Лили Прайор - Кабаре

Я — Фреда Липпи (в девичестве Кастро)

ФЬЯММА — моя сестра

ПАОЛО БАЛЬБИНИ — Сыщик

АЛЬБЕРТО ЛИППИ — чревовещатель

СИНЬОРА ДОРОТЕЯ ПОМПИ — хозяйка «Похоронной конторы Помпи»

ПЕСКО — шофер Фьяммы

ПЬЕРИНО — мой попугай

ПОЛИБИО НАСО — дурак, за которого вышла замуж Фьямма

ДЯДЯ БИРИЛЛО — мамин брат

ТЕТУШКА НИНФА — жена Бирилло

СИНЬОР НАБОРЕ ТОНТИНИ — мой сосед снизу

БЛИЗНЯШКИ ПАЛУМБО — стриптизерши в кабаре «Береника»

ЛУИ МАСКАРПОНЕ — портье и правая рука директора кабаре «Береника»

ГЛОРИЯ ФАНТОРЕЛЛИ — заклинательница змей в «Беренике»

ДАРИО МОРМИЛЕ — импресарио в «Беренике»

АМАЛЬТЕЯ И ДЖЕНОВЕФФА — голоса Альберто

МАЛЬКО — кукла Альберто

МАМА — моя красавица мама, погибшая в автомобильной аварии

МАРИЯ АССУНТА — управляющая нашего дома на виа Джулиа

СИНЬОР ФРАНДЖИОЗА — один из наших соседей

ПОРЦИО ПОМПИ — муж Синьоры Доротеи

РУПЕРТО — первая любовь Фьяммы

НОРБЕРТО — еще одна давняя любовь фьяммы

СИНЬОР САЛЬТИНИ — владелец клуба «Магнолия», в котором пела мама

МИМИ ФИНИ — пародистка в «Магнолии»

ИВО — бас-гитарист из маминого оркестра

ВИТТОРИО БРУСКИ — мамин агент

НОРМА — секретарша Витторио

ВАЛЕНТИНА — любовница Витторио

СИНЬОР РУССО — продавец газет

СИНЬОРА ФОНЬЯНТЕ — торговка потрохами

ПАПАША ДЖОВАННИ, СИНЬОРА СЕМИФРЕДДО, СИНЬОРА МАНТЕЛЛИ — соседи по дому на виа Джулии

РЕМО — сын Марии Ассунты, моя первая любовь

РАФАЭЛЛО — парикмахер тетушки Нинфы

СИНЬОРА ПУЧИЛЛО — мать тетушки Нинфы

ДРУЗИЛЛА МОРЕЛЛ — садистка-физиотерапевт

ДОКТОР БОНКОДДО — мой первый психиатр

НИКОДЕМО — любовник доктора Бонкоддо

ДОКТОР ФАРРАНДА — начальник доктора Бонкоддо

СИНЬОР ФЕЛИЧЕ — любовник синьоры Пучилло

ТЕЛЬМА МАККАРОНЕ — соперница синьоры Пучилло

ГРИГОРИЙ ВЕЛИКИЙ — папа Римский, похороненный предками синьоры Доротеи

СВЯТОЙ ПЕТР — тоже появляется

КАЛИПСО ЛОНГО — секретарша похоронной конторы

СИНЬОРА ФОРТУНА — мои первый труп

СИНЬОР КРЕМОЗО — продавец мороженого и потенциальный любовник Фьяммы

МИСЕНО НУМИТОРЕ — еще один поклонник Фьяммы

КУНИБЕРТО МОРЕТТИ — грузчик на похоронах, продавец ванили, первый, к кому я пошла на свидание

ЭРНЕСТО ПОРЧИНО — изобретатель слезящихся глазных протезов и мой первый любовник

ЛОРЕТТА — сестра синьоры Доротеи

СИНЬОРА ПОРЧИНО — жена Эрнесто

МАЛЫШИ ПОРЧИНО — дети Эрнесто

СИНЬОР СЕТТЕБЕЛЛО — труп

КЛОДИЯ СТРОЦЦИ — моя соседка во время круиза на «Святой Доменике»

ВЕЛИКИЙ ФАНГО — иллюзионист на теплоходе

МЕЛ КАРТУШ — всемирно известный артист

РУЛА АРДЖЕНТИ — виновница эпидемии дизентерии

ФАНТАЗИЯ СПИГА, НЕРО ПУПА, НИКОЛЕТТА БЕЛЛИНИ — пассажиры третьего класса

СИНЬОР СТУФО — труп

СИНЬОРА СТРОЦЦИ — мать Клодии

СИРО — давнее курортное увлечение синьоры Доротеи

СИНЬОРА ДРУЗИЛЛА ЛИППИ — мать Альберто

НУНЦИАТА — сестра Альберто

ТУСКО ГОЦЦИНИ — печально известный гангстер

КАРЛО МАРТЕЛЛО — мясник на рынке Кампо-деи-Фьоре

ДЖАНДЖАКОМО КАМПОБАССО — парикмахер

МАНИЛЛА ПЬЕТРАПЕРТОЗА — торговка лимонами

ФАУСТО ПАЦЦИ, БЕРНАДЕТТА СОРЮЛИТО — прохожие

КРИСПИНОМОНДЖИЛЛО БРИНИ — охранник в «Банко ди Ролла»

НИНО — говорящий хомяк

ПОЛИБИО-МЛАДШИЙ — сын Фьяммы

МАКС КАЛЬДЕРОНЕ — псевдоним Сыщика

МАФАЛЬДА ФИРПОТТО — чей труп покрылся свежими фиалками, за что ее провозгласили святой

СЕСТРА ПРИСКА — настоятельница монастыря Санта-Фоска

ОТЕЦ ЮНИФАЦИО — священник в Санта-Фоска

МИСС ОЛЬГА МОЛЛИКА — певец в «Беренике»

СИНЮРА АНЬЕЛЛО — труп

БЛИЗНЕЦЫ БУКО — владельцы похоронной конторы на виа Омброне

ВЕРОНИКА КАПУР — мой сценический псевдоним

ФРАНКО — Музыканты джазового оркестра в «Беренике»

СЕЛЬМО Д’АНДЖЕЛО, ЛАБРА ФИНИ, БЕАТА ФРЕСКА — официантка в «Беренике»

ВАЛЕРИЯ, НЕРИССА — жертвы пожара и мои соседки по больничном палате

СЕСТРА СПАДА — медсестра в больнице

ЛОЛА — подружка Лабры Фини

ДОКТОР ПИККАНТЕ — еще один психиатр

НЕЛЛО ТОНТИНИ — сын соседа снизу

ГЛОРИЯ — подружка Пьерино

МИМОЗА ПЕРНИЧЕ — любовница дяди Бирилло

ПЕРДИТА СТЕАЛАТА — хозяйка магазинчика поношенной одежды

СЕЛЬМО МАНФРЕДИ — торговец рыбой

Я вскарабкалась по каменным ступенькам, прижимая к груди ощипанную курицу. Под мышкой я держала картонную коробку с новыми париком и сапогами; корзинка моя была полна малины, красных перцев, pancetta[1] и толстых спелых бобов. Шаря в поисках ключа в сумке, битком набитой библиотечными книгами, я вдруг заметила, что входная дверь квартиры открыта, а в проеме натянута бумажная лента. Что происходит? Окрашено, что ли? Но никто не предупреждал о грядущем ремонте. Я застыла в нерешительности, и тут в дверях возник некий рослый мужчина.

— Синьора Липпи?

Я кивнула.

— Пожалуйста, входите и постарайтесь сохранять спокойствие.

Он убрал с дороги ленту и пропустил меня внутрь. В тесной прихожей едва хватало места для нас обоих.

