— Вот мама у нас, до того как начала задавать вопросы, работала художником.
— Я думала, вы врач.
— Нет, врач у нас папа Леши. Только он сейчас на конференции. Через несколько дней приедет. Так вы, Зоенька, с папой живете?
— Нет, я одна живу. Папа живет отдельно.
— А кто же вас кормит? Кто вам готовит?
— Я сама умею. — По рассказам подруг Зоя знала, что мамы молодых людей обязательно задают их девушкам очень много вопросов, иногда даже устраивают тесты, чтобы проверить, умеет ли избранница сына готовить, например, или гладить. — Я все делаю сама.
— Да, Леше надо брать с вас пример. Он у нас ничего не умеет.
— Мама! — возмутился Алексей.
— Я правду говорю. — Марии Сергеевне девушка понравилась, поэтому она нелогично решила подразнить сына.
— Алексей Максимович очень хороший доктор! — горячо вступилась Зоя. — Его больные очень любят. У нас сейчас одна бабушка лежит пожилая, так вот она вообще говорит, что никогда такого врача замечательного не встречала.
— Не знаю. Вот когда я болела гриппом… — начала Мария Сергеевна.
— Мама! — застонал Алексей. — Ты болела гриппом, когда я учился на первом курсе.
— Все равно. Он сказал, что у меня… Впрочем, не важно.
— Видишь? — пожаловался Алексей Зое. — Надо мной здесь только издеваются. А это еще отца нет…
— Тебя здесь еще и кормят, — напомнила Мария Сергеевна. — Кстати, Зоенька, а вы не курите?
— Уже нет…
— Как это уже?
— Это длинная история.
— Расскажите. — Мария Сергеевна всерьез заинтересовалась.
— Хорошо. Я пришла в отделение, еще когда в училище училась, санитаркой сначала работала. И у нас было очень много больных по уходу…
В отделение общей терапии часто поступали тяжелые больные, которые действительно нуждались в помощи и уходе. Зоя на собственном опыте начала понимать, чем санитарка палатная отличается от простой уборщицы. Неожиданно оказалось, что всякие странные правила, которым их в изобилии грузили в медицинском училище, — например, как нужно менять простыню лежачему больному, — имеют очень большой смысл. Потому что пациента не всегда получается поднять, а зная, как правильно свернуть и уложить простыню, как помочь человеку перевернуться на другой бок, можно значительно облегчить его страдания и сберечь собственные силы. Современных средств для ухода вроде одноразовых подгузников или одноразовых пеленок никогда не хватало. Нет, возможно, где-нибудь они и были в изобилии, но только не в простых московских больницах. И неопытная Зоя сделала новое открытие: всякие смешные инструкции о том, как следить за гигиеной лежачих больных, вовсе не бесполезные, а очень даже нужные, просто необходимые.
Первой поступила Вера Павловна. Зоя вошла в палату и увидела очень худую женщину, которая пыталась соорудить какую-то особенную прическу из коротких волос, с трудом опираясь на высокие подушки.
— Здравствуйте! — Зоя знала, что у пациентки тяжелое заболевание, из-за которого ниже пояса она ничего не чувствует. Постовая медсестра объяснила, что болезнь быстро прогрессирует и больную положили по уходу. То есть лечением ей уже не поможешь.
— Здравствуй! Меня зовут Вера Павловна. А тебя?
— Зоя! У вас имя, прямо как у Чернышевского. — Нельзя сказать, что Зоя уж так любила литературу, да и Чернышевский в программу давно не входил. Но их преподавательница, дама очень старомодная, пользовалась учебниками, выпущенными до 90-х годов, и никаких отметок не ставила, пока не убеждалась, что несчастные студенты по-настоящему прочитали книги, которые она считала необходимыми. В том числе и Чернышевского.
— Да, меня в школе вечно этим дразнили. Снами Веры Павловны. Странно, что ты про них слышала.
Вера Павловна улыбнулась Зое. Зоя сочувственно кивнула Вере Павловне.
— Впрочем, сейчас я не против была бы оказаться в школе. Пусть дразнят.
Зоя не очень представляла, как вести себя в такой ситуации. Поэтому честно призналась:
— Только, знаете, Чернышевский все же немного скучный.
— Точно, — согласилась Вера Павловна.
Зоя сделала все необходимые процедуры, традиционно вымыла пол в палате и ушла. Незадолго до конца рабочего дня ее нашла странного вида тетенька. Странного, потому что в будний день была увешана золотыми украшениями, как елка. Причем в ушах были сережки с большими красными камнями, на пальцах — два или три перстня с чем-то очень похожим на бриллианты. Довершал картину огромный кулон с фиолетовым камнем на груди, туго обтянутой блестящей водолазкой. И еще тетенька была очень ярко накрашена.
