Сын Лекаря
Часть 1
Первый раз на этой войне мне повезло всего через месяц после того, как меня приняли в солдаты. Собственно, это был мой первый бой.
Я был совсем зеленый юнец, мне едва исполнилось семнадцать, когда в наш славный маленький городок пришли усталые, пропыленные солдаты. Война к тому времени шла уже давно, больше года, но нас почти не касалась. Я слышал, конечно, что были увеличены налоги, что рекрутов забирают все больше. Слышал, что дела наши не слишком хороши. Но все это меня не касалось. Мой отец был достаточно богат, чтобы заставить вербовщиков забыть дорогу в наш дом, и повышение налогов не слишком пошатнуло его благосостояние. Еще бы, ведь он был отличным лекарем! К нам ходил весь город, и никому он не отказывал в помощи, естественно, если этот человек готов расстаться с некоторым количеством серебряных или золотых. От такой благодарности мой почтенный родитель никогда не отказывался. Он всегда говорил: "не мешай людям отплачивать добром за добро, мальчик. Ты думаешь, я не вижу, что эта дама отдала последние деньги за лечение дочери? Я это вижу. И мы с тобой, уж поверь, вполне могли бы обойтись без этих грошей. Но тогда получится, что я не ценю жизнь ее дочери. А главное, тогда эта дама будет чувствовать себя обязанной! Никогда, запомни, никогда не позволяй людям чувствовать себя чем-то тебе обязанными! Добро быстро забудется, а вот то, что он тебе должен, то есть, получается, не совсем свободен, о, это человек запомнит надолго. И ничего хорошего, мой мальчик, из этого не выйдет, ты уж мне поверь". Так говорил мой отец, и у меня не было оснований ему не верить. Я должен был пойти по его стопам, тоже стать лекарем. И, в общем, я так и собирался, только все никак не мог собраться с силами, и проявить хоть каплю таланта к лекарскому делу. Нет, я прекрасно знал свойства трав и их сочетаний, неплохо мог обработать рану, избавить от простуды, вывести чирей и еще дюжину других болезней. Думаю, при некоторой доле удачи я даже смог бы принять роды - ну, в том случае, если бы роженица была настолько здорова, что могла бы обойтись вообще без помощи лекаря. В общем, к семнадцати годам я мог похвастаться стандартным набором умений любого деревенского знахаря. Как только передо мной ставилась хоть сколько-нибудь нетривиальная задача, которая предполагала использование хоть толики магии или каплю инициативы, я тут же терялся, и забывал все наставления. Отец начинал злиться, брался за дело сам, и, конечно, с легкостью решал проблему. Меня это, в принципе, полностью устраивало. Зачем выбиваться из сил, если отец все прекрасно сделает сам? У меня еще вполне достаточно времени, чтобы научиться, ведь отец, слава всем богам, на тот свет в ближайшие десятилетия не собирается. Ох, сколько раз мне пришлось пожалеть о том, что я не вгрызался в лекарское дело с полной самоотдачей! Сколько прекрасных, добрых и храбрых парней нечета мне я мог бы спасти, если бы в свое время тренировался сам, а не наблюдал с вялым любопытством, как отец виртуозно вырезает воспалившийся аппендикс, как одним дуновением он уничтожает заразу в ране! Но я с большим удовольствием и энтузиазмом бежал в нашу библиотеку, и со всей юношеской страстью отдавался чтению. О да, читать я любил, и особенно о подвигах былых времен. У меня было очень живое воображение, мне не составляло никакого труда представить себя на месте героев древности, и, в общем, большего мне от жизни было не нужно. И ведь мне не хотелось действительно быть на их месте, на месте всех этих героев, военачальников, королей и ученых. Зачем подвергаться опасностям, терпеть лишения, если можно погрузиться в их приключения, засунув за щеку кусок знаменитого пирога с зайчатиной, прихваченного тайком с кухни, пока кухарка отвернулась? Иногда я задумывался о собственной никчемности, но легко и быстро задвигал неприятные мысли в дальний угол сознания. Самым большим моим разочарованием тогда было то, что на празднике середины лета соседская девчонка отказалась со мной танцевать.
Мое сонное благополучие закончилось мгновенно, так, что я даже понять ничего не успел. Я успел с любопытством посмотреть на колонну солдат - и даже позавидовал их по-настоящему героическому виду. Некоторые парни были даже помладше меня, в солдаты могли забрать в шестнадцать лет, но вид у них был куда как мужественнее. Загорелые лица, по которым сползают капли пота, оставляя за собой светлые полосы, у многих перевязаны руки или головы. Грязные руки, устало сжимающие рукояти мечей... Я даже немного позавидовал этой их мужественности, на секунду мне захотелось оказаться на месте кого-то из этих ребят. Почему обычно исполняются самые нелепые и безумные желания? Я поглазел на солдат еще немного, и поспешил домой. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять - отцу скоро понадобится ассистент.
