- Маленькая моя, - Норт перехватил мои ладони, поцеловал каждую, - неужели ты не видишь, не чувствуешь, что я жить без тебя не могу! Не могу, понимаешь? - горячее дыхание обожгло мою шею, после прижались столь же обжигающие губы.
Норт горел - температура или просто страсть, я не знаю, но было почти больно. И даже не столько телу - сердце сжималось и от боли, и от обиды. А под сильными пальцами некроманта рвалась шнуровка платья.
Тьма накатывала все сильнее, унося куда-то в беспокойный омут, но я держалась из последних сил, надеясь на поцелуй. Всего один поцелуй - мне больше не нужно было. И я думала лишь об этом, когда Дастел стянул платье. И только об этом, когда вслед за платьем снял с меня и длинную почти до пола шерстяную рубашку, оставляя совершенно без одежды, а затем покрывая нежными, осторожными поцелуями от колен до волос, уже не произнося ни слова.
А затем послышался звук открываемого шкафа, шелест ткани, и Норт надел на меня свою шелковую рубашку, которая мне чуть ли не до колен доставала. Еще раз поцеловал, осторожно, едва касаясь, укрыл и тихо прошептал:
- Спи, маленькая.
Я не уснула. Смогла сопротивляться дурману, и долго-долго лежала, прислушиваясь к тому, как Норт сидит за столом, выполняя задание за заданием. Потом пьет чай, вновь что-то записывая - перо скрипело. После закрыл учебники, разделся, сходил в душ. А вернувшись, погасив свет, лег рядом со мной, обнял, и тоже долго не мог заснуть, уткнувшись носом в мои волосы, и осторожно поглаживая мои пальцы.
И все же вскоре дыхание его стало ровным, рука отяжелела.
А я продолжала изо всех сил бороться со сном по одной единственной причине - ждала Пауля.
Форточка скрипнула, когда ждать уже сил не оставалось, дуновение холодного ветра и паучок застыл на моей груди. С трудом открыла глаза, одними губами прошептала:
- Браслет, на тебя похож.
На большее сил не было. Умертвие не подвел и вскоре холодный металл сжал запястье.
Дурман отступил мгновенно!
Никто не спорит, что амулет Кхелло гораздо слабее артефакта Сириллан, но воздействие у них сходное - ограждать от направленной на владельца магии. И не прошло трех минут, как я осторожно, стараясь не разбудить Норта, поднялась. Обняла прыгнувшего ко мне на руки Пауля, едва не разревелась, когда мохнатые лапки заботливо погладили по щеке. Но вот как раз не до слез. Совсем.
Рубашку Норта я снимать не стала, надела платье поверх нее, следом остальную одежду, и, забрав из ванной кругляшок Тхена, покинула комнату.
Спустившись по лестнице вниз, свернула в кладовую, открыла проход, шагнула в вены Некроса. По полупрозрачным проходам я бежала, очень быстро, придерживая Пауля, который так за меня испугался, что теперь просто не отпускал.
Мы вбежали в пятый склеп, и судорожное рыдание я подавить не смогла - Рик лежал на полу, совершенно обессилевший. Он смог освободить руки, но не ноги и не плетение, перекрывающее его рот. Подбежала, упала на колени, совершенно не заботясь о содранной при ударе коже, прикоснулась к синеве магического узора. Снимать было не сложно, при условии, что большинство формул нужно было проговаривать вслух, но вот что мог сделать некромант, которому попросту рот заклеили?
Мне потребовалось не более пяти минут, чтобы освободить Рика, а после, когда он поднялся, мы просидели минут двадцать, приходя в себя.
- Как ты? - глухо спросил некромант.
- Кажется, поняла, почему не сработал артефакт, - прошептала я.
- Не целуй, - Рик неожиданно улыбнулся.
Я почему-то тоже улыбнулась и спросила:
- Почему это? В конце концов, нужно же действенность проверить.
Некромант усмехнулся, затем осторожно коснулся моих пальцев, стянул с меня артефакт Амаэ, поставил его на пол, а после неожиданно потянулся, поцеловал, и тихо прошептал:
- Потому что я не хочу терять самое светлое, что есть в моей жизни.
Пауль, стоящий рядом, тихо издал 'Иии!' и словно растаяв от нежности, плюхнулся на брюшко. А я смотрела на Рика, и понимала, что улыбаюсь. Просто улыбаюсь. Но очень радостно, и в душе действительно светится что-то такое светлое.
Счастье, наверное.
Глава третья: Артефакт Амаэ
Я столкнулась с ним нос к носу, выбежав из женского общежития. Мой надоедливый поклонник, с букетом роз и очередной пафосной запиской о любви, раскинул объятия, радостно улыбаясь.
На миг остановившись, я откинула со лба прядь волос, закрывшую глаза, усмехнулась некроманту и предложила:
- Ко Тьме условности, перейдем сразу к поцелуям.
