Сергей Мирный
Ликвидаторы. Чернобыльская комедия
Думал, думал… «Жить – нельзя». Осмотрелся – «Можно!»
Украинская поговорка
Роман написан на основе подлинных чернобыльских событий, обстоятельств, уровней радиации, доз облучения и их эффектов. Все упомянутые персонажи и учреждения выдуманы, их возможное сходство с реально существующими случайно.
Ранняя весна.
День, полный прозрачного света.
Солнышко согревает узловатые ветви старых дубов на холме. Снег уже начал подтаивать, в разрывах его белизны – гривки пожухлой травы, песчаная земля…
На вершине холма стоит стайка девочек-подростков. На них – пальто, курточки из синтетики. Но в одежде каждой обязательно есть какой-нибудь старинный предмет этой местности – Полесья: на одной это бусы, на другой – вышитая рубашка, на третьей – наверное, еще бабушкина юбка…
Девчонки здесь, похоже, неспроста.
Подталкивают друг друга: «Ну, давай!» – «Нет, ты давай!» – «Ну, начинай!» – «Нет, давай ты!» – «Ну, начинайте уже!» – «Ну – вместе, что ли?!». Стоят, смотрят вокруг – на заснеженное село, на лес вокруг него, на реку с одной стороны, на бескрайнее водное пространство – с другой…
…и, вдруг став серьезными, неожиданно во всю силу своих легких начинают орать веснянку.
ОРАТЬ – потому что тут так заведено: уже тысячи лет на этом холме так выкрикивали в звонкое весеннее пространство свой «эндокринный взрыв» девочки-подростки, призывая весну – прийти…
Языческий, древний крик-пение – на каком-то странном языке: не украинском, не русском, не белорусском – и похожим на все три одновременно[1]…
Пронзительные, наполненные дикой жаждой жизни звуки звонко звучат в пространстве…
Девчонка-подросток с косичкой из каштановых волос, украшенной цветастой лентой, взобралась на кучу хвороста, присыпанную снегом, – выше всех!..
…и – хрусть! – проваливается в эту подтаявшую кучу почти по шею!
Ее растерянное раскрасневшееся личико среди обледенелых хворостин – и безудержный, звонкий хохот ее ровесниц…
…над селом…
…рекой…
…холмом – над дубовыми крестами на нем, над пирамидками со звездами, над безымянными белыми бугорками с влажными темными проталинами наверху…
Неукротимые, жаждущие новой жизни звуки чернобыльской веснянки звучат в пронизанном светом воздухе над заснеженными могилами сельского кладбища, на самом высоком месте Лебедич – древнего села у слияния рек Припяти и Днепра…
– Окса-а-ан-а! Да иди ж обедать! – доносится издалека, от хаты голос бабушки…
В этот день в 25 километрах на северо-запад от этого холма – в еще мерзлую землю был вбит первый колышек под строительство гигантского высокотехнологичного сооружения, которое изменит ход развития земной цивилизации…
Часть первая
Ликвидация последствий
Я есть народ, и моей правды сила
побеждена ни разу не была.
Павло Тычина
– Бог мой! И все это – всего лишь из-за одного частично разрушенного дома!
Роберт Гейл
Ночь. Огромный пруд. На пологом песчаном берегу – рыбалка в полном разгаре.
Клев – отличный! Еще одна большая рыбина, серебристо трепыхаясь, оказывается у рыбака и скользит из его рук, плеснув напоследок хвостом, в сетку с уловом в воде.
Неподалеку двое его соседей тоже дергают одну за другой.
ПЕРВЫЙ СОСЕД: Классная сегодня рыбалка…
ВТОРОЙ СОСЕД: Сплюнь!..
Опять клюет! Рыбак – весь внимание! Не упустить момент!
…ЩЕЛК! – над водоемом эхом разносится громкий звук гигантских электрических переключателей…
Все головы – в ту сторону!.. Там, за водоемом, на расстоянии – маячат большие темные индустриальные здания…
…ВЗРЫВ! – Над строением огненно-черный шар взлетает к самому верху 150-метровой трубы!.. Словно выброс из вулкана… Земля содрогается…
Грохот… Эхо по воде.
Рыбак замирает. Его соседи вскочили на ноги.
Секунда-другая – все напряжены…
…БА-БА-А-АХ! Новый взрыв!
Шар огня – вдвое выше трубы!..
Грохот… Перекатывается над водой эхо. Снова содрогается почва…
Облако над сооружением приобретает форму гриба…
ПЕРВЫЙ СОСЕД (втянул голову в плечи): Атомный?
