— А как быть? — Света справляется с чувствами.
— Ну, советчиков у тебя будет хоть отбавляй. Одна Юля Симакина чего стоит. Знаешь ее?
— Да, мы тренинг вместе проходили. Красивая.
— Вот подойди и спроси, как ей это удается. Юлей, конечно, не станешь, но измениться молено сильно. Тогда и про парня любимого можно подумать.
Мы вписываем ей в лист обязательств макияж, маникюры, салоны, стилиста и т. д.
После чего тепло прощаемся, и она убегает, вдохновленная перспективами.
Мне она понравилась. В ней есть внутренняя сила, но не такая, как у бизнесмена Саши, а совсем иная по энергии. Теплая.
Чай с лимоном
У меня перерыв. Ура! Я бегу обнимать пришедшую Ленку и пить чай. Все происходит так, как я мечтала. Счастье наступает с первым глотком горячей сладкой жидкости и разливается по всему тщедушному тельцу. Я роняю тельце на диван и принимаюсь болтать.
Через полкружки меня выносит с дивана со страшными воплями — я совсем забыла про своего ненаглядного! Как я могла? Лихорадочно набираю номер и, пока гудки гудят мне в ухо, перевожу дух. Надо быть в форме.
— Привет, малыш, — спокойно говорю я, — извини, занята была, не могла позвонить.
— Жаль, — так же спокойно отвечает он, — мне неожиданно выдалась командировка, и я проездом в Москве. Мог бы подъехать на часик, увидеться с тобой. Сейчас поздно, у меня регистрация через сорок минут. Сижу в Шереметьево. Можешь, конечно, приехать очень быстро, поцеловать. У меня подарочек маленький для тебя.
— Я не могу — у меня собеседование через 45 минут.
— Ну дело твое.
Он тоже в форме, да получше моей. Я валюсь на диван и кусаю кружку с чаем. Лена подходит и мягко вынимает кружку из моих рук. Ну что, блин, за жизнь?! Кружку и ту искусать не дают.
Я уверена, что он там, в аэропорту, никаких кружек не кусает, сидит, спокойно пьет кофе. Та невозмутимость и уравновешенность, за которые я его и полюбила, порой выводят из себя. Козел! Я тут страдаю…
— Как надоела ты уже со своими страданиями, — стонет Лена.
— Не говори.
— Так брось его!
— Не могу. У меня любовь.
— А! Ну тогда да, конечно, продолжай страдать. Добрая Ленка. Сразу приводит в чувство.
Страдать в нашей компании считается неприличным. Я же чемпион компании по этому виду спорта. Наверное, я истинная русская, невзирая на совершенно дикую смесь кровей в моем организме. Носитель менталитета, духа и культуры. И душа моя от страданий облагораживается ежечасно. Уже облагородилась до неузнаваемости.
А вообще, кроме шуток, я заметила, когда мне долго очень-очень больно, я начинаю бережнее и снисходительнее относиться к окружающим. То есть обычные повседневные переживания — не в счет, должно быть самое настоящее страдание с веской причиной, бессонными ночами, исхуданием и прочими атрибутами. А от мелких неприятностей я только нервной и зубатой становлюсь.
Лена мне, конечно, не поверит, если я ей все это расскажу Не говоря уже про всех остальных. Они и так считают, что я много всякой чепухи придумываю. Придется соблюдать корпоративную культуру — быть легкой и радостной.
— Ладно, Ленка, — говорю я, допивая чай, — обещаю, что страдаю еще десять минут, а потом становлюсь радостной, легкой, открытой, гибкой… Умной постараюсь. Какой еще надо?
— Терпеливой. У тебя через двадцать минут собеседование с Анжелой.
— Могла бы и не говорить, — вздыхаю я, — незачем омрачать жизнь заранее.
— Ну, ты там давай настраивайся.
— Я тебе не радиоприемник. Может, не возьмем ее?
— Ну я уж не знаю. На меня не перекладывай свои решения.
Маленькая Ленка встает из-за стола, подходит и целует меня в макушку. Видно, ей меня все же жалко. Я тут же начинаю плакать, и мне становится легче.
Анжела — редкостная сука, хитрая, циничная, лживая. Локомотив на полном ходу. Переедет и не заметит. Собеседование меня утомило до крайности. Всю дорогу она пыталась меня убедить, что работа рекламного агента и честность — понятия несовместимые. Мужиков тоже надо брать силой и хитростью, а вы как думали?
И устала я, кстати, от собеседования как собака. Словно энергию высосали. Так что она еще и пылесос.
Почему я ее взяла? Я увидела в какой-то момент нашего разговора, что она простая девушка, которая, так же как и я, и Юлька Симакина, и как множество других знакомых моих девчонок, мечтает о любви, семье, счастье. Просто она добивается своего счастья теми методами, которым ее научили.
Несколько минут во время собеседования она позволила себе быть трогательной и уязвимой, и я приняла решение в этот момент. Мне стало ее жалко. С ней будут, конечно, проблемы, не сомневаюсь. Ну что ж, мы не ищем легких путей. Не лишать же ее счастья ради личного комфорта. В крайнем случае, потом выгоним.
Вообще-то это, безусловно, подстава с моей стороны. Участников Игры.
Насчет комфорта я погорячилась, конечно. Игра — это явно не про комфорт!
Это вулкан, гейзер, землетрясение души, наводнение чувств, беготня тела, злость, восторг, экстаз — все что угодно, только не спокойная жизнь.
Каждый раз после окончания очередной Игры мне требуется лечь на затылок и лежать неподвижно. Выползать из дому лишь для того, чтобы добрести неспешно до ближайшего, самого обычного магазина, купить нормальных человеческих продуктов, сварить себе курочку, то-се… Мой организм, воспитанный в умеренном психологическом климате, хочет побыть в мещанстве и болоте. Никуда не бежать, ничего не достигать, не сворачивать героически никаких гор.
Впрочем, больше чем на неделю-другую меня не хватает. Становится скучно.
Игроки чувствуют что-то похожее. Неделю спят, восстанавливая нервную систему, а потом вдруг начинают носиться. Сначала в основном кругами, как охотничьи собаки. Впрочем, в течение года все налаживается, и новые знания начинают применяться довольно прагматично и эффективно. Именно в этот период у большинства игроков в жизни происходит ракетный старт.
Три дня собеседований пролетают как одно. Двоих — незрелого пацана и высокомерную 38-летнюю пенсионерку, которая сама не знает, зачем ей это нужно, — я решаю не брать, все остальные подходят.
Все остальные — это шесть мужчин, шесть женщин и три капитана. Студенты, менеджеры, бизнесмены, рекламщики, рестораторы… Токарей и слесарей нет. Я не расстроена — их никогда нет.
Я иногда думаю — почему? Наверно, они живут в своем мещанском болоте и никуда не стремятся.
Приходят с завода, едят борщ, пьют пиво с чипсами у экрана телевизора. Наступает ночь, они хватают за жопу свою скво в бигудях, трахаются и засыпают. Чтобы утром проснуться и опять пойти на завод.
Такие мысли — первый признак наступления звездной болезни. Как правила, события после появления таких мыслей начинают развиваться стремительно. Если я начинаю считать себя не такой, как все, думать о том, что Бог наделил меня необыкновенными способностями, и прочую ахинею, значит, болезнь прогрессирует. Вскоре после этого жизнь хватает меня за жопу и с размаху бьет мордой об асфальт. Даже не оттрахав перед этим.
Итак, вот он — список тех, кто собирается покорять вершины.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ.
КАПИТАНЫ.
НАСТЯ. Светлые мягкие волосики и улыбка. Добрая, милая, нежная девушка лет двадцати пяти. Ей всех всегда жалко. Она любит убеждать, уговаривать. На мой взгляд, ей не хватает требовательности, но она об этом знает, и значит, это уже вопрос ее требовательности к себе.
Она сильно удивила меня на собеседовании.
— Зачем тебе квартира? — спросила я у нее, услышав, что покупка жилья — одна из ее личных целей.
Конечно же я ожидала услышать что-то типа: «Как зачем? Чтобы жить там с мужем и дочкой и чувствовать себя комфортно, спокойно и уверенно». Однако ответ был другим.
— Мне ребенка не дают усыновить. Нужна жилплощадь.
— Какого ребенка?
— Ну обычного, из детдома.
— Ты хочешь усыновить ребенка?
— Да, девочку.
— Зачем? — удивилась я.
— Чтобы у нее были мама и папа, — удивилась Настя.
ВЕРА. Упертая и формальная до мозга костей бизнес-тетка, ближе к тридцати.
Ее цель — повысить продажи в компании и не более шести раз за три месяца поругаться с мужем. Учитывая ее руководящий характер и то, что муж и сам всем начальникам начальник и мочалок командир, она прямо-таки собирается совершить подвиг. Очень четкая и требовательная. На нее можно положиться в том плане, что она абсолютно честна. Хорошо бы еще, чтобы она не убивала при этом.
А то иногда правдой, как огнеметом, выжигает.
Впрочем, у нее двое по-настоящему хороших детей, и это оставляет надежду на то, что она умеет быть нежной.
АНТОН. Высокий симпатичный парень лет тридцати пяти. Распиздяй, каких свет не видывал.
