В сентябре 1939 года фюрер в сопровождении Кейтеля и Редера посетил верфь в Вильгельмсхафене.
— Я пришлю сюда Шпеера, чтобы он посмотрел на темпы строительства, — довольно сказал Гитлер. — Только так быстро мы и можем позволить себе строить.
— Мой фюрер, — решил заступиться за Шпеера гросс-адмирал Редер. — На наших верфях работают исключительно немцы. Их не нужно подгонять. А на предприятиях рейхсминистра занято немало рабочих из протектората.
— Из вас вышел бы хороший адвокат, Редер, — шутил Гитлер, направляясь к машине. — Но ничего, ничего. Пусть приедет и посмотрит.
У одного из отдаленных причалов верфи стоял длинный добропорядочный «торгаш». Странно было видеть его здесь — рядом с громадой недавно перебуксированного из Киля недостроенного авианосца «Граф Цеппелин», неподалеку от сваривающихся из отдельных секций по методу инженера Меркера немецких океанских подводных лодок IX серии.
Только опытный глаз в этом мирном неуклюжем торгаше, вооруженном, как все пароходы в годы войны, несколькими пушками, мог бы узнать один из новейших немецких броненосцев — «Адмирал Шеер».
Четыре месяца корабль готовился к рейдерству в Атлантике. Благодаря искусному переоборудованию — ложным надстройкам, фальшивой дополнительной трубе, удачной маскировке орудийных башен, — «Адмирал Шеер» преобразился. Стройные очертания корпуса были сглажены, характерная устремленная назад мачта изменена. А когда из фальшивой трубы начинал валить густой дым, какой бывает, когда в давно нечищенных топках не до конца сгорает плохой уголь, — последние сомнения в миролюбивом характере встреченного судна у противника должны были исчезнуть. Дальность плавания «Адмирала Шеера» была увеличена до девятнадцати тысяч миль, экипаж — до тысячи трехсот человек. Закончен капитальный ремонт машинной группы.
Главнокомандующий немецким военно-морским флотом гросс-адмирал Редер, ярый поклонник рейдерской войны на море, уже отправил в 1939 году в Атлантику в качестве рейдеров однотипные с «Адмиралом Шеером» «карманные» линкоры «Дейчланд» и «Граф Шпее». Они доставили немало хлопот британскому адмиралтейству. В конечном счете в конце 1939 года «Граф Шпее» был загнан английскими крейсерами «Эксетер», «Аякс» и «Ахиллес» в нейтральный порт Монтевидео, а затем затоплен своей же командой. Командир корабля Лангсдорф застрелился. Броненосец «Дейчланд», потопив несколько судов, вернулся в Германию и был переименован в «Лютцов». Чуть позднее выходили в Атлантику тяжелый крейсер «Хиппер», линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау».
Но на «Адмирала Шеера» Редер возлагал особые надежды. За последние полгода надводный флот рейха понес тяжелые потери: «Граф Шпее», крейсера «Блюхер», «Карлсруэ» и «Кенигсберг», четырнадцать эскадренных миноносцев. Эти потери заметно поколебали Гитлера в его отношении к надводным кораблям и рейдерской доктрине Редера.
— Германия не может позволить себе строить и тут же терять эти дорогие игрушки, — недовольно сказал он Редеру. — Пусть ваши адмиралы зарубят это у себя на носу.
Удачный рейд «Адмирала Шеера» должен был восстановить доверие фюрера к надводному флоту, подтвердить правоту Редера в его споре с Деницем, приверженцем неограниченной подводной войны. Поэтому так тщательно и скрупулезно «Адмирал Шеер» готовился к походу, а главнокомандующий вникал во все детали предстоящего плавания.
«Карманный» линкор «Адмирал Шеер» вступил в строй действующих кораблей немецкого флота в ноябре 1934 года. Он строился тогда, когда Германия еще вынуждена была следовать Версальскому договору — иметь военные корабли водоизмещением не более десяти тысяч тонн. Поэтому конструкторы решали трудную задачу: разместить в этом ограниченном тоннаже тактико-технические данные мощного артиллерийского корабля, способного вести бой с линкором значительно больших размеров. И нужно сказать, что они успешно справились с этой задачей. При скорости в двадцать восемь узлов, «карманный» линкор был вооружен шестью орудиями (в двух башнях) калибром по двести восемьдесят миллиметров, с дальностью стрельбы двести кабельтовых и снарядами весом более трехсот килограммов, восьмью стопятидесятимиллиметровыми орудиями, шестью восьмидесятивосьмимиллиметровыми зенитными пушками, четырнадцатью скорострельными зенитными автоматами. На корме «Адмирала Шеера» располагались два четырехтрубных торпедных аппарата в плоских броневых колпаках. Особенно совершенными были приборы центральной наводки и управления артиллерийским огнем, причем точность пристрелки обеспечивалась двумя десятиметровыми дальномерами (один на грот-матче, другой на кормовой надстройке). Сильная для такого корабля броневая защита, использованная и как конструктивное крепление, два центра связи с новейшими коротковолновыми станциями и отделениями для радиоперехвата и создания радиопомех, пять прожекторов большого диаметра, два самолета «Арадо», выбрасываемых в воздух с помощью катапульты, восемь мощных дизелей МАН, впервые в мире установленных на тяжелых военных кораблях, и другие усовершенствования делали его особенно опасным при одиночном плавании как крейсера-корсара. Стоил «Адмирал Шеер» баснословно дорого — 3 миллиона 750 тысяч фунтов стерлингов.
