Бригада Александрова оставляла после себя ровный путь. И все шло хорошо. Энтузиазм на расчете, на опыте, на знаниях — великая штука. Как второе дыхание.
Но тут случилось то, чего даже такой предусмотрительный Алесандров не мог ожидать. С каждым рельсом нянчились, с каждой шпалой. А теперь — назад возвращайся! Проверяй все заново.
Оказалось, на одном из участков (опять!) в звеньях шпал не хватает. «Пропущены» на звеносборке. А что впереди? Впереди еще хуже. Не все костыли прибиты. Расстояние между шпалами, как в танце: шаг назад, шаг вперед… Встали. Работать нельзя! Вези из Карламана шпалы, беги за костылями к вагончикам. Перебирай заново все звено. Забивай по новой костыли. Делай работу за тех, кто уже ее сделал, получил зарплату и премии, призовые места и знамена! И здесь подкараулил Александрова тотг четвертый разряд! И гонор. И зависть. И упоение от славы… Того бригадира-соперника… рукоделие. Вскипел от гнева Александров. И расчеты его, и энтузиазм бригады — все под откос! Что делать? Вернуться в контору, потребовать комиссию, чтобы пересмотрели расчеты, дали дополнительный срок… Иначе позор на всю Европу. А потом приказ: за срыв плана, за несвоевременный ввод важнейшего участка… Всем достанется!
Терзался бригадир недолго. Надо искать выход. А он в одном. В людях. В работе. Второе дыхание нашли, а теперь требовалось — третье…
Этот знаменитый перегон! Усыпанный черемухой. Чистая скатерть на праздничном столе.
Поставить бы памятник строителям дороги. Групповой портрет бригады. Чтобы все видели этих людей. Испытывали чувство благодарности к героям. А детям говорили: вот сейчас подъедем к тем, кто строил магистраль, вот они! Вот они великие труженики бригады Евгения Михайловича Александрова!
Что, разве не заслужили строители такого памятника? Почему бы в проект дороги не заложить его заранее и деньги выделить, не поскупившись? Может, в недалеком будущем авторы новых проектов поймут, что сводить любую магистраль только к рельсам нельзя, бедно, невыгодно… Но где вы, будущие проектировщики? Отзовитесь!
«В бригаде 26 человек. Участок мы должны были сделать с 1 апреля до 14 августа. А мы его сдали 16 июня».
Плановики, экономисты считали и пересчитывали. К качеству особая придирка. Комиссия как никогда строга. Наконец, сказали: «Хорошая и отличная работа!». Сказать, что вся работа «отличная» постеснялись. Такого в природе еще не бывало, то есть в строительном деле. Это на грани, пожалуй, фантастики. Срок сократили чуть ли не на два месяца, экономию дали по разным хорошим статьям. Тоже дело редкое. Итак, эксперимент удался. Александров — молодец!
На тоннель пошли рабочие составы с грузом.
7Разговор наш с Александровым продолжается. Перед пуском дороги бригада работала за тоннелем, в Зуяково. У тоннеля работала. На станции Карламан. Одних стрелок, например, на станции врезано около шестидесяти. А сколько путей отбалластировали и сдали по проекту. Раздалась вширь старая станция. Александров и «серебряный» костыль забивал в Ассах, на месте стыковки Карламанского и Белорецкого участков. Не каждому такое счастье выпадет в жизни. И уж забивал их Евгений Михайлович от всей души, от имени всей своей бригады. С блеском, мастерством! Среди гущи народа, под звуки оркестра. Я едва успевал щелкать фотоаппаратом — дорог был каждый миг: для души, для истории…
А в дни пуска магистрали, когда она сдавалась в постоянную эксплуатацию, на митинге в Карламане от имени всех строителей Евгений Михайлович Александров вручил огромный символический ключ лучшему машинисту Башкирского отделения Куйбышевской железной дороги Герою Социалистического Труда Рашиту Нигматулловичу Манурову.
8
Спросил я как-то у Александрова, раскрыв блокнот:
— Успех бригады от людей зависит, кто у вас лучший из лучших?
Молчал бригадир. Потом усмехнулся.
— Записывайте.
— Записал. Оказалось — вся бригада.
— А лучших, что — нет?
— Нет…
А сам смеется, довольный. Но это правда, говорит: нет таких в его бригаде — «лучших из лучших»! Все лучшие!
— Но есть же ветераны, есть молодые.
— Есть. Но для меня они все равны.
Ко всем бригадир относится одинаково. Считает: выделять одних, даже с учетом опыта, заслуг, значит — ущемлять других. Такова педагогика бригадира. Рабочая педагогика. Мера уважения к человеку — по труду. Вернее, по тому, как человек относится к труду, к своим прямым обязанностям. Если бригада дружная, то и мера эта общая, братская. Вот так и работаем.