Парень застыл, удивленно хлопая ресницами, но было поздно - подавшись вперед, я обняла его одной рукой за шею, и прижалась страстным поцелуем к его губам.
Артефакт Амаэ отозвался легким жжением, некромант дернулся, вырываясь, и едва я прекратила посягательство, отпрянул от меня как от голодного умертвия. Замер, потрясенно вглядываясь. Любовное послание медленно выпало из его рук, розы так же полетели в снег, а затем, потерев виски, парень тихо произнес:
- Да ты же страшная.
- Да! - радостно подтвердила я.
- И вообще не в моем вкусе, - продолжил адепт.
- Да! - о, Тьма, мне даже петь от счастья хочется.
- Слушай, я пошел, - решил некромант, и, пошатываясь, удалился.
Раскинув руки и запрокинув голову назад, я стояла и молча, зато искренне и от всей души благодарила небо! Небо было прекрасно! Жизнь была прекрасна! Мир был чудесен! И самое главное - Рик меня любит! И петь хочется, в голос, на весь Некрос! И даже танцевать!
И не обращая совершенно никакого внимания на удивленные взгляды, выходящих из общежития адепток, я весело спрыгнула с лестницы, прыгая со ступеньки на ступеньку и радостно закричала 'Эдвин!', едва увидела идущего ко мне носатого.
Некромант остановился, удивленный таким радушным приемом, а я уже срывалась на забег, который закончился в его сильных объятиях. Да что там закончился! Эдвин подхватил меня, закружил, и остановился, обнимая за бедра так, что я возвышалась над ним. Но следующим вопросом стало подозрительное:
- Риа, что с тобой?
- Весна! - радостно сообщила я.
- Какая весна?- переспросил суровый воин. - Зима в разгаре.
- Значит разгар! - заключила потрясающе счастливая я, и, обхватив лицо носатого ладонями, склонилась к его губам.
Он вздрогнул. Затем жадно подался ко мне, яростно, жадно отвечая на поцелуй, и... замер!
И мне безумно захотелось на весь мир закричать, что я самый гениальный артефактор в мире, но сохраняя на лице совершеннейшую невинность, я тихо спросила:
- Эдвин, что-то не так?
Ничего не ответив, некромант позволил мне соскользнуть по его телу вниз, поставил меня на ноги, затем сделал шаг назад, задумчиво вглядываясь в мое лицо.
- Эдвин, - я искушающее улыбаясь, шагнула к нему, - что же ты, зима же в разгаре.
Но носатый вновь отшатнулся, странно глядя на меня, затем хрипло произнес:
- Прости, малышка, что-то мне нехорошо.
Развернулся, и торопливо направился обратно в мужское общежитие. Радостная я раз пять подпрыгнула, но едва Эдвин остановился и недоуменно обернулся, сделала вид, что скорбно смотрю ему вслед. Очень скорбно. И носатый ушагал в два раза быстрее!
И вот едва он скрылся за поворотом, я вновь раскинула руки, воззрилась в небо и от всей души произнесла:
- Тьма, спасибо! Спасибо, спасибо, спасибо!
И с самой счастливой улыбкой поправила рюкзак, повернулась, и... замерла.
Шагах в двадцати, заложив руки за спину и не сводя с меня очень недоброго взгляда, стоял лорд Гаэр-аш. Сердце разом ухнуло куда-то в Бездну, ладони похолодели, счастье вмиг улетучилось.
- В мой кабинет, - холодно приказал ректор.
Шагая вслед за главой Некроса я отпинала все снежные глыбы, попадавшиеся под ногами, и все снежные заносы, которые еще не успела убрать нежить, служившая тут дворниками. Надо же было так глупо, так очевидно попасться. Я раз пять порывалась снять артефакт Амаэ, но проблема в том, что отдав приказ, ректор очень внимательно посмотрел на мое кольцо. И в том, что запомнил, сомневаться не приходилось.
По коридору прошла, как осужденная на казнь, в кабинет ректор пропустил меня первую, галантно открыв дверь. Стоило войти, как лорд Гаэр-аш приказал:
- Садитесь.
Медленно опустилась в кресло перед столом ректора, сняв рюкзак и прислонив его к занятой мной мебели. Сам ректор прошел, присел на край стола прямо передо мной, уперевшись руками в столешницу, и вперил в меня пристальный, подозрительный взгляд, под которым вмиг стало крайне неуютно.
Тишина длилась недолго, но атмосфера была очень напряженной, а затем лорд Гаэр-аш прямо спросил:
- Отворотный артефакт?
Я удивленно взглянула на него, но под суровым пристальным взглядом вновь опустила голову и прошептала:
- Да.
Пауза.
Затем холодное:
- Именно артефакт?
Опустив голову еще ниже, я прошептала:
- Да.
На этот раз паузы не было, сразу последовал вопрос:
