История знает не много кавалерийских походов, подобных этому. Обледеневшая степь без колодцев, жилищ, кормов и дорог похожа на застывшее, безлюдное море, и где-то на дальнем краю его, у населенных пунктов, — сильный, хорошо вооруженный противник. Казаки против танков, казаки против укрепленных опорных пунктов. Кони должны опрокинуть танки. Удаленные от своих баз, окруженные бездорожным пространством, казаки врываются на Кубань с востока. Не знаешь, с какого их подвига начать, потому что все их движение к родным станицам из глубины моздокского степного моря — уже есть подвиг, общий подвиг.
Там, в моздокских степях, казак Буряченко, попав в плен к немецким танкистам, сдает им клинок, сдает оружие и садится на вражеский танк — ехать в полон. Немцы довольны — везут казака-кубанца, а он, вынув из-под черкески две гранаты, бросает их в люк и, уничтожив экипаж, уходит к своим, раненный собственной гранатой. Там, в моздокских степях, расцветает слава Марии Серпокрыловой — казачки, милосердной сестры, ставшей любовью и гордостью казачества.
А в то время, как за кубанские земли идет борьба, в горах Адыгеи и на просторах плоскостной Чечни бурлит и борется полоненная немцами сама коренная Кубань. Партизаны уничтожают шесть тысяч немцев, не дают врагу ни капли нефти в Майкопе, ни одной рыбины на побережье моря, ни одного букового бревна на юге края. Кубань, отдавшая отечеству лучший цвет своей молодежи и всю славу старого поколения, эта Кубань не может, не способна и не согласна стать на колени и лизать сапоги захватчиков-немцев.
Чувство победы не покидало кубанского казака даже в дни неудач и поражений. Желание бить и уничтожать фашистов жило в нем задолго до того, как он созрел для победы. Так в малолетнем ребенке живет стремление двигаться. Отечественная война разбудила в кубанском казаке все силы его прошлого, мобилизовала всю мощь сегодняшнюю и начертала героические образы того кубанца, который войдет в историю людей будущего.
Сколько ни говорил казак, что он хлебороб или виноградарь, горняк или лесовик, а придет пора, и он вспоминает, что по сути дела — он воин и всегда им был. Партизанская борьба на Кубани, богатая примерами удивительного бесстрашия, создала свою «Таню» — шестнадцатилетнюю Дусю Сорокину из хутора Георгиевского. Ее отец партизанил, а она с матерью и сестрами жила дома на хуторе. Явились немцы, арестовали ее и подвергли допросу: где отец? Она молчала Подвергли девушку мучительному избиению — продолжала молчать. Тогда палачи согнали на площадь всех жителей хутора, требуя выдачи семьи Дмитрия Сорокина.
Хутор молчал, хотя жена и две других дочери Сорокина стояли в толпе. Никто, даже несмышленые дети, не указал на них. Тогда немцы подожгли все хаты хутора Георгиевского и вернулись к допросу Дуси Сорокиной. Ей отрезали нос, вырезали икры на обеих ногах, выбили зубы, выдавили глаз… Спустя пять дней отец вошел на хутор с передовыми частями Красной Армии и нашел труп своей дочери-героини в нескольких километрах от дома. Она знала, где отец, но умерла молча.
Мы знаем на многих примерах всю силу отцовской и материнской воли, посылающей сыновей на ратные подвиги. Бессмертный образ Тараса Бульбы, проверявшего сыновей школой войны, и по сию пору жив в нашем народе. Жив он и на Кубани.
Имя героя мне сейчас неизвестно. Он партизан, жена и два сына были в отряде же. Получена задача — заминировать железнодорожное полотно в тылу немцев. Отец направился с обоими сыновьями, они берутся за установку мины, а старик остается поодаль, в дозоре. В разгар работы появляется броневик противника. Времени на то, чтобы заминировать и уйти, уже нет. Надо выбирать: либо заминировать и погибнуть, либо вернуться, не выполнив боевой задачи. Решают секунды.
— Подрывайте, ребятки! — приказывает отец.
Броневик летит под откос.
Можно было бы закончить слово о кубанцах этим примером, если бы не было еще одного поколения героев. На Кубани родилось новое слово — «разминеры». То, что рассказывают о них, похоже на сказку — и невероятно, и жизненно, и все настолько чудесно, что трудно поверить рассказам, но еще труднее отвергнуть их, как недостоверное. Разминеры — это правда, великая, простая и легендарная. Речь идет о ребятах, обезвреживающих немецкие мины, спасающих дома, режущих немецкую связь.
В официальном документе из освобожденного Армавира значится следующее: «Много зданий спасено ребятами. Ночью они перерезали запальные шнуры и тем спасли дома от взрывов». О том же сообщают из Майкопа, из Краснодара, из Кропоткина, из десятков больших и малых станиц. Костя Пчелка и Александр Котов завоевали себе славу отважных разведчиков в кавалерийском корпусе Кириченко. Сейчас они гвардейцы, орденоносцы, их более молодые сверстники стяжают всенародное уважение как разминеры.
Имена оставшихся живыми маленьких патриотов еще не уточнены. Но имена малолетних героев, жизнью заплативших за любовь к родине, имена мальчуганов-казачат, сражавшихся с немцами по своему разумению, уже известны. Это все те же бессмертные разминеры, отважные исследователи заминированных зданий, мостов, дорог, предприимчивые разведчики, суровые маленькие мстители за нашу святую, оскорбленную землю, такую родную, такую свою, что для нее ничего не жаль и ничего не страшно.
В Майкопе замучен и казнен немцами пионер Женя Петров, один из таких разминеров. В Гиагинской расстрелян немцами героический двенадцатилетний мальчик Володя Козаченко. В Сергиевской боролись с немцами и погибли ученики местной школы Ваня Близнец, Шура Нетесов и Ваня Титаров. В Пантелеймоновской — тринадцатилетняя Тамара и десятилетняя Валя Огаревы, две родные сестры. Так рождается у нас второе поколение победителей, и тысячи ребят смогут сказать, что, раньше чем они выучились арифметике, они уже били фашистов, были солдатами Отечественной войны.
Когда эти ребята придут в армию, а это будет еще не скоро, через много лет после победы, они, призывники, скажут, что уже воевали и нюхали порох, познали радость уничтожения врага и знают славу заслуженной победы. Среди таких призывников-ветеранов Отечественной войны, только что окончивших десятилетки, не последними будут ребята изобильной Кубани. Слава этому могучему поколению!
1943
До войны это была мирная инженерская семья, каких много было в Краснодаре. Глава ее, Петр Карпович Игнатов, механик по профессии и сын механика, своих мальчиков — Евгения, Валентина и Гения — тоже направил по этой, как бы уже ставшей наследственной дороге.
Старший вырос в инженера-конструктора, средний сделался теплотехником, а младший, еще сидя на школьной скамье, увлекся автомобилизмом и, получив права шофера-любителя, уже что-то изобретал, как заправский Эдисон.
К дням Отечественной войны Евгений работал инженером, Валентин ушел в армию, Гений, закончив восемь классов, мечтал о бронетанковой школе.
Немец приближался к Ростову, занял его. Это было поздней осенью 1941 года.
Ростов — преддверие Кубани. Война приближалась к дому семьи Игнатовых.
Петр Карпович, большевик с 1913 года и партизан времен гражданской войны, собрал сыновей на совет. Решено было готовиться к партизанской борьбе, и хотя вскоре наши войска вернули обратно Ростов и положение на Кубани улучшилось, Игнатовы продолжали по-настоящему подготовлять себя для будущей партизанской деятельности. Все втроем прошли курсы минеров, вовлекли в изучение минного дела товарищей по работе и, сохраняя замысел в тайне от самых близких людей, постепенно сколотили небольшой, но дружный, прекрасно подготовленный, хорошо знающий кубанские места отряд.
Когда же в 1942 году опасность действительно стала угрожать непосредственно Кубани, Петр Карпович Игнатов вывел в горы отряд, в котором восемьдесят процентов бойцов имели высшее или среднее специальное образование. Одних инженеров, товарищей Евгения, было одиннадцать человек, да еще шесть директоров заводов, так что отряд смело можно было назвать отрядом советской интеллигенции. С отрядом, в качестве старшей медицинской сестры, пошла и Елена Ивановна Игнатова.
Никто, в том числе и опытнейший командир П. К. Игнатов, не представлял тогда всех трудностей, с которыми придется иметь дело инженерам-партизанам. И уж тем более никто не сказал бы тогда, что городские инженеры в возрасте тридцати — тридцати пяти лет окажутся замечательными бойцами и что по обилию профессий их будет не пятьдесят пять, а по крайней мере сто человек.
Судите сами — инженер Литвинов оказался прекрасным гуртовщиком и изобретательнейшим, талантливым поваром, помимо того, что был минером; инженер Мартыненко строил лагерь отряда и укрепления, ходил в разведку, знал минное дело и хорошо владел пулеметом; директор завода Бибиков оказался дельным сапожником, а Елена Ивановна Игнатова — главным закройщиком и портным. И так почти все.