Об Аскаре Закировиче Рахматуллине Александров рассказал много заветного. С первых дней на стройке. Исключительного трудолюбия человек. Живет в поселке Прибельском. От Карламана около двадцати километров. Летом на мотоцикле с утра пораньше прискачет. Зимой, если повезет, на маршрутных автобусах, а больше — на попутках. А то и пешком не побрезгует. В бураны да заносы, попробуйте. И ни разу не опоздал. Вот какой человек. Есть чему поучиться у него — опыт хоть ковшом черпай, бери пример положительный.
Если Рахматуллин не опоздал ни разу на работу, то другим, наверно, и вовсе грешно волыниться. Встал утречком, пробежал по поселку и к машине, которая ждет тебя возле конторы. Или на насыпь поднялся — там «Аэска» уже скучает по тебе.
И Александр Иванович Бебякин мастер своего дела. Приказывать не надо. Сам инициативу проявляет. И Василий Кулаков незаменимый человек. Командует «жэской». Парень заботливый. Знает: допусти он промашку, вся бригада встанет. Вместо электрических шпалоподбоек придется вручную ломами работать.
Сания Мухамедгалиевна Ямансарова вместе с Александровым «серебряный» костыль забивала в Ассах. Лучшим из лучших выпала такая честь.
Венера Насырова, Александр Путьмаков, Насиха Шарифул-лина, Владимир Корбут, Миннула Тагиров, Роберт Мустаев, Ахтамьян Валеев, Ильдус Баймурзин, Сагитьян Садыков…
О «великих тружениках» и «безотказных» Евгений Михайлович говорил вначале скупо, боясь перехвалить. Забудешь о ком — тоже неладно: обидеть можно. Потому придерживается принципа: не выделять. Но изменил ему в тот раз. Разошелся. В каждом человеке положительное отметил. Может, и хорошо, что изменил своему правилу? Люди не железки, доброе слово любят, хоть и переняли многое от железа.
В год пуска железной дороги одиннадцать раз поднимался флаг победителя социалистического соревнования в честь бригады Александрова. Возле конторы СМП-340 в Карламане. И табличка не снималась, где была написана фамилия бригадира. Бригада была признана лучшей в тресте «Уфимтрансстрой». Была победительницей и по министерству транспортного строительства СССР. Значит — лучшей в стране…
Евгений Михайлович награжден орденом Октябрьской Революции. Несколько лет назад, здесь же, на стройке Белорецк — Карламан, был награжден орденом «Знак Почета».
«Сейчас работаем на перегоне Юматово — Алкино, Дема — Юматово, заканчиваем третий путь Дема — Чишмы. Эта зима была очень тяжелая. Нам тоже досталось на орехи от нее. Но можете нас поздравить — 28 февраля 1979 года бригада выполнила план строительно-монтажных работ десятой пятилетки за 3 года и 2 месяца. Работаем с большим старанием». Поздравляю вас, Евгений Михайлович, и вашу бригаду с большим успехом!
Грубые, твердые рабочие руки. Привыкшие к железу. Впитавшие его. Они на минуту расслабились. На раскрытых ладонях бьются веточки черемухи.
Услышать шелест лепестков в грохоте колес и рельсов…
Путешествие четвертое МЕЧТА ЗУЕВА
Мы едем по новой дороге.
— Еще немного до стыковки! Потерпите, братцы…
— У нас нет света. Мороз больше тридцати. В вагончиках лед на стенах. Спим в одежде под двумя матрацами.
— Вспомните двадцатые годы! Целину пятидесятых вспомните! Зимой люди жили в палатках. В пургу веревки натягивали между ними, чтобы не заблудиться и не уйти в степь, на верную смерть… Выстояли!
— Вспоминаем! Но все же… Рядом в поселке — двадцать всего метров — есть свет. Можно протянуть провод. И печки электрические привезти. А пока вместо печек гоняем паяльные лампы.
— Это вас Зуев с пути сбивает?
— Нет, ребята стараются, но еще больше бы старались, если бы позаботились о быте.
— Отозвать Зуева…
«Всего у меня 21 грамота. Но самая дорогая — это Почетная грамота Министерства транспортного строительства СССР. В грамоте написано: за выполнение особо важных заданий по строительству железной дороги Белорецк — Карламан… Монтер пути, рабкор Алексей Зуев».
1
Дрожащий, желтовато-фиолетовый прогал во мгле вагонной, в проходе, под потолком. Чемоданы, рюкзаки, мешки, удочки, коробки, перехваченные веревками, бутылки из-под пива и лимонада. Дыханье, бормотанье, храп. Запах непрогоревшего угля и чистых влажных простыней и наволочек. Паркое, чуть горьковатое тепло от разморенных, размякших во сне человеческих тел. Душновато от угарного тепла. Люди, умаенные делами и заботами, покачиваются на нижних и верхних полках.