— Ты Зоя? — спросила она.
— Я.
— Значит, за Верой Павловной ты ухаживаешь? — Вопрос был задан недоверчиво.
— Я.
— Видишь ли, я подруга Веры Павловны. Она раньше работала… в общем, она занимала пост в торговле. Только это было очень давно, в советские годы. Потом у нее магазинчик небольшой был… Хотя, наверное, это не важно.
— И что? — Зоя не могла понять, что нужно от нее.
— Она привыкла к нормальным условиям. Ты присмотри за ней получше. Родных у нее нет, а я не обижу. — Тетка достала из кармана 500 рублей.
— Это лишнее, — с досадой сказала Зоя. — Я и так присматриваю.
— Так, значит, так. Что ж, договорились. Только ты уж…
— Я же сказала. — Зоя начала сердиться.
Тетка усмехнулась и ушла.
И Зоя действительно присматривала. Она боялась не справиться только первый раз, когда нужно было подать судно. Это вызывало у нее с непривычки такой же ужас, как первое мытье унитаза. Но унитазу-то наплевать на Зоины гримасы. А живой беспомощный человек может и обидеться. Девушка совершенно не хотела продемонстрировать свою брезгливость и нашла выход из положения, которым потом долго гордилась. Перед тем как начать делать что-нибудь такое: мыть пациентку, или подавать судно, или еще что — Зоя рассказывала Вере Павловне что-нибудь смешное. Обе начинали улыбаться, иногда даже смеяться, и неприятная процедура проходила легче и быстрее. К счастью, Зоя была девочка очень смешливая. Когда она начинала хохотать, никаких других гримас у нее на лице невозможно было разглядеть.
— Кстати, именно тогда я и подумала, что психолог тяжелым больным нужнее, — на минутку прервала Зоя свой рассказ.
— Согласна, только при чем курение? — не понимала Мария Сергеевна.
— Слушайте дальше!
Со временем Вера Павловна тоже стала вспоминать всякие смешные истории, и дело у них совсем пошло на лад. Но тут случилось одно не очень приятное происшествие. В отделении появился новый медбрат, Андрей, который Зое сразу не понравился. Не понравились его манера не смотреть в глаза, тихий вкрадчивый голос, странное самоуглубленное выражение лица.
Зоя хотела быть справедливой и убеждала себя, что новый сотрудник раздражает ее без всяких на то причин, старалась найти в нем положительные качества. Но ничего не получалось. Новенький вызывал у нее выраженную неприязнь, которую она скрывала с большим трудом.
Понедельник, как известно, день тяжелый. В понедельник Зоенька решила, что училище обождет. Кстати, Оксана Петровна, учитывая Зоину учебу, разрешила ей отрабатывать свои часы в любое время дня. То есть три раза в неделю Зоя должна была приходить на три часа, а уж утром или вечером она вымоет полы, было не так важно.
Так что в понедельник Зоя прогуливала, но, чтобы не вступать в конфликт с собственной совестью, прогулять училище решила на работе. В отделение пришла за 15 минут до пятиминутки. Ее сразу насторожил тяжелый, неприятный запах, который распространился по всему отделению. Зоя решила сходить на пятиминутку — может, там что-то прояснится. Ее туда особо никто не звал, но никогда и не прогоняли.
Смену принимала Валя, очень худенькая девушка, старше Зои на пару лет.
— Она сейчас в декрете, — уточнила Зоя для Алексея Максимовича, которому это имя ничего не говорило.
С Валей Зоя дружила, они помогали друг другу: Зоя Вале заполнять бумажки или (конечно, тайком от Веры Васильевны и Оксаны Петровны) раскладывать лекарства, а Валя Зое мыть надоевший коридор или перестилать тяжелых больных.
Вера Васильевна, Оксана Петровна, сестра-хозяйка, тогдашняя палатная врач Ольга Алексеевна, даже ненужная на пятиминутке Зоя сидели и ждали. Наконец Вера Васильевна спросила строго:
— Я вижу, кто смену принимает. А кто ее сдает?
— Новенький, — со вздохом ответила Оксана Петровна. — Зоя, он, наверное, на посту замешкался, позови его!
Зоя дошла до поста. Андрей крепко спал, облокотившись на стол и положив голову на руки.
— Эй, — позвала его Зоя, испытывая чувство неловкости — вот какое тяжелое дежурство у человека было, а она его еще и терпеть не может.
Но Андрей не проснулся. Зоя потянула его за рукав. Он вяло приоткрыл глаза, но тут же заснул вновь.
