отца, родину, — подтвердил Уча.
— Бесстыжая... Как это она могла! — От волнения у Ции пересохло в горле. — Может, ее принудил кто?
— Да никто ее не принуждал! Это любовь ее заставила.
— Любовь?! — ужаснулась Ция.
— Да, любовь к Язону, — сказал Уча.
— Любовь к врагу? — задохнулась Ция. — Что же это за любовь такая?
— Плохая это любовь, Ция. — Уча сочувственно смотрел на Цию. Ему стало жаль ее.
— Какая ужасная любовь, Уча. Ну и ведьма эта твоя Медея, воистину ведьма.
— Да, воистину ведьма, — согласился Уча. — Это еще что — она и брата родного, оказывается, убила из-за своей любви к Язону.
— Ой, не надо, ради бога, Уча! — всплеснула руками Ция.
— Изрубила на куски и выбросила в море.
— Да она похуже ведьмы была, проклятая. Так ты говоришь, любовь ее на эти ужасы толкнула?! — засомневалась Ция.
— Да не я это говорю. Так в легенде про это сказано. Любовь, мол, и не на такое еще может человека толкнуть.
— Разве любовь делает человека злодеем? Не верю я, что любовь может толкнуть человека на злодейство. Не верю, и все. Выдумки все это. Не верю я, чтобы такая Медея когда-нибудь была на свете.
— Да какие там выдумки, это легенда такая, Ция.
— Все равно выдумка, выдумка это, — не согласилась Ция с Учей.
— Легенды не выдумывают, Ция. В них отражается то, что в действительности когда-то было.
— Было! Да не могло такого быть.
— Если бы не было, зачем народ хранил бы такую легенду?
— Ну и не надо было ее хранить. Лучше бы позабыли ее навсегда. Ужасная легенда, Уча, — зябко поежилась Ция.
— Успокойся, Ция. Ведь я сказал тебе, что это легенда, легенда, понимаешь?
— А где же все это написано, Уча?
— Я это не из книг вычитал. Мне Андро Гангия рассказывал, главный инженер «Колхидстроя». Он говорил, что про золотое руно и Медею все люди знают.
— Ну и пусть знают. А я больше об этом и слышать не хочу. Хватит про Медею, Уча. Лучше скажи, был ты уже у этого главного инженера?
— Нет, Ция. Андро Гангия сам к нам пришел в Диханцквили, — сказал Уча. — И не только к нам. Он, говорят, пешком исходил все наши болота и леса — все измерил и изучил. В нашем селе зашел в каждую хибарку, все наши беды собственными глазами увидел, с каждым поговорил по душам.
— А у тебя он был?
— Конечно, был!
— Ну и что, успокоил он тебя?
— Андро Гангия никого не успокаивает. Не за этим он к нам приходил. Он людей на стройку звал. «Ваша судьба, — говорил он, — целиком в ваших руках. Если всем миром навалиться, землю у болота обязательно отберем».
— А что народ? — с нетерпением спросила Ция.
— Кто пошел на стройку, а кто и отказался. Всегда ведь так.
— Зачем же отказываться? — огорчилась Ция.
— Не верит народ, что человек может одолеть болото, вот и отказывается.
— А может, и правда не одолеть вам болото?! — с испугом спросила Ция.
— Такие люди, как Андро Гангия, одолеют, обязательно одолеют, — убежденно ответил Уча.
Ция заметила, что Уча гордится знакомством с таким человеком.
— А тебя не звал на стройку Андро Гангия?
— Конечно, звал.
— И что ты ему на это?
— Не смогу, сказал я, к вам пойти.
— А он не спрашивал почему?
— Я сказал, жениться надумал.
— А он что?
— Сначала засмеялся, — смущенно ответил Уча, — а потом...
— Засмеялся?! — перебила его Ция и нахмурилась. — Что же в этом смешного? — вспыхнула она. — Что он в этом смешного нашел?!
— Не знаю, Ция. Я вроде бы ничего смешного не говорил. Я и рассердиться не успел — он одобрительно так на меня посмотрел и спрашивает: красивая у тебя невеста?
— А ты что ответил? — выжидательно взглянула на него Ция.
— Я сказал: невеста моя самая красивая на свете.
— А он что?
— А он улыбнулся, вот так, как ты сейчас улыбаешься: открыто и ласково. Так я и думал, говорит, что она самая красивая...
— А почему это он решил, что твоя невеста должна быть красавицей, а? — не скрывала радости Ция.
— Не знаю, почему он так решил, но то, что он не ошибся, это факт.
— Ой ли? — лукаво улыбнулась Ция.
— А знаешь, что он еще сказал?
— Что?
— Как же ты, говорит, такую красивую девушку сюда привести вздумал. На это чертово болото, в эти джунгли дремучие. Когда он это сказал, мне совестно стало... Я даже подумал, что они сговорились.
— Кто они?
— Твой отец и Андро Гангия.
— У отца своя голова на плечах, — обиделась Ция. — Стал бы он с твоим Гангия сговариваться, как же. Да он его и в глаза никогда не видел... — Ция опять нахмурилась, ей снова вспомнилась Медея, никак не шла из головы эта история о вероломстве и предательстве. — Неужели любовь может так ослепить женщину и толкнуть на такую мерзость? — вслух подумала Ция. — Неужели любовь заставляет женщину потерять голову?! — никак не могла поверить Ция.
— Медея потеряла, а ты вот нет, — пошутил Уча.
— Да будь она проклята, такая любовь! — вскрикнула Ция, и слезы показались у нее из глаз.
— Бог проклял ее, Ция, и жестоко наказал и Медею и ее любовь.
— Должен был проклясть, должен был покарать, — обрадовалась Ция. — А как же иначе. Упаси нас бог от такой любви.
— Упаси бог, — согласился Уча и открыл калитку. — Я пойду уже, Ция.
— К Андро Гангия?
— Да, Ция.
— И что