После окончания реконструкции на полигоне между Свинемюнде и Данцигом шли усиленные тренировки в приближенных к боевой обстановке условиях. Команда была пополнена большим количеством унтер-офицеров и матросов торгового флота.
Своего командира личный состав корабля знал мало. Он был назначен на корабль осенью 1939 года, но среди команды почти не появлялся. Ходили о нем разные слухи: что он теоретик, давно не плавал и последние годы преподавал в Морской Академии. Что он, как и фюрер, вегетарианец. Этот слух получил особое распространение, когда портовый локомотив подтянул к кораблю три вагона капусты и целый вагон сыра разных сортов. Некоторые головки были величиной с колесо телеги. Затем командира вызвали в Берлин, где он принимал участие в разработке операции по захвату Норвегии «Везерюбунг». Он пробыл в Берлине долго, и команда о нем совсем забыла. Только когда на корабль приходили новички и, как обычно, интересовались, как командир, о нем вспоминали. Молодые матросы отвечали односложно:
— Все в порядке.
Старослужащие, считавшие себя психологами, всегда отвечали более подробно. Что-нибудь вроде:
— Корабль под его командой идет, как по рельсам. И, кроме того, он курит настоящий бразильский табак.
29 октября 1940 года «Адмирал Шеер» под командованием капитана I ранга Теодора Кранке вышел из Готенхафена в Атлантику. Пройдя в тумане Датским проливом, он резко повернул к югу от Гренландии. Уже через неделю поднявшийся с борта самолет обнаружил большой конвой, шедший в охранении английского вспомогательного крейсера «Джервис Бей». Несмотря на мужественную и умелую оборону англичанина, «Адмирал Шеер» его тяжело повредил, а затем одного за другим догнал семь транспортов конвоя и потопил их. Продолжая идти к югу, рейдер достиг оживленной морской трассы между Антильскими и Азорскими островами и стал разбойничать там. Англичане были вынуждены резко сократить судоходство в этом районе и привлечь для конвоирования судов линкор и несколько крейсеров. Потопив в районе Азорских островов и островов Зеленого Мыса два транспорта, «Адмирал Шеер» перешел в южную Атлантику. Здесь ему удалось захватить огромный рефрижератор с пятнадцатью миллионами штук яиц и тремя тысячами тонн мяса. Этот рефрижератор долго снабжал продуктами все немецкие подводные лодки и другие суда в этом районе. Участники плавания рассказывали, что отдельные рекордсмены обжорства на «Адмирале Шеере» на спор будто бы съедали яичницу из ста яиц. Или бифштекс величиной с рулевое колесо. В январе рейдер ушел в южную часть Индийского океана. Здесь, в районе Мозамбикского пролива, он потопил еще несколько судов, захватил и отослал в Германию два танкера в качестве призов. Всего за сто шестьдесят одни сутки рейдерства «Адмирал Шеер» потопил девятнадцать судов общим тоннажем сто тридцать семь тысяч тонн, сковал значительные силы англичан для охраны своих конвоев и доказал, что корабли-корсары на просторах Атлантики могут принести немалую пользу.
Редер торжествовал. Его теория рейдерской войны на море получила свое весомое подтверждение. Это вынужден был признать и сам фюрер. Ярый противник крупных надводных кораблей, Дениц был посрамлен. Командир «Адмирала Шеера» Теодор Кранке был лично принят Гитлером и получил из его рук рыцарский крест, адмиральское звание и приглашение быть представителем военно-морского флота при его ставке. Все остальное сделала пропаганда. Спустя неделю после возвращения «Адмирала Шеера», о нем в Германии знал любой ребенок старше пяти лет и любая старуха моложе восьмидесяти. «Немецкий воинский дух», «немецкое мужество», «немецкий патриотизм» — эти привычные немцам слова теперь надолго привязались к походу «Адмирала Шеера». В берлинском кабаре комиков были созданы специальные номера, посвященные походу. На сцене театра на Ноллендорф-плац шло музыкальное ревю о подвигах рейдера. А небезызвестный обозреватель немецкого радио, вещавшего на Англию, Уильям Джойс («лорд Хау-Хау») советовал британским морякам не выходить в море, если где-то неподалеку находится «Адмирал Шеер».
