Алан Милн - Истории счастливых судеб

Пятница, вторая половина дня, самое напряженное время в конторе. Джон Блант, откинувшись на спинку удобного кресла, играл ключами от сейфа, привыкая к своему новому положению. Он, Джон Блант, младший партнер известной на весь Лондон юридической фирмы «Макнотон, Макнотон, Макнотон и Макнотон».

Он закрыл глаза, и мысли его устремились к тому дню, когда он впервые вошел в двери фирмы, один из двухсот семидесяти восьми кандидатов на место курьера. Их разделили на группы, и с той, в которую входил он, проводил собеседование мистер Сандерсон, старший партнер.

— Мне нравится твое лицо, мальчик, — искренне признался он Джону.

— И мне ваше нравится, — ответил тот, дабы не уступить в вежливости пожилому джентльмену.

— Я бы хотел знать, как ты напишешь слово «закладная».

— С одним «ка»? — осторожно предположил Джон.

Мистера Сандерсона порадовала эрудиция мальчика, и его тут же взяли на работу.

Три года Джон честно выполнял возложенные на него обязанности. За этот период его находчивость неоднократно спасала репутацию фирмы, особенно в одном случае, когда он обратил внимание мистера Сандерсона на его подпись биржевым маклерам: «Твой любящий муж Макнотон, Макнотон, Макнотон и Макнотон». Мистер Сандерсон, всегда немного рассеянный, исправил ошибку и пообещал мальчику, что пошлет его учиться. Пять лет спустя Джон Блант стал солиситором.

И вот он — младший партнер фирмы, той самой фирмы, о которой в Сити говорили: «Если за тобой стоит „Макнотон, Макнотон, Макнотон и Макнотон“, все будет в полном порядке». Сити славился такими милыми остротами…

В дверь приемной постучали. Вошел респектабельный джентльмен.

— Могу я видеть мистера Макнотона? — вежливо осведомился он у курьера.

— У нас нет мистера Макнотона, — ответил мальчик. — Все они умерли много лет тому назад.

— Понятно, тогда кого-нибудь из старших партнеров?

— Мистер Сандерсон не может вас принять, потому что у него перерыв на ланч, — последовал ответ. — Мистер Торп еще не вернулся с ланча, мистер Петерс только что ушел на ланч, мистера Уильямса ждут с минуты на минуту, мистер Горлей отбыл на ланч час тому назад, мистер Бимиш…

— Довольно, довольно! Хоть кто-нибудь остался?

— Мистер Блант, — кивнул курьер. — Если вы подождете, я узнаю, не спит ли он.

Полчаса спустя мистера Мастерса пригласили в кабинет Джона Бланта.

— Простите, не смог принять вас раньше, — виновато улыбнулся Джон. — Очень важный клиент. Так чем я могу вам помочь, мистер… э… Мастерс?

— Я хочу составить завещание.

— Я к вашим услугам. — Джон был само радушие.

— У меня только один ребенок, и я все хочу оставить ему.

— Ага! — Джон нахмурился. — Это сложная и долгая процедура.

— Но вы возьметесь за это дело? — озабоченно спросил мистер Мастерс. — В парикмахерской мне сказали, что фирме «Макнотон, Макнотон, Макнотон и Макнотон» все по плечу.

— Мы возьмемся, — решительно ответил Джон, — но составление завещания потребует от нас полной отдачи и напряжения всех сил. Думаю, будет лучше, если я поеду к вам на уик-энд. Тогда мы сможем досконально и без суеты во всем разобраться.

— Благодарю вас! — Мистер Мастерс крепко пожал руку Джона. — Я как раз хотел предложить вам то же самое. Мой автомобиль у подъезда. Давайте отправимся прямо сейчас.

— Я спущусь ровно через минуту. — Джон задержался, только чтобы достать из сейфа пачку банкнот на случай непредвиденных расходов, предупредил курьера, что вернется в понедельник, подхватил саквояж с пижамой и туалетными принадлежностями, всегда стоящий наготове, и поспешил за клиентом.

— Моя дочь, — доверительно сообщил мистер Мастерс, когда автомобиль тронулся с места, — завтра станет совершеннолетней.

— О, так у вас дочь? — изумился Джон. — Она красивая?

— Ее считают первой красавицей графства.

— Неужели? — Джон на мгновение задумался, потом добавил: — Мы можем остановиться у почтового отделения? Я должен послать важную деловую телеграмму. — Он вытащил из кармана телеграфный бланк и написал:

«Лондон. Макмакмакмак. Не вернусь до среды. Блант».

Машина затормозила у почтового отделения, затем поехала дальше.

— Эми никогда не доставляла мне никаких хлопот, — продолжил мистер Мастере, — но я старею и отдал бы тысячу фунтов, чтобы увидеть, как она счастливо выйдет замуж.

— Кому вы хотите отдать эти деньги? — спросил Джон, машинально достав записную книжку.

— Ну, что вы, что вы, я пошутил. Но в день свадьбы она получит от меня сто тысяч фунтов.

— Правда? — задумчиво спросил Джон. — Мы можем остановиться у следующего почтового отделения? — Он вновь достал ручку и на втором телеграфном бланке написал:

«Лондон. Макмакмакмак. Не вернусь до пятницы. Блант».

Автомобиль рванулся вперед и через час прибыл к большому особняку, окруженному несколькими ухоженными акрами поместья. У парадной двери их встретила грациозная дочь мистера Мастерса.

— Мой солиситор, дорогая, мистер Блант, — представил его мистер Мастере.

— Как мило с вашей стороны приехать к нам, чтобы заняться делами моего отца, — застенчиво улыбнулась девушка.

— Пустяки, — ответил Джон. — Неделя или… или полмесяца… — Он вновь взглянул на Эми. — Максимум три недели, и все будет устроено.

— Неужели так трудно составить завещание?

— Это действительно очень мудреное и путаное дело. Тем не менее я уверен, что нам удастся с ним справиться. Э… я могу послать важную деловую телеграмму?

«Лондон. Макмакмакмак, — писал Джон. — Совершенно необычный случай. Когда вернусь, не знаю. Пожалуйста, вышлите деньги, возможны непредвиденные расходы».

Да, вы уже догадались, что за этим последовало. У солиситоров такое случается чуть ли не каждый день. В прошлом мае Джон Блант и Эми Мастере обвенчались в церкви Святого Георгия. Свадьбу справили скромно, в связи с трауром в семье новобрачной. Сердце ее отца не выдержало, когда он изучал счет, присланный фирмой «Макнотон, Макнотон, Макнотон и Макнотон». Как сказал, умирая, мистер Мастерс, он согласился бы оплатить квалифицированные услуги мистера Бланта, его драгоценное время, ушедшее главным образом на ухаживания за Эми, его чаевые слугам, но только не проставленную в счете стоимость проезда по железной дороге в вагоне первого класса в оба конца, потому что мистера Бланта и в поместье, и в Лондон доставили на автомобиле. Так что, возможно, мне следует упомянуть об одном недостатке этой уважаемой профессии: ее представители очень часто сталкиваются с непониманием.

Мистер Пол Сэмюэйз пребывал в скверном расположении духа. Творческие натуры особенно подвержены таким настроениям, однако Пол печалился не без причины. Его шедевр «Вид на замок Шот с моста Баттерси» вместе с зеркальной картиной «Вид на мост Баттерси из замка Шот» принесли ему семнадцать шиллингов и шесть пенсов. За карандашный рисунок ему дали расписку на пять шиллингов. Этим и ограничивались его заработки за последние шесть недель, и на пороге уже маячил голод.

— Если бы у меня были деньги! — в отчаянии воскликнул Пол. — Тогда я смог бы дописать картину для выставки в Академии.

Картина эта — еще эскиз — называлась «Волнуется синее море», но Сэмюэйзу пришлось остановиться на середине пролива по самой прозаичной причине: у него закончился аквамарин.

Часы пробили дважды, напоминая, что подошло время ланча. Тяжело поднявшись, он шагнул к буфету, служившему одновременно и кладовой. Едва ли он мог насытиться тем, что лежало на полках: краюхой хлеба, корочкой сыра, тюбиком белой краски. Машинально он достал хлеб и сыр.

Пол уже убирал со стола, когда в дверь постучали. Уборщица, раз в неделю промывавшая его кисти, вошла в мастерскую с визитной карточкой в руке.

— К вам дама, — сообщила она.

Пол изумленно уставился на визитную карточку.

— Герцогиня Винчестерская! — воскликнул он. — Каким ветром… Пожалуйста, пригласите ее. — Он торопливо схватил кисть, первый попавшийся под руку тюбик и занял классическую позу перед мольбертом, изготовившись рисовать.

— Добрый день, мистер Сэмюэйз, — поздоровалась с ним герцогиня.

— Д…добрый день, — запинаясь, откликнулся Пол. Во-первых, его смутило появление в мастерской настоящей герцогини. Во-вторых, он вдруг обнаружил, чтобы пытается нанести последние мазки заката карболовой зубной пастой.

— Наш общий друг, лорд Эрнест Топвуд, порекомендовал мне обратиться к вам.

Пол, никогда ранее не встречавшийся с лордом Эрнестом, хотя однажды и видел это имя в дешевой газетенке под фотографией Арнольда Беннетта, молча поклонился.