Фантазия Юлия Борисовича разыгралась. Своя белоснежная яхта, морские прогулки в обществе приятных людей, слуги, лакеи, садовники. Крупная игра на бирже, большие доходы. Его, пострадавшего в прошлом от большевиков и сумевшего разбогатеть и выйти в люди, всюду принимают с охотой, он пользуется доверием в деловом мире и неограниченным кредитом в банках…
Чудес, конечно, не бывает, но зачем возлагать надежды на чудеса, разве нельзя найти реальных путей для осуществления такого плана? Если не полностью, то хотя бы частично: перебраться за границу со своим добром. Обязательно с ценностями, ведь там человек без денег все равно что не человек. Правильно, ты сперва потрудись, накопи богатство, потом уж претендуй на человеческое существование, иначе получается ерунда, каждый голодранец вообразит из себя черт те что… В свое время, еще в лагере, Шагов назвал все возможные способы переезда за границу, и все они оказались неприемлемыми. Значит, нужно разрабатывать свой, никем еще не испробованный план и действовать.
Один из иностранцев, которым они сбывали старинные иконы, сообщил, уезжая из Москвы, что скоро приедет весьма интересный человек — турист из Канады, украинского происхождения, хорошо владеющий русским языком. Турист этот также интересуется иконами и постарается встретиться с ним, Юлием Борисовичем.
Что, если попытаться через него?.. Эта идея показалась Юлию Борисовичу такой заманчивой, что он не мог больше лежать спокойно, встал, достал из буфета бутылку сухого вина, налил полный бокал и выпил залпом… Эх, если бы этот канадец украинского происхождения оказался сговорчивым малым. Свой скорее поймет своего и поможет. Славяне всегда отличались добротой, отзывчивостью…
С большим количеством золота и иностранной валюты границу не переехать, — вместо золота и валюты нужно собрать побольше камешков, хороших, чистой воды. С бриллиантами легче, — он, Юлий Борисович сумеет их так спрятать, что ни одна собака не найдет!.. У него уже есть некоторое количество драгоценных камней, они надежно спрятаны у него в стене, за плинтусами. Но это — капля в море, с малыми деньгами за границей делать нечего… Узнать бы, по какой цене идут нынче бриллианты за границей? По сравнению с теми камешками, что есть у Аркадия Семеновича, его драгоценности — мелочь. Однажды Шагов, желая похвастаться, показал ему целую коллекцию бриллиантов. У Юлия Борисовича от одного их вида руки затряслись. Но Шагов ни за что не расстанется со своим богатством, а кроме того, ни к чему пустыми разговорами навлекать на себя подозрение.
Юлий Борисович долго еще ломал голову над сложнейшими проблемами. Он был так возбужден, что заснул в четвертом часу, а утром проснулся опять с головной болью.
Не откладывая дело в долгий ящик, он в тот же день купил у московских «дельцов» штук двадцать драгоценных камней.
Но этого ему показалось мало, и он поехал во Львов и там купил еще бриллиантов.
Турист из Канады не заставил себя долго ждать. Он появился в Москве в первых числах октября и тотчас дал о себе знать Юлию Борисовичу. Они условились встретиться на конспиративной квартире Бороды в Марьиной роще.
Украинец оказался крупным мужчиной с симпатичной и располагающей внешностью. Говорил он по-русски почти без акцента. Звали его Петр Марченко. Разговор у них сразу принял откровенный и доверительный характер. Юлий Борисович не таясь рассказал гостю о своем положении, признался, что чувствует себя здесь как в клетке и готов рискнуть многим, лишь бы вырваться на свободу.
Марченко внимательно слушал, а когда Юлий Борисович кончил, сказал:
— Мы вас очень ценим. И я думаю, что кое-что сделаем для вас.
Он говорил «мы», и это как-то и испугало и обрадовало Юлия Борисовича: «мы» звучало солидно, убедительно.
— Насколько я понял вас, вам хотелось бы перебраться в свободный мир, не так ли? — спросил Марченко, помолчав.
— Совершенно верно… Это то, о чем я мечтаю неустанно!
— При этом вы хотели бы захватить с собой кое-какие ценности?
— Разумеется! Без денег нигде не проживешь, тем более у вас. У меня за границей нет богатых родственников и вообще никого нет. Я могу надеяться только на себя…
— Думаю, что мы сумеем удовлетворить вашу просьбу и помочь вам перебраться к нам. А вот насчет перевозки валюты, золота или предметов искусства ничего посоветовать не можем. Ваши таможенники очень строги…
— Как же быть? Не могу же я явиться в чужую страну с пустым карманом…
— Могу предложить вам только следующее, и если вы согласитесь, я к вашим услугам.
— Что именно? — оживился Юлий Борисович.
— Вы можете вручить мне угодную вам сумму в иностранной валюте, а также образец вашей подписи, придумать пароль и запечатать все это в конверт. Мы откроем на ваше имя текущий счет в любом банке, в любой стране, где вы пожелаете, и положим туда ваши деньги. Перебравшись к нам, вы выпишете чек, скажете пароль и можете получить свои деньги.
— А какая гарантия, что мои деньги не пропадут?
— Вы хотите сказать — какая гарантия, что мы вас не обманем?
— Ну…
— Ничего, не стесняйтесь. Лучше сейчас откровенно договориться обо всем. Отвечаю на ваш вопрос: у нас с вами все должно быть основано на взаимном доверии.
— Хорошо, я согласен дать вам некоторую сумму в американских долларах и попрошу вас положить их на мое имя в одном из солидных швейцарских банков.
— Отлично. В следующий раз, когда приедет к вам наш человек, он сообщит вам все, и у вас отпадут всякие подозрения.
— Я горю желанием узнать ваш план. — От нетерпения у Юлия Борисовича даже румянец выступил на щеках.
— Попрошу вас ответить сперва на некоторые вопросы.
— С удовольствием, — с готовностью согласился Юлий Борисович.
— Скажите, вы могли бы создать версию, что собираетесь покинуть навсегда Москву и намереваетесь жить в другом городе.
— В любом?
— Да, в любом, но подальше от Москвы.
— Смог бы.
— Накануне отъезда вы действительно должны взять расчет с места работы, получить на руки трудовую книжку, выписаться из домовой книги и оставить или уступить другому свою квартиру. Это как вам будет угодно.
— Понимаю. — Юлий Борисович лихорадочно думал о том, как же объяснит он Казарновскому и Шагову причины своего столь поспешного отъезда из Москвы.
— Вы догадываетесь, как мы собираемся поступить в дальнейшем? — спросил Марченко.
— Нет, — признался Юлий Борисович.
— Месяца через три я или наш человек, тоже хорошо владеющий русским языком, привезет вам нужные документы. На чье имя — мы с вами условимся. Поскольку вы не знаете ни французского, ни испанского языка, будете выдавать себя за украинского или русского эмигранта. Не бойтесь, это не вызовет никаких подозрений, — таких эмигрантов много за границей, — пояснил Марченко, заметив смущение на лице Юлия Борисовича. — Поедете в Брюссель, — там вас встретят и окажут всяческое содействие. Свои же документы сдадите нам. Имейте в виду, что с ними в России останется наш человек, по специальности инженер или техник-механик. Вы расскажете ему подробно о себе, о ваших родителях, знакомых и друзьях…
Потом они перешли к коммерческим делам. Канадец изъявил желание купить несколько старинных икон и попросил Юлия Борисовича достать для него советских денег взамен иностранной валюты по курсу черной биржи.
В заключение он спросил:
— Юлий Борисович, нет ли у вас возможности достать для нас, — за деньги, конечно, — советские паспорта, неважно на чье имя, воинские билеты, бланки трудовых книжек?
— Признаться, я этим никогда не занимался. — Юлий Борисович смутился.
— Попробуйте заняться. Этим вы окажете нам большую услугу, и она зачтется вам в будущем. Надеюсь, вы оцените, что наши просьбы весьма и весьма скромны по сравнению с тем, что мы собираемся сделать для вас!..
— Очень вам признателен, — проникновенно поблагодарил Юлий Борисович.
Он считал, что действительно легко отделался от Марченко. Юлий Борисович был наслышан, как шантажировали свои жертвы агенты иностранных разведок и заставляли их добывать шпионские материалы. А тут от него требуют только обменяться документами…
Перед отъездом Марченко они встретились еще раз, Юлий Борисович передал ему десять тысяч американских долларов, свою фотокарточку, пароль, запечатанный в конверте, и двенадцать бланков трудовых книжек, взятых им у себя на работе.
Марченко купил несколько икон, щедро уплатив за них.
После отъезда канадца украинского происхождения Юлий Борисович стал лихорадочно готовиться к отъезду в «свободный мир».
Было около десяти часов вечера, в управлении, кроме дежурного, никого не оказалось, и Матвееву пришлось позвонить непосредственно генералу и скороговоркой доложить:
