Мы не пишем Вам о целом ряде побочных линий (Артем, Жухрай, Жаркий). Мы вышли бы из задания сообщить Вам схему, на чем и как строится сюжет. Но должны Вам признаться, что любовная линия между Павлом и Тоней, Ритой и Сережей Брузжаком для нас самих еще не совсем ясна, но и эту трудность мы надеемся преодолеть.
Вчера я получил от одесской кинофабрики прекрасное письмо, в котором они сообщают, что Вы передали постановку картины «Как закалялась сталь» комсомольской кинофабрике. Это можно только приветствовать, тем более что после всего того, что киевская кинофабрика проделала по отношению к нашей работе, не очень приятно было бы с ней доводить ее до конца. Я разговаривал по этому поводу с товарищем Зацем. Он со своей стороны также принципиально не возражает против передачи этого сценария Одессе.
Я лично очень прошу Вас, чтобы в очевидно связанном с передачей сценария переезде товарища Заца в Одессу он не был бы ни в чем ущемлен, чтобы в Одессе занимал бы такое же место, какое он занимал на киевской фабрике до его поездки для работы со мной над сценарием.
Крепко жму Вам руки.
Уважающий Вас
Н. Островский
7/VIII-1935 г.
Сочи.
10 августа 1935 года, Сочи
Милая Соня!
Очень прошу тебя выслать секретарю сочинского горкома ВКП(б) один экземпляр седьмого номера журнала «Молодая гвардия».
Почему ты так долго молчишь? Хочу знать, как ты живешь, девочка моя родная.
Крепко жму твои руки
Н. Островский.
10/VIII-35 г., г. Сочи.
11 августа 1935 года, Сочи.
Милая Аня!
Письма твои получил. Не считай невежливым мое молчание. Твои слова о том, что вы с Идой надеетесь вскоре порадовать меня хорошей весточкой (приезд в Москву), заставляет меня грустно улыбнуться. Не выйдет это. Слишком запутаны эти квартирные дела — такой лабиринт! Но все же надежда остается неразгромленной пока. Но я не верю. И если все же я осенью вернусь в Москву, то это будет прекрасно. Все мои друзья соберутся ко мне, я пожму ваши руки, улыбающийся, приветливый хозяин. Будем говорить до третьих петухов и даже, если разрешит партийная совесть, то выпьем немного вина, поднимая бокал, за счастье нашей Родины. И споем марш из «Веселых ребят». Картина хоть и поганая, но марш прекрасный.
«Нам песня строить и жить помогает…»
Наркомздрав… прислал телеграмму с приказом собрать находящихся в Сочи профессоров, обследовать состояние моего здоровья и доложить ему.
13 августа в Сочи назначено собрание партийного и комсомольского актива, посвященное литературе. Будут выступать Огнев, Луговской, Арго, Рахилло и…Николай Островский по радио. Я отбрыкивался, от этого, но ничего не вышло: приказ горкома.
Деньги тебе переведу на твой личный адрес — 200 рублей. Через два-три дня. Не подумай всерьез присылать мне какие-либо отчеты. Ничего, кроме ссоры, из этого не получится. Я с нетерпением жду Ваших писем.
Здоровье мое перестало падать вниз. И — кто знает? — вдруг действительно получу квартиру и вернусь в Москву. И ты по вечерам будешь приходить ко мне и читать избранные произведения художественной литературы.
Крепко жму руку. Николай.
У нас чудная погода. Тепло, солнце… Привет от всех моих. Не забывай мне писать часто и много (эгоист не спрашивает).
11 августа 1935 года, Сочи.
26 августа 1935 года, Сочи.
Дорогой Константин Данилович!
Получил письмо и выписку из постановления Секретариата ЦК ЛКСМУ об издании на украинском языке массовым тиражом 35 000 экземпляров и хорошим 15 000 экземпляров. Приветствую это. Очень прошу Вас ответить мне, когда Вы сможете все это осуществить. Расскажите мне Ваш план точно. Меня это интересует. Конечно, набирать будут по третьему русскому изданию.
Я послал Вам пресловутую рецензию Верхацкого. Получили ли Вы ее?
Буду ждать каждый день Вашего ответа.
Ко мне приехала редактор издательства «Молодая гвардия» Ида Горина.
Основная моя работа сейчас — сценарий. К 10-му сентября надеемся закончить либретто первой серии.
Мое здоровье перестало падать вниз, и это уже прекрасно. На днях был консилиум профессоров. Делается все, чтобы восстановить работоспособность.
Пишите мне большие письма. Я очень люблю их читать, и перестаньте думать, что мне трудно их читать.