РЫБАК (выходит из оцепенения): При ядерном – «нас бы уже тут не стояло»… (Быстро вытягивает снасть.)
Гриб поднимается выше… распространяется в стороны, вверх… блекнет… Тишина. Над местом взрыва – отблески огня.
Рыбак быстро вытягивает снасти, кое-как наматывает леску…
ПЕРВЫЙ СОСЕД (успокаиваясь, к напарнику): Ничего себе бабахнуло…
ВТОРОЙ СОСЕД (рыбаку): А что это?
РЫБАК: У нас на станции… Сматывайте удочки, мужики… А то вы тут наловите… (Торопливо запихивает снасти в рюкзак.)
ПЕРВЫЙ СОСЕД: Ты там работаешь?
ВТОРОЙ СОСЕД (в шутку): Смотри – без рабочего места останешься…
РЫБАК: Да если б только это…
ПЕРВЫЙ СОСЕД: Э-э… А еще… будет?
РЫБАК: Не знаю. Теперь – ничего не знаю… (Со злостью.) Сказал же – сматывайтесь!
Оглядывается – не забыл чего? – рюкзак на плечи – и стремительно вверх.
Соседи переглядываются.
ПЕРВЫЙ СОСЕД: Н-ну… а мы как?
ВТОРОЙ СОСЕД: Ему хорошо, он местный – у них этот пруд всегда под боком… А мы когда еще сюда выберемся? Такой клев… (С сожалением смотрит вокруг.) Везет им… Знаешь, сколько они здесь на АЭС зарабатывают? Деньги лопатами гребут!
Размахивается и закидывает снасть.
Его напарник, чуть посомневавшись, закидывает тоже.
ПЕРВЫЙ СОСЕД: Перестало клевать…
ВТОРОЙ СОСЕД: Такую рыбалку пересрали…
…Феерическое зрелище – два горящих ядерных реактора: один – в темноте ночи, другой – в темной воде: огненное отражение…
Год 1986. Месяц апрель, число 26-е. 1 час 24 минуты ночи.
Пруд-охладитель, Чернобыльская АЭС, Украинская Советская Социалистическая Республика, Союз Советских Социалистических Республик.
…Трепыхается на мелководье забытый в сетке улов…
Утро. Светает. К комплексу индустриальных зданий Чернобыльской АЭС приближается вертолет, идет на снижение…
Руина большого, высокого промышленного строения – раскрытая сверху, почерневшая, выгоревшая внутри; из нее торчат, как хворост, куски трубопроводов, стальной арматуры; рядом на крышах разбросаны обломки бетона, металлических конструкций, большие черные «кирпичи» блоков графита, огрызки удлиненных трубчатых топливных элементов; такие же обломки усеяли землю вокруг…
Вертолет кружит над тем, что несколько часов тому назад было работающим 4-м ядерным реактором Чернобыльской АЭС. Щелкает затвор фотоаппарата.
Черный пролом…
…из него клубится дым…
…струится горячий воздух…
…на дне адски сияет раскаленная, обнаженная радиоактивная масса.
Ясный весенний день. Весело мчится автобус.
Оксана – двадцатилетняя девушка – выдвигается из окна, радуясь теплу, весне, молодости… На поверхность вырывается темно-русая коса – густая, тугая, она трепещется на ветру.
Автобус мчится по трассе Припять – Чернобыль. С обеих сторон – густой сосновый бор. Проезжает поворот, на его обочине – бетонный несколькометровый раскрашенный факел – эмблема Чернобыльской атомной электрической станции. Над верхушками зеленых сосен белеет высокий и длинный турбинный зал атомной электростанции.
Оксана ловит косу и прячет ее в узкое окошко, со смехом говорит что-то внутрь автобуса.
Цветут яблони в садах села Копачи – роскошно, пышно, величаво.
Какая тут красивая земля!
Полдень. Юный современный город.
По его улице между разноцветных легковых автомобилей движется… грязно-зеленая масса на колесах – большая и угловатая: броневик радиационной, химической и бактериологической разведки.
На тротуаре молодой человек гуляет с дочкой. Обеспокоенно смотрит вслед бронемашине.
Обращается с вопросом к двум милиционерам, которые идут навстречу. Те отвечают: «Да все нормально. А в чем дело, собственно?»
Милиционеры одеты в серые резиновые защитные куртки и белые респираторы. Неспешно идут дальше по тротуару.
Молодой человек оглядывается на них…
Это документальные цветные кадры любительской съемки.
Город Припять. Расстояние от пролома реактора – полтора километра.
Население – почти 50 тысяч человек, в основном работники АЭС и ее строители, их семьи.
