцать пять, — сказал Георгий озабоченно.
— Ты ещё молодой, — сказал Роберт.
— Не скажи, — сказал Георгий.
— Да будет вам, — засмеялась Галя. — Это я старая, мне уж двадцать второй. Для девушки страшный возраст.
— Вы выглядите моложе своих лет, — сказал Роберт. — Ваше здоровье! Я очень рад, что мой друг Георгий встретил вас на своём творческом пути.
— Я тоже рад, — сказал Георгий, — хотя её насмешливость и подозрительность меня огорчают.
— Это пройдёт, — выразил надежду Роберт. — Просто она общалась с северянами, и они её ожесточили.
— Почём вы знаете, с кем я общалась? — сказала Галя недовольно. — Какие наблюдательные.
— Слушай, — сказал Георгий растерянно, — она обиделась.
— Стану я на всех обижаться…
— Галя, успокойтесь, — сказал Роберт. — Наш Георгий тут совсем ни при чём. Он человек очень солидный. Не далее как вчера он мне говорил, что мечтает создать домашний очаг.
— А я так говорил? — спросил Георгий.
— Конечно, говорил, — сказал Роберт. — Ты уже ничего не помнишь.
— Удивительное дело, — произнёс Георгий озабоченно.
Он положил руку на плечо Гале и мягким баритоном пропел:
— Если ты живёшь на свете, это хорошо. Знают взрослые и дети: это хорошо…
К столику подошёл Сергей и сказал:
— Петь не нужно.
— Почему? — спросил Георгий.
— Гости обижаются.
— А на что они обижаются? — Георгий был уязвлён. — Может быть, я фальшивлю?
— Ничего ты не фальшивишь, — сказал Роберт. — Ты идеально верно спел. Они не догадываются, что ты и музыка — всё равно, что брат и сестра.
— Открой рояль, — предложил Георгий, — я им докажу.
— Нельзя, — сказал Сергей. — Невозможно.
— Тогда подай счёт, — потребовал Георгий. — Я минуты здесь не останусь.
— Можешь передать своим гостям, что они сами себя наказали, — сказал Роберт. — Люди его песни за деньги слушают, а им их дарили от чистой души…
Галя их остерегла:
— Мальчики, не заводитесь.
— Не волнуйтесь, — успокоил её Роберт, — мы культурные люди и умеем себя держать. Чихал я на эту «Ядвигу».
Сергей принёс листок, испещрённый цифрами, и Георгий щедро расплатился.
Когда они вышли, Галя сказала:
— Много ты ему дал.
Георгий отмахнулся.
— Какая разница.
— Он после смеяться будет.
— Будет смеяться, отберём, — сказал Роберт.
— Поэтому нам, южанам, трудно, — сказал Георгий. — Мы очень бескорыстные.
— Мы камня за пазухой не держим, — подтвердил Роберт. — Нас можно голыми руками взять.
— Если ты живёшь на свете, это хорошо! — пропел Георгий.
* * *
В полдень к Роберту постучали. Роберт сначала открыл глаза, потом проснулся.
— Прошу, пожалуйста.
Вошёл Георгий.
— Извини, ради бога, ты работал?
— Нет, ничего. Пора вставать. Ты давно встал?
— Только что.
Роберт сел на постели и провёл рукой по щеке.
— Надо побриться.
Он подошёл к рукомойнику и ополоснул лицо.
— Ты уже работал? — спросил он, включая в розетку электробритву.
