«Он и не пережил…» — подумал Игорь.
Юля рассматривала одежный шкаф, о чем-то расспрашивала услужливого работника, а у Игоря настроение испортилось полностью.
— Хорошо, я извиняюсь, — сказал он.
Но его тон матери не понравился.
— Тебя твоя ларва против меня подговорила. Видеть ее, сучку, не желаю. Совратила сына, украла у матери. Тебя приму назад, а ее ноги в доме моем не будет!
— Да, мама, ее ноги в твоем доме не будет. И моей ноги — тоже, — добавил и отключил телефон.
На душе было гадко, как никогда раньше.
Следующие несколько дней ушли на внутреннее благоустройство жилища. Поклеили обои, расстелили ковер, расставили мебель. Кухня и спальня уже выглядели вполне прилично. Прежде, чем навесить ролеты, Игорь разобрал двойные рамы окон, и Юля вымыла их изнутри. Все блестело и сияло. Бесхозной оставалась вторая комната, туда свалили лишний хлам, но дойдут и до нее руки.
Всему свое время.
А еще — флигель, погреб…
Забот выше головы, но заботы — свои, приятные.
Теперь Юля ночами спала спокойно. Не пугалась странных шорохов и непонятных звуков.
Во дворе дом сторожил, молодой, еще почти щенок, дворняга, прозванный незамысловато — Псиной, внутри охотился на грызунов рыжий Мурзик. Дом, словно приобрел душу, и часть этой души была неразрывно связана с новыми хозяевами, которых он теперь полностью признал своими.
Юля была вне себя от счастья из-за наступивших перемен. Раньше она с ужасом думала о том, что сойдет с ума от страха, дожидаясь, пока Игорь вернется с работы. Теперь такие мысли ее не волновали. Голова была забита проектами: где разбить клумбы, какие цветы посадить и еще чем-то в том же духе. Для страха в ней места не оставалось. Несмотря на то, что уже с понедельника, она весь день будет одна.
Как ни прискорбно, отпуск Игоря неумолимо приближался к концу.
Заботы по хозяйству отвлекали Игоря от неприятных мыслей. Но временами они накатывали. Последний разговор с матерью, словно свежий мозоль, давил на душу, не позволял полной мерой насладиться тем приятным, что происходило в его жизни. Выплеснутая волна негатива ошеломила, выбила из колеи, посеяла семена сомнений и неуверенности. Он физически ощущал, как они прорастают, увеличиваются в размерах, захватывая все больше пространства, уверенно вытесняя из души хорошее и радостное, что еще недавно там преобладало.
Игорь становился угрюмее, неразговорчивее, бывало, нервничал без причины, а временами ему стоило огромных усилий сдерживать себя, чтобы не вспылить. Все это не могло оставаться незамеченным. Не зря говорят, что мысль — материальна. Хорошее настроение легко передает радость окружающим, плохое с такой же легкостью гасит улыбки и угнетает всех, кто находится рядом. Игорь видел, как Юля, рассказывая о чем-то, вдруг сникала, тень озабоченности ложилась на ее лицо. Знал, что причиной является он, и от осознания этого раздражался еще больше.
Он сдерживался, замыкал все в себе, старался казаться прежним, но с каждым разом у него получалось хуже.
Нельзя сказать, чтобы Игорь раскаивался в содеянном. Он понимал, что в ином случае, ему пришлось бы навсегда смириться с диктатором матери, расстаться с Юлей и оставаться холостяком, ублажая усугубляющийся маразм родительницы.
Хотел ли он этого?
Конечно, нет.
Вот только логика и осознание не всегда способны умиротворить душу.
Игорь всю жизнь прожил с матерью, он знал, что она всегда заботилась лишь о нем одном. И хотя любовь ее была крайне эгоистичной, тем не менее, мать посвятила ему всю свою жизнь. Он же, словно неблагодарная скотина, наплевал ей в душу, стукнул дверью и бросил мать на произвол судьбы.
Где же, правда?
Как быть?
Что он сделал не так?
Как нужно было поступить?
Ответа не находил, а чувство вины усугублялось, иногда вырастая до угрожающих размеров.
Временами Игорь задумывался: вдруг, мать права и Юля совсем не такая хорошая, как ему кажется. Может она и вправду нацепила на себя маску невинного ягненка с единственной целью — поссорить его с матерью, разрушить уютный мирок, в котором он прожил всю свою жизнь.
Игорь мысленно смеялся над подобными предположениями. Вот только червь сомнения, забравшись в душу, прочно обосновался там и не уставал бурить новые скважины, извлекая из глубин сознания, новые неприятные вопросы, на которые невозможно было отыскать ответы.
* * *
Юля видела, как мучается Игорь, догадывалась о причине, но, как ему помочь, придумать не могла. Понимала, если ничего не предпринять, все может обернуться очень плохо. Самое неприятное заключалось в том, что Игорь не хотел делиться с ней мыслями, сомнениями, замкнулся в собственной ракушке и любое вторжение туда воспринимал болезненно, даже агрессивно.
Они сидели на веранде, пили утренний кофе, в безоблачном небе ярко светило солнце. Мурзик шелестел целлофанкой, Псина гонялся на лужайке за бабочками.
Идиллия.
Игорь сидел нахмурившийся, такое состояние в последнее время было для него обычным.
Сегодня — пятница, в понедельник ему на работу. Может, хоть там немного отвлечется?
Юля сама себе не верила. Работа не поможет.
Она вспомнила призрак костлявой старухи, который явился им в первый день и который она, потом видела на стене комнаты. Наверное, это было предостережение.
Мистика, конечно. Но ведь в природе столько всего загадочного и неизведанного. Уже тогда нечто предупреждало ее об угрозе. И этим нечто был призрак старухи.
Если отбросить аллегории, смотреть на проблему открытыми глазами, такой угрозой могла быть только мать Игоря.
Все правильно, все сходится. Даже на расстоянии, она оказалась способной затмить их недолгое счастье. Вбила клин в трещину, дальше она будет расти, и, чем все может закончиться, не хотелось даже думать.
Но думать надо было.
— Игорек!
Он встрепенулся, не ожидал, что она заговорит с ним. Последние два-три дня они пили кофе, молча, как бы отдавая дань традиции, и мысленно обманывая самих себя, что у них, по-прежнему, все хорошо.
— Игорек, — повторила Юля. — А что, если нам пригласить на выходные твою маму. Пусть посмотрит, как мы живем, отдохнет на свежем воздухе. Помнишь, как она всегда вспоминала о своем детстве? Я думаю, ей понравится.
Игорь удивился. Он и предположить не мог, что жене придет в голову такая мысль. Его мать доставила ей столько неприятностей…
— Мы же, одна семья, — продолжала Юля. — Нас не так много в этом мире родных и близких. Мы должны поддерживать связь, помогать друг другу. Почему бы тебе не съездить за ней?
— Она не захочет. Она даже по телефону со мной не разговаривает.
— А ты не звони. Купи букетик цветов. Съезди домой. Ключи ведь у тебя остались.
Игорь представил, чем все может обернуться. Скорей всего, мать не посмеет его выгнать. Наоборот, обрадуется и использует весь свой арсенал, чтобы вынудить вернуться обратно. Но и он теперь не прежний слабак. У него есть козыри, чтобы крыть ее аргументы. Вот только в том, что она согласиться приехать и снова видеть ненавистную невестку Игорь очень сомневался.
Хотя…
Хуже все равно не будет.
Он с благодарностью посмотрел на Юлю, улыбнулся ей. Искренне, так, как улыбался раньше. Господи, сколько же времени с тех пор прошло?
Предложение жены, невзирая на его кажущуюся нелепость, растопило корку льда, которая незаметно образовалась в их отношениях. Ни Игорь, ни Юля не верили, что мать согласится к ним приехать, но они уцепились за эту идею, как утопающий хватается за соломинку.
Времени до отъезда оставалось порядочно, почти целый день. Мать Игоря работала до пяти.
Нужно успеть подготовить для нее комнату. Задача — не из простых. В первую очередь, позаботившись о собственном гнездышке, они откладывали работы по благоустройству второй комнаты, и она больше напоминала склад ненужных вещей, чем жилое помещение.
Теперь, волей-неволей, пришлось объединить усилия и впритык заняться ее облагораживанием. Пусть даже — напрасно. Все равно за них эту работу никто не сделает.
Комната — большая и просторная. Стены побелены, деревянный пол выглядел прилично. Огромный одежный шкаф не нарушал общей картины. Старый диван в приличном состоянии. Они вынесли его, когда купили себе новый.
Оставалось решить, что делать с хламом, сваленным в углу. Чего там только не было: рваное тряпье, алюминиевые бидоны, пустые банки из-под краски, щетки, поломанные стулья, некоторые из них Игорь намеривался починить, стопки старых газет и журналов, они сгодятся зимой на растопку…
Решили вынести все лишнее в деревянную пристройку. Потом пересмотрят, что нужно, что не нужно.
Со временем нужно привести в порядок флигель, сделать из него гостевой домик. И, конечно же, мастерскую…