От мужчины пахло недавним ланчем — чесноком и анчоусами. Над верхней губой поблескивали капельки пота. В полумраке квартиры он принюхивался ко мне, а взгляд его так и приклеился к курице. Глаза были красноватые и зверски голодные. Костюм мятый. Ясное дело — Сыщик.

— Что случилось? — еле слышно спросила я. — Фьямма?

Моя сестра легкомысленно пренебрегала опасностями жизни, и я всегда в страхе ждала подобного момента.

— Ваш муж, синьора, — ответил Сыщик, тем самым позволив моему сердцу забиться снова. Фьямма жива. — Он исчез, — продолжил он, — а в квартире был обыск.

— Исчез? — повторила я, ничего не понимая.

— Исчез. Его нет. Сами знаете, как это бывает, синьора. Вряд ли вы его когда-нибудь увидите.

Альберто пропал! Быть этого не может. Конечно, я слышала о подобных исчезновениях, но кому мог понадобиться Альберто? Тут какая-то ошибка. Если его и правда похитили, они очень скоро поймут, что ошиблись, и отпустят моего мужа. Он наверняка вернется к ужину, а сегодня суббота, стало быть, он рассчитывает на курицу с острым перечным соусом.

Пока я размышляла о предстоящем обеде, Сыщик, казалось, занял собой все пространство прихожей. Мы стояли нос к носу, и я заметила, что тела наши соприкасаются, а его дыхание стало медленным и тяжелым. Когда из гостиной вышел еще один мужчина, прихожая оказалась совсем уж переполнена. Поразительное дело: у того, второго, мочки ушей были такими длинными, что почти касались плеч.

— Я закончил, сэр, — объявил он и кивком головы указал на пакет в своей руке. — Кое-что мы забираем с собой в качестве вещественных доказательств, синьора.

Мне показалось, хотя я была не вполне уверена будто в пакете лежит кое-что из моего нижнего белья. Интересно, оно-то им зачем?

Сыщик порылся в кармане, и получилось, что он ощупывает мои бедра. Конечно, мы просто стояли слишком близко друг к другу. По-моему, его подчиненный испугался за содержимое своего бумажника. После небольшой паузы, во время которой мгновения словно растянулись и замедлили бег, Сыщик наконец нащупал визитную карточку и вручил ее мне. Карточка, как и его костюм, была мятая и чуть влажная. Текст слегка стерся, и все-таки я смогла разобрать слова «Паоло Бальбини, Polizia Municipale, Рим 17» и номер телефона.

— Вряд ли они вступят с вами в контакт, синьора, — сказал он, — но случится это или нет, у вас все равно должен быть номер моего телефона.

Потом они протиснулись мимо меня на куда более просторную лестничную клетку. Взгляды, которые бросал при этом синьор Бальбини, свидетельствовали о том, что ему мучительно больно меня покидать. Я ничего не сказала им вслед и захлопнула дверь.

У меня пересох не только рот, но и мозги. Казалось, будто все происходит во сне. Еще несколько минут назад жизнь шла своим чередом. Была суббота. Я на пару часов забежала на работу: за ночь произошло несколько убийств, и синьора Доротея нуждалась в моей помощи по замазыванию пулевых отверстий и восстановлению носа, снесенного взрывной волной. Потом я встретилась с Фьяммой, и мы выпили по чашечке кофе у Бобрини. Она только что вернулась из Боливии, где расследовала какие-то обстоятельства, и вся покрылась язвами, откушав ядовитой рыбы на официальном банкете. Фьямма не могла смотреть ни на какую еду, поэтому я в одиночку расправилась с pasticcini[2], к слову сказать, отменными. Затем Песко, ее шофер, увез Фьямму на чрезвычайно важное совещание в Министерстве, а я занялась своими делами. Сдала книги в библиотеку, выбрала еще три, получила для Альберто заявки на выступления, забрала из химчистки свой похоронный костюм, зашла за покупками на рынок Кампо-деи-Фьори.