Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

— На рынке, конечно. Там, конечно, дороговато, но зато кое-что есть. А денег у меня, как вы изволили допустить, полно. Потом вступлю в кооператив, куплю квартиру.

— Это не так-то просто. Сколько у вас метров? Двенадцать? Никто вас в кооператив не пустит.

— За хорошую взятку пустят.

— Ага, рынок, взятка. Дальше.

— На курорт хороший съезжу. Путевку за денежки достать можно, у меня одна знакомая есть. И без путевки можно. Суну директору санатория сотни две-три, и все в порядке. Машину куплю.

— Сколько лет в очереди стоять будете? Хотя опять за взятку. Но одна взятка пройдет, другая, может быть, пройдет, а на третьей попадетесь. И все это, в общем, мура. Опыт показывает, что у нас люди, не занимающие высокого официального положения, большие деньги достаточно долго тратить как следует не могут. А людям с высоким положением особо большие деньги и не потребуются. Они за три-четыре сотни спокойно имеют все то, на что вам потребовалось бы минимум тридцать—сорок тысяч. Вот вам и денежная экономика!

— Все это ерунда, — говорит Инженер. — Дайте мне любые деньги, и я найду, как их толково потратить. Например? Например, собирание ценных книг. Коллекционирование картин. Сейчас много молодых талантливых художников продают свои работы за бесценок.

— Это не трата, — говорит Кандидат, — а лишь иная форма сохранения или даже увеличения денег. Трата — это когда деньги уходят вообще, сумма их сокращается.

— Не знаю, как сейчас, — говорит МНС, — но несколько лет назад в закавказских и азиатских республиках была эпидемия защиты диссертаций. Причем защищались люди, имеюшие огромные деньги и нуждающиеся в степенях в целях прикрытия для трат. Тогда можно было неплохо подработать. Например, организация защиты кандидатской диссертации стоила пятнадцать тысяч рублей, причем написание самой диссертации — всего пять. Остальные десять — плата тем, кто выпустит ее на защиту и устроит все формальности.

— У нас в стране, — говорит Дамочка, — очень много богатых людей. И откуда люди берут такие деньги? Посмотрите, какие давки бывают у ювелирных магазинов! Недавно я видела в комиссионном: шубу покупала одна особа, по виду — с Кавказа или из Азии. Тридцать тысяч!!

— Подумаешь! — говорит Серенькая Девица. — Вдова маршала Кобелева продала дачу за полтора миллиона! Зачем ей такие деньги? И кто ее купил? Откуда у того человека такие деньги? Куда смотрят власти?

— Тут многое преувеличено, — говорит Кандидат. — Но доля истины есть. И большая. Кто купил? Какая-нибудь народная артистка Жмыкина, может быть, хоккеист, родственники наших вождей или маршалов. Им ведь все дозволено.

— Ходит слух, будто будут деньги менять. А то в народе бродит денег в сто раз больше, чем положено. Потому и цены повышают.

— Цены все равно повышать будут. А деньги, которые не возвращаются обратно, можно не считать. Нам ничего не стоит напечатать новые.

— О Господи! А нам платят — смешно сказать!

— Чего мы стоим, то нам и платят.

— Мы ничего не стоим. А платят нам из милости, чтобы не подохли. Вдруг пригодимся? И для масс нужно. Прославлять мудрость вождей.

В таких условиях во всю свою гигантскую силу развернется человеческий разум. Огромных высот достигнет культура характеров и чувств людей. Коммунистическое бытие в полную силу разовьет новые моральные побуждения, солидарность, взаимное доброжелательство, чувство глубокой общности с другими людьми — членами одной человеческой семьи.

Добрую Девицу прозвали Доброй за то, что она в первый же вечер без особой охоты, но и без особого неудовольствия была соблазнена отдыхающим, личность которого установить не удалось, причем соблазнена тут же за углом, у клуба. Известно было только то, что соблазнитель был вдребезину пьян, попортил некоторые детали туалета, надетого по случаю праздничