Нагиб Махфуз
Шахразада. Рассказы
Лауреата Нобелевской премии в области литературы за 1988 год египетского писателя Нагиба Махфуза на его родине часто называют «младшим братом Достоевского и Бальзака», арабским Диккенсом, Джеймсом Джойсом или Голсуорси. Критики относят его к поколению «отцов» новой арабской литературы, ставя в один ряд с такими известными писателями, как Таха Хусейн, Махмуд Теймур, Тауфик аль-Хаким. Многие произведения Махфуза выдержали до двенадцати изданий у себя на родине, по ним пишут сценарии для кино и телевидения, они изучаются в школах, им посвящают научные монографии. Каждая новая книга вызывает волну обсуждений на страницах газет и журналов. Опросы читателей, проводимые в последние годы в арабских странах, говорят о его огромной, непреходящей популярности.
Широка известность Махфуза и за пределами арабского мира. Переводы его сочинений неоднократно издавались в Европе, Америке, Азии. В Советском Союзе вышло девять его романов и повестей[1], отдельным произведениям писателя посвящено много научных статей, защищено пять диссертаций, анализирующих различные стороны творчества Махфуза-романиста.
Хотя перу Нагиба Махфуза помимо тридцати романов принадлежат еще и двенадцать сборников рассказов, его заслуги в развитии жанра новеллы в арабской литературе менее признаны. Романист как бы затмил, заслонил собой новеллиста, и арабская критика или вовсе обходит вниманием этот «малый» жанр в его прозе, или рассматривает его лишь как «дополнительный материал» к характеристике романного творчества писателя. Возможно, объяснением этому может служить тот факт, что новелла — жанр более разработанный в арабской литературе, нежели роман. Поэтому именно последний и привлекает к себе постоянный и неослабевающий интерес критики. В жанре новеллы у Махфуза были талантливые предшественники, а в жанре романа он один из основоположников критического реализма.
Такое же отношение к писателю сложилось отчасти и в нашей стране. Не считая беглых упоминаний о новеллистике Махфуза в обзорных статьях, посвященных египетской литературе, эта сторона его творчества до сих пор не нашла достаточного отражения в работах советских востоковедов. Цель предлагаемого сборника, в который вошли уже издававшиеся ранее рассказы писателя и новые переводы, — познакомить читателя с эволюцией жанра новеллы в прозе Нагиба Махфуза.
Биографические сведения о писателе крайне скудны. Журналисты, берущие у него интервью, обычно жалуются на упорное нежелание Махфуза сообщать им что-либо о себе и своей личной жизни. В отличие от многих арабских писателей не создал он и произведений, по которым можно было бы реконструировать годы его детства и юности. Известно лишь, что он родился в 1911 году, рос в большой многодетной семье, жившей в старом квартале Каира — аль-Гамалийе. Его отец, чиновник средней руки, помог сыну окончить школу и поступить в 1930 году в университет.
В студенческие годы Махфуз увлекся идеями социализма, сблизившись с выдающимся египетским философом и литературоведом Салямой Мусой. Один из первых пропагандистов социалистической идеологии и дарвинизма на Арабском Востоке, С. Муса на долгие годы стал наставником и литературным критиком молодого писателя, начавшего тогда же, в 30-е годы, сотрудничать в издававшихся Мусой журналах, — сперва как публицист, позднее как автор коротких рассказов. В 1932 году он осуществил по совету своего учителя перевод книги английского историка Дж. Бейки «Древний Египет».
Две всепоглощающие страсти владели Махфузом с юношеских лет: футбол и чтение книг. Современники прочили ему славу выдающегося спортсмена, так как на поле он не имел равных в беге и быстроте реакции. Но решительно оставив спорт, он погрузился в изучение мировой литературы. Его любимыми авторами стали русские писатели Толстой, Достоевский и Чехов, а из европейских — Мопассан и Андре Жид.
Окончив в 1934 году философский факультет Каирского университета, Махфуз начинает работать в его секретариате, затем переходит на государственную службу. После революции 1952 года становится советником по вопросам кинематографии при Министерстве культуры Египта, занимая эту должность вплоть до ухода в отставку в 1971 году.
Первый сборник рассказов Махфуза «Шепот безумия» вышел в 1938 году. Он включал двадцать восемь новелл, отобранных автором из тех, что публиковались в течение нескольких лет в периодической печати. Написанные от третьего или от первого лица в виде дневниковых заметок или писем, иногда похожие на маленькие драматические сценки, где авторская речь сведена до минимума, эти рассказы весьма разнообразны по содержанию и рисуют картины жизни бедноты в старых кварталах Каира, обитателей аристократических пригородов, полунищих студентов или завсегдатаев дешевых кафе. Рядом с непритязательными описаниями любовных похождений, супружеских измен и комическими историями из врачебной практики — рядом с этими достаточно примитивными, чисто развлекательного характера новеллами в сборнике встречаются и такие, в которых автору удается создать живые характеры, убедительно раскрыть психологию поступков героев. Таков, например, публикуемый рассказ «Цена счастья» с его несложной, распространенной на Арабском Востоке фабулой. Но в нем слышится голос автора, призывающий внимательнее относиться к людям, не оставаться равнодушными к их душевным переживаниям. В некоторых новеллах уже звучат и социальные мотивы, которые более полно проявятся в творчестве Махфуза 60-х годов.
И по содержанию многие рассказы из первого сборника служат как бы заявкой к будущим романам и повестям. Так, в известном романе «Хан аль-Халили» (1946) конфликт между двумя братьями тот же, что и рассказе «Жизнь для других». В романе Н. Махфуз более подробно выписал характеры братьев, резче противопоставив рефлексию, нерешительность и мягкость одного энергии и напористости другого, детальнее нарисовал обстановку и быт семьи, точно ограничил временные рамки происходящего, отнеся действие к 1941–1942 годам. Если рассказ кончается тем, что герой жертвует своим счастьем, уступив любимую девушку младшему брату, то в романе автор прослеживает дальнейшую судьбу героев. Принесенная жертва оказалась напрасной: младший брат внезапно заболевает и умирает.
Первый сборник рассказов в момент публикации не снискал автору известности, хотя в дальнейшем выдержал свыше десяти переизданий. Прошло четверть века, прежде чем Нагиб Махфуз вновь вернулся к жанру новеллы, опубликовав в 1962 году свой второй сборник — «Мир Аллаха». К этому времени Н. Махфуз уже стал признанным арабским писателем, автором четырнадцати романов, лауреатом престижной в стране литературной премии. За ним прочно закрепилась репутация писателя-реалиста, с такой точностью и подробностью описывавшего жизнь старых кварталов Каира, что его романы, по отзывам критиков, могли бы служить материалом для исследований по исторической топографии столицы Египта.
Правда, в 1959 году он опубликовал на страницах газеты «Аль-Ахрам» полный символов и аллегорий философский роман-притчу «Предания нашей улицы», расцененный критикой, да и им самим, как отход от прежних принципов реализма. И в дальнейшем тяготение к аллегории и символике проявляется во многих произведениях Махфуза; однако в большинстве рассказов «Мира Аллаха» и в последовавших за ним сборниках «Дом с дурной репутацией» (1965) и «Винная лавка "Черный кот"» (1968) писатель остается на реалистических позициях. В его воссоздании городской жизни дореволюционного Каира отчетливо проступает возмущение социальной несправедливостью, нечеловеческими условиями существования людей, многим из которых, чтобы выжить, приходится встать на путь преступления. Так случилось с героем его рассказа «Убийца», в общем-то добрым по натуре человеком, сделавшимся послушным орудием банды «хозяев жизни» во главе с крупным фабрикантом, подпольным торговцем наркотиками. Присваивает казенные деньги старик-рассыльный из рассказа «Миг радости», самой дорогой ценой — собственной свободой — купивший короткие минуты счастья.
Начиная с новелл, вошедших в сборник «Дом с дурной репутацией», ведущей в творчестве Нагиба Махфуза становится тема человеческого отчуждения, одиночества как результата царящего вокруг равнодушия, душевной глухоты и слепоты («Безмолвие»). Такое равнодушие еще можно пусть не простить, но хотя бы понять, когда оно рождается усталостью, опустошенностью, обусловленных, в свою очередь, безрадостным существованием на нижних ступенях общества, как у стареющей героини рассказа «Накануне отъезда», привыкшей, что ее клиенты любят только брать и никто не хочет давать. Однако особенно пагубно, когда микроб холодного безразличия проникает в сердца интеллигенции. Здесь нужно вспомнить, что в пору своей молодости, мечтая об освобождении страны, Нагиб Махфуз все надежды возлагал на самый многочисленный класс Египта — феллахов. Но поднять феллахов на освободительную борьбу, на создание справедливого, гармонического общества, верил он, должна была интеллигенция. Однако с 60-х годов Нагиб Махфуз переживает глубокое разочарование в ее способности стать вождем народных масс. Одним из первых среди арабских литераторов Махфуз отчетливо увидел и показал оторванность египетской интеллигенции от народа. По его мнению, даже лучшая ее часть — писатели, журналисты — равнодушные или, еще хуже, лицемерные фарисеи. Их взгляды настолько обращены внутрь, что они не способны ничего и никого видеть вокруг. Не прочь при случае порассуждать о высоких материях или помечтать о белоснежных замках, они безразлично или брезгливо отворачиваются, встречаясь с горькой правдой жизни («Шахразада», «Раздражающий звук»).