И действительно, к тому моменту, как я добрался до дома, во дворе уже стояло несколько крытых телег. Я зашел в дом, и поднялся к кабинету отца.
- Уважаемый лекарь, у меня здесь более пятидесяти тяжелораненых. Я не собираюсь с вами торговаться, - услышал я из приоткрытой двери. - Заплачу столько, сколько скажете. Но не кажется ли вам, что это не слишком патриотично, требовать плату с солдат, защищающих вас от агрессоров?
- Это их работа, - спокойно ответил отец. - Им за нее платят жалование. А моя работа - лечить. За осмотр одного больного я беру пять медных монет. Дальнейшее лечение - в зависимости от тяжести ранений.
- Хорошо, уважаемый лекарь. Приступайте, и не тратьте время на то, чтобы озвучить сумму. Делайте все, что сможете, а о деньгах не беспокойтесь.
- Вот это совсем другой разговор, - наставительно заметил отец. - Мне нужно подготовиться.
Я тихо вышел во двор, и стал дожидаться, когда спустится отец. Мне, почему-то было не слишком приятно, что я услышал этот разговор, хотя изъяна в отцовской логике я не находил.
Следующие два дня слились для меня в сплошной кошмар. И не потому, что они были наполнены чужой болью, кровью и стонами. К таким зрелищам мне было не привыкать. Мне было страшно наблюдать за своим отцом, который вкладывал все силы в каждого нового пациента. На исходе первых суток я все-таки спросил:
- Пап, может быть, стоит передохнуть? Ты ведь уже на ногах не стоишь! Или хотя бы перестань колдовать, у тебя скоро кровь пойдет носом! - Я уже и сам пытался магичить в меру своих сил, чтобы облегчить работу отцу, да только что с меня толку?
- Не говори глупости, сын! - строго одернул меня отец. - Ты должен понимать, что каждая минута промедления - это смерть еще одного раненого! И, значит, потерянные деньги. Ты же не думаешь, что я позволю себе потерять заработок?
Я потом много раз думал - неужели он действительно так выкладывался только из-за денег? И каждый раз одергивал себя - нет, это была просто отговорка. Мой родитель прикрывался своими принципами, чтобы оправдать перед собой свое самопожертвование, которое он считал постыдным. Не знаю, и никогда не узнаю, как оно было на самом деле - отец умер, как только закончил перевязку последнего бойца, который к тому моменту оставался жив. Еще четверо так и не дождались помощи, умерли до того, как он успел им помочь.
Я к этому времени тоже уже почти не соображал от усталости, хотя магией, в отличие от отца не пользовался. Так что в первый момент, когда отец пошатнулся, схватился за сердце и повалился на пол, я просто стал делать, что положено, совершенно без эмоций. Перевернул на спину, стал делать массаж сердца и искусственное дыхание. И только через несколько минут до меня дошло, что все это бесполезно. У отца просто было магическое истощение, он использовал все, что было отпущено ему его талантом, а потом взял то, что дала природа - собственные жизненные силы. Я знаю, что люди в городе остались уверены в том, что отец умер от собственной жадности. Не думаю. Боги нас рассудят - меня, моих бывших соседей и моего несчастного отца.
После того, как я осознал, что отца больше нет, я впал в ступор. Я сообщил нашей домовладелице о том, что отец умер, совершал какие-то приготовления к погребению, но, в общем, в голове моей было пусто, как у плохого вора в кошельке. Ни одна мысль не посещала мою больную голову, все действия, что я совершал, проходили мимо моего сознания.
- Что ты будешь делать теперь, парень?
- А? - Этот вопрос, кажется, заставил меня задуматься. Я сидел на крыльце возле дома, а передо мной стояла наша домовладелица, госпожа Буше.
- Я спрашиваю, что ты собираешься теперь делать, Эрик?
- Ннне знаю, госпожа. Похороню отца, а потом буду думать. Наверное, постараюсь заменить его, буду продолжать лечить.
- Ну-ну, - хмыкнула старуха. - Неужто ты думаешь, что кто-то в городе обольщается насчет твоих лекарских способностей? Никто к тебе не пойдет. Что там говорить, не любят вас в городе. Если бы твой отец не был таким превосходным лекарем... Ладно, не важно. Ты-то сам может и не виноват, да только и проку с тебя никакого. И вот еще что, парень. Твой отец оплатил проживание до конца лета. Но мне больше не нужны жильцы, так что ищи себе другое жилье. Как найдешь - приходи за оставшимися деньгами. Но сильно с поисками не затягивай, у меня времени нет.