Крепко жму Ваши руки.
С коммунистическим приветом!
Н. Островский.
26/VIII. Сочи.
15 сентября 1935 года, Сочи.
Милая Аня!
Только что получил твое письмо от 11–12 сентября. Прекрасное письмо. И стилистически и по содержанию…
У меня сейчас штурмовые дни. Оказывается, организм, висящий как будто на волоске, способен на невероятные вещи. Где спрятаны эти силы, не знаю, но я работаю сейчас прекрасно, с большим подъемом и очень много.
Закончено либретто звукового сценария.
Вчера приехало руководство Украинфильма и одесской кинофабрики.
Начали обсуждение сценария.
Как видишь, я не бездельничаю. Начата шестая глава «Рожденные бурей».
Г. И. Петровский прислал мне прекрасное дружеское письмо с оценкой романа «Как закалялась сталь».
В «Правде» от 10/IX с. г. опубликовано решение СНК Украины о постройке мне дачи.
На днях у меня был в гостях секретарь ЦК ВЛКСМ, члены ЦК и рекордсменки-парашютистки Нина Камнева и др.
В Сочи уже приступают к постройке дачи. Прошу мне не присылать никаких книг. Я получил книги по польскому фронту и займусь ими всецело.
Третье русское издание (100 тысяч экземпляров) до сих пор еще не вышло в продажу. Матушка-волокита.
Ида уезжает в Москву 25 сентября. Конечно, я пришлю все, что ты просишь, — книги, портрет и т. д.
Прости за краткость и сухость. Я спешу, пока никто не мешает. Ожидаю «кинематографистов».
Я, возможно, выеду в Москву 25/Х с Катей.
Конечно, никто, кроме тебя, не будет шефствовать надо мной — библиотеку мне будешь делать ты.
Итак, моя родная, как будто бы все идет к тому, что мы осенью встретимся в Москве и крепко пожмем друг другу руки.
Зиму я пробуду в Москве, в начале мая поеду в Сочи, уже в новый дом, просторный и светлый.
Итак, как будто туч на горизонте нет, небо ясное. Но старые морские волки говорят: «Не обольщайся этой предательской видимостью! Шторм и непогода могут налететь нежданно…»
Увидим. И кто знает? Вдруг соберемся все в Москве. Работа, отдых и прекрасные книги. Кто сказал, что жизнь нехороша?
Крепко жму руки.
Прочти это письмо по телефону Иннокентию Павловичу. Передай ему, что у меня была товарищ Мархлевская.
Привет тебе горячий от Иды.
Николай.
15 сентября 1935 года.
Сочи.
15 сентября 1935 года, Сочи.
Дорогой и любимый Григорий Иванович!
Ваше прекрасное письмо получил. Иногда нет слов рассказать все. Но я почувствовал Вашу ласковую руку близко у сердца. Я достиг наибольшего счастья, какого может достигнуть человек. Ведь я вопреки огромным физическим страданиям, не покидающим меня ни на один миг, просыпаюсь радостным, счастливым, работаю весь день в ночи, закрывшей мне глаза. Яркими цветами солнца сверкает вокруг меня жизнь. Есть беспредельное желание вложить в страницы будущей книги всю страсть, все пламя сердца, чтобы книга звала юношей к борьбе, к беззаветной преданности нашей великой партии.
Когда я читаю письма о том, что большевистская молодежь нашей страны, что бойцы-дальневосточники обращаются к правительству с просьбой наградить меня орденом Ленина, я думаю о том, что они не знают, что я уже награжден самой высокой наградой — признанием вождя, принесшим мне новый поток сил. Что может быть дороже? Я выполнил свое слово, данное Вам при встрече нашей. Сценарий звукового кинофильма по роману «Як гартувалася сталь» написан. Ко мне приехали работники кинематографии Украины для обсуждения этого сценария. В середине будущего года фильм выйдет в свет.
Крепко, крепко жму Вашу руку.
Преданный Вам Н. Островский.
Присланную Вами книгу — сборник постановлений правительства УССР с Вашим автографом — получил. Благодарю.
Сочи, 15 сентября 1935 г.
18 сентября 1935 года, Сочи.
Милая Аня!
Посылать тебе решение консилиума не к чему, так как профессора написали, что ехать мне в Москву нельзя — даже больше, что я скоро умру. Старая история, ты не бойся, это «буза».
25 сентября Ида едет в Москву. Сценарий принят комиссией — правда, надо будет месяца еще полтора поработать над ним. Сценарий считают прекрасным.
