Трубка «А» — один из первых препаратов Латуна, давала сокровенные индивидуальные признания. Но здесь, в Москве, эту трубку можно было приспособить к восприятию классового голоса тех, кого Мастерской Человеков предстояло делать, переделывать или избирать объектом изучения.
Эта трубка действительно была одним из гениальных препаратов предприятия Латуна. Сначала он сделал ее из слоновой кости, но она давала глухой звук, и Латун заменил ее серебряной. Вставляемая в дыхательное горло после химической прочистки тканей человека, она заставляла его говорить совершенно четко и точно, в вполне понятной и логически обработанной форме внутренним голосом личности, а если перевести регистр поглубже — то сокровенным голосом того класса, к которому личность принадлежала.
— В самом деле, — оживился Капелов. — Может быть, это-самое простое: выслушать крестьянина-единоличника через эту трубку. Его классовый голос даст нам возможность послать Кумбецкому обоснованный ответ на его запрос. К письму мы приложим неорентгеновский снимок, и я думаю, что у него будут все основания считать его поручение выполненным.
— Давайте, — поторопил Мурель, — кончим скорее этот опыт. Сколько впереди еще предстоит их! Пошлите за трубкой, и идем к крестьянину.
По дороге в коридоре Капелова остановил Машкин.
У него был странный вид. С одной стороны, как будто «своего человека», а с другой- что-то от случайного посетителя, причем посетителя, чрезвычайно неуверенного, робкого, даже жалковатого. На нем так сидел пиджак, так болтались вдоль тела его руки и так переминались его ноги, на которых брюки были чересчур спущены, что еще до оглашения его просьбы ему хотелось отказать. Заранее хотелось отказать, о чем бы он ни попросил…
— Простите меня за назойливость, — сказал Машкин, — но больше я ждать не могу. Я обратился к вам в первый же день вашего приезда в Москву. Я просил вас переделать меня. Мою просьбу я формулировал точно, а именно: я просил вас сделать меня авторитетным. Вы обещали. Между тем вы все откладываете и откладываете исполнение вашего обещания.
Капелов посмотрел на него и сначала почувствовал раздражение приблизительно такое же, какое испытывал Латун, когда он, Капелов, просил его подрезать и приладить его голову, чтобы она могла свободно поворачиваться в обе стороны. Латун так и не исправил этого дефекта, и голова Капелова до сих пор поворачивалась только в одну сторону. Почему Латун не исполнил его просьбу? Почему он раздражался, когда ему напоминают об этом? Почему раздражает, когда свой человек просит о какой-нибудь услуге? Для этого никогда нет свободного времени… Раздражение всегда основано на том, что просьба кажется не ко времени: ну что, в самом деле, свой человек, а не может выбрать подходящего момента. Именно тогда, когда некогда, он лезет со своими просьбами!
Капелов сначала почувствовал это раздражение и хотел даже огрызнуться, но, вспомнив, как он ненавидел в такие минуты Латуна, он мягко сказал Машкину:
— Послушайте, делать вас авторитетным в Стране Советов очень трудно. Если вдуматься, то это самое бесполезное занятие. Это все равно что подбавлять в океан воды или привозить в пустыню песок. В Советском Союзе неавторитетных людей нет! В Советском Союзе живет сто пятьдесят миллионов авторитетов. О чем же вы, собственно говоря, ходатайствуете? Я внимательно выслушивал ваши никчемные жалобы на то, что вас «едят» и «съедали» какие-то завхозы и незавхозы. Какие-то склочники подставляли вам лжепомощников, которые вас изгоняли. Что же все это значит? Это означает, что вы не строитель, что вы не хозяин в своей стране. А в вашей стране хозяином является тот, кто ощущает себя хозяином, только тот, кто по-настоящему работает, кто строит социализм, — того не собьет и не съест никакой вредитель и никакой склочник. Вы можете выполнять на производстве самое скромное задание или занимать самую маленькую должность, но если вы чувствуете, что вы строитель, хозяин своей страны, один из хозяев, хотя бы самый скромный, это все равно, — вас никто не подкосит, не «выживет». Вам ничего не страшно. Вот по этой линии мы вас и переделаем. Словом, я понял, чего вам не хватает. Я говорил с людьми и понял многое. Вам не хватает уверенности. Вы все ждете, чтобы вас устраивали, чтобы к вам хорошо относились. От этого отношения к вам зависит ваше самочувствие. Ведь вы чувствуете себя подавленно только тогда, когда к вам плохо относятся, не так ли? Между тем так ставить вопрос в Советской стране нельзя. Вы должны сами решать вопрос об отношении к другим и к себе. Мы недавно приехали в Москву, но у нас такое занятие, которое без знания людей не может быть плодотворным. Вопрос об авторитетности вообще очень сложный и запутанный вопрос, но в отношении вас, я надеюсь, нам удастся разрешить.
— А когда же вы это сделаете? Когда?
— Очень скоро. На этих днях. Вот только покончим с самыми срочными опытами, тогда займемся вами.
Крестьянин был уведен в специальное помещение. В нем опять были по способу Латуна химически очищены ткани, некоторые части были анестезированы, некоторые оживлены солевыми растворами. Область индивидуального была в нем совершенно атрофирована и оставлены клеточки и волокна, наиболее пропитанные влияниями среды, воспитания, происхождения и трудовых навыков. В горло была вставлена трубка «А», и, когда можно было ожидать, что в нем начнется звучание классового голоса, он был осторожно перенесен в комнату, где ожидали заинтересованные опытом, посетители.
К числу недостатков трубки «А» относилось то, что она не давала возможности задавать вопросы. Испытуемый мог только говорить, но совершенно не был в состоянии слушать. Предупредив об этом посетителей и в довольно грубой форме предложив молчать, Капелов объявил, на основании неорентгеновского исследования, что чувство собственности в крестьянине-бедняке не имеет заметных и прочных отложений, как, надо полагать, и в рабочем.
— Нам, очевидно, придется видеть серьезные отложения на внутренних сторонах ребер только крупных собственников. Не может быть, чтобы бешеная борьба с пролетарской революцией могла происходить без таких ярких и неизлечимых проявлений собственнических чувств! Но в данном случае при исследовании настоящего крестьянина-единоличника, не вошедшего еще в колхоз, совхоз или коммуну, почти никаких заметных следов собственнических отложений не обнаружено. Поэтому, — закончил Капелов свое заявление, — мы приступаем ко второй половине опыта, к вызову внутреннего голоса класса. Прошу соблюдать полную тишину. Чрезвычайно любопытно, что скажет нам классовый инстинкт крестьянина-бедняка, единоличника, не вошедшего еще в колхоз. Внимание!
Посетители невольно отодвинулись Поближе к стенам. Трубка «А» начала чуть шипеть, и через несколько секунд раздался четкий голос:
— Надо на общих собраниях единоличников по селам поставить отчет правлений колхозов о результатах работы колхоза и на живых конкретных примерах показать все преимущества коллективного хозяйства, а именно: результаты распределения урожая, результаты использования инвентаря в колхозе, сравнение урожайности в колхозе и в единоличном хозяйстве, выполнение хлебозаготовок и организованность колхозной массы.
Трубка сделала глотательное движение и продолжала:
— Наряду с достижениями на собраниях единоличников решительным образом развернуть все ошибки и извращения, проявленные в колхозе, вовлекая единоличников в совместное обсуждение вопросов об исправлении этих недостатков.
Трубка захрипела и замолкла, но молчание не было длительным. Классовый голос крестьянина-бедняка продолжал:
— Надо созвать специальное собрание вышедших из колхозов вследствие перегибов и недопонимания и совместно с ними обсудить причины выхода и способы устранения недостатков в работе колхозов.
Трубка опять захрипела;
— Надо организовать общие собрания всех единоличников, которые провели коллективный сев, уборку, применяли в тех или иных формах коллективное участие в производстве, но не были оформлены как колхозы, и обсудить с ними вопрос относительно оформления коллектива.
Трубка опять сделала глотательное движение, издав соответствующий металлический звук, и продолжала:
— Надо уделить особое внимание организации специальных женских общих собраний, обсудив на этих собраниях деятельность колхоза, особенно в части мероприятий по организации труда и быта женщин в колхозе.
Классовый голос крестьянина все слушали с затаенным вниманием. Ни у кого даже не было мысли по этому поводу — так напряженно протекал процесс усиленного внимания.
Крестьянин продолжал:
— В каждом колхозе из передовых и испытанных колхозников выделить группу колхозников и колхозниц для ведения массовой работы среди единоличников, поставив себе задачу обязательной работы с каждым единоличным, батрацким и середняцким двором.
