Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всякую веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.
Апостол Павел. Послание к Коринфянам, гл. 13, 1–3
И сказал архистратиг: «Пойдем, пресвятая, я покажу тебе, где мучается множество грешников». И святая увидела реку огненную, и словно кровь текла в той реке, которая затопила всю землю, а посреди ее вод — многих грешников.
Хождение Богородицы по мукам. Древнерусский апокриф.
И он приник головою к земле, будто целовал чьи-то ноги.
Наступило долгое молчанье, потом в тишине послышался прерываемый рыданьями голос старика:
— Quo vadis, Domine?[1]
Не услышал Назарий ответа, но до ушей Петра донесся грустный,
ласковый голос:
— Раз ты оставляешь народ мой, я иду в Рим, на новое распятие.
Апостол лежал на земле, лицом в пыли, недвижим и нем.
Генрик Сенкевич. Камо грядеши.[2]
Эту книгу я посвящаю всем женщинам, с которыми меня когда — либо сталкивала судьба.
Авторское предуведомление
Я стоял у окна и вглядывался в ночной полумрак. Тусклый свет фонарей, голые деревья с ветвями, похожими на скрюченные руки. На город опустилась ночь, холодная, тихая, московская ночь.
Я знал этот город, знал, любил, ненавидел, преклонялся пред ним и мечтал навсегда из него убежать, но пока не нашел ни сил, ни средств для этого. Впрочем, от себя все равно невозможно убежать. Нет такого места на Земле, где ты бы мог скрыться от своей совести, от своих переживаний и несбывшихся надежд. Но я нашел единственный возможный компромисс, единственную возможность жить здесь и не страдать — это не лгать себе, и не быть ни пессимистом, ни оптимистом, но только реалистом. Я стоял у окна и смотрел на город, а он смотрел на меня сотнями горящих окон.
Окна в соседних домах зажигались и потухали. Если смотреть на огни в домах достаточно долго, то при известной доле фантазии в этом разноцветном хаосе можно рассмотреть какой-то рисунок. Чаще всего мне представляется человеческое лицо, усталое человеческое лицо. Не уродливое и не прекрасное. Просто лицо среднестатистического городского жителя.
Ведь за каждым огоньком таился свой маленьким мир, где была и своя трагедия и свое счастье, своя любовь и своя ненависть. Каждое освещенное окно — это маленькое королевство, которое построили живущие там люди. Они написали свои законы, выбрали себе короля и даже создали свою армию. И при этом большинство завидует соседним королевствам, где люди каждый день сражаются с точно такими же проблемами.
Люди хотят любви, но не желают сами жертвовать ради нее. Люди хотят друзей, но понимают дружбу только как обязанность делать что-то хорошее только для себя. За свою небольшую пока жизнь я понял, что весь наш мир, наша планета людей, живет по законам лжи и эгоизма и, даже отрицая этот факт, уже лжет.
Привычка здесь заменяет сострадание, «ты мне, я тебе» давно уже живет на месте жертвенности, лицемерие убило искренность. Но не всегда и не везде. И если человек говорит о том, что не верит в любовь, потому что он ее никогда не встречал, то он опять же лжет себе. Ведь любовь, как и вера, не требует доказательств. Ведь если бы не было в нашей жизни ни любви, не веры, ни милосердия, то наш мир давно бы рухнул. И может быть, эта маленькая искорка любви, которая теплится в каждом из нас, и спасает нас во тьме собственного эгоизма.
Я думал обо всем этом, наблюдая за огня в соседних домах. В комнате было тихо, только слышно было, как шумит вентилятор в компьютере. Я отвлекся от не очень веселых мыслей и сел за стол. В нижнем углу экрана мигало непрочитанное сообщение, полученное по ICQ.
Solo_The_Human:
Я пробил аську, которую ты просил. До чего же беспечный народ, IP-шник как на ладони. А потом будут голову пеплом посыпать, когда у них все пароли украдут. Ладно я! Мне-то оно не надо. Короче слушай: это местная выделенка, район Южное Бутово.
Южный ветер:
Далеко конечно. Но…
Solo_The_Human:
Красивая хоть?
Южный ветер:
Судя по фотке вроде ничего. Адрес ты пробил… Посмотрим. Как сам?
Solo_The_Human:
А что мне будет-то? Вот подогнали практически даром очень хороший ноутбук. И ничего, что там батарея мертвая, я восстановлю. Вот и счастье.
Южный ветер:
Ну а с личной жизнью?
Solo_The_Human:
Без перемен. Знаешь, я понял тут одну штуку. Если даже и на этот раз все кончится не так, как я хочу, я все равно буду счастлив.
Южный ветер:
Почему?
Solo_The_Human:
А почему бы и нет?! Я гораздо больше переживал, когда у меня сервак накрылся. 300 гиг музыки. Что-то начинается, что-то кончается.
Южный ветер:
Философом заделался? Ты же программист.
Solo_The_Human:
Какой я тебе программист?!!! Я системный администратор и железячник, хотя С++ владею и весьма недурно. Доброй ночи. А то мне еще систему на трех компах переставлять. А время-то уже позднее.
Я пожелал Соло спокойной ночи, а сам постучался в ICQ к той самой девушке, чью аську проверял Соло.
Angi84:
Приветик, Южный ветер! Как дела? Что-то как-то по-английски вчера ушел.
Южный ветер:
Сетка рухнула.
Angi84:
Так на чем мы вчера остановились?
Южный ветер:
На том, чтобы выпить кофе где-нибудь в городе. Скажем… завтра часиков в семь вечера.
Angi84:
Прости на этой неделе точно не выйдет.
Южный ветер:
А что так? Не хочешь выпить кофе в компании с приятным молодым человеком?
Angi84:
Хочу, очень хочу… выпить с тобой кофе. Но не раньше чем через недельку. Sorry, у меня месячные. Если будет актуально через неделю, то…
Южный ветер:
Почему нет?! Стучись. Я почти всегда On-line. Хотя могли бы просто кофе выпить.
Angi84:
Смысл?
Южный ветер:
Как хочешь. Как все кончится, стучись.
Angi84:
ОК.
Вновь замигало приглашение. Кажется кто-то новый. Я посмотрел: информации о пользователе было немного: только пол и место жительства. Что ж, можно и попробовать…
Katya24:
Привет! Ты кто?
Южный ветер:
Я Ветер, я Южный ветер.
Это день я помню очень хорошо. Настолько хорошо, что даже самая мельчайшая подробность того злополучного июньского дня встает передо мной, точно это было вчера. Между тем, с тех пор прошло уже почти восемь лет. Но день этот по-прежнему жив в моей памяти, и едва на улице снова наступают жаркие июньские деньки, превращающие душные, тесные квартиры многоэтажных домов в раскаленные сковородки, я тут же вспоминаю этот день — 26 июня 1998 года.
Память штука интересная и забавная. Нередко ты пытаешься всеми силами сохранить какой-нибудь радостный момент своей жизни, а в итоге в голове остается лишь набор ярких, перепутанных образов, а нечто мрачное, тревожное, продолжающее время от времени ранить душу — сохраняется во всех немыслимых подробностях. И, похоже, я в этом не одинок. Многие близкие мне люди более старшего возраста едва речь заходит о похоронах, в самых мельчайших подробностях рассказывают о том, кто что сказал, куда сел, ну и так далее. А если их просишь вспомнить о свадьбе, венчании, то никто ничего вразумительного вспомнить не может. А еще говорят, что память милосердна, что плохое быстро забывается. Ложь все это!
Вообще, если разобраться, весь наш мир, вся наша человеческая цивилизация построена на лжи и обмане. Едва мы выбираемся из пеленок, учимся ходить, разговаривать, а родители уже учат нас, что надо быть честным, не врать сверстникам и старшим, при этом уточняя, что врать, конечно, нехорошо, но вот многие вещи говорить другим не стоит. Например, где работает твой папа или что ценного у тебя есть дома. Справедливо? Бесспорно. Но ложь от этого правдой не становится. Затем, немного повзрослев, мы понимаем, что если говорить всем правду, только правду и ничего кроме правды, то очень быстро можно заработать синяки, а то и вовсе стать изгоем.
Едва мы задумываемся о смысле жизни, о тайнах рождения и смерти, как родители тут же начинают нам врать про умерших и еще не рожденных. Я хорошо помню, как спросил у мамы: «Откуда берутся дети?» Мама долго мялась и, наконец, сказала, что женщинам необходимо пить специальные таблетки и от них и получаются дети. Помню, я тогда очень сильно переживал. В детстве я много болел самыми разнообразными болячками, и потому вкус горьких микстур, полосканий и таблеток запомнил очень хорошо. «Неужели, — думал я, — чтобы на свет появился, скажем, мой друг Сашка, его маме надо было проглотить кучу горьких и противных таблеток и тогда у нее набухнет живот, а потом родился ребенок. Как-то это неправильно».
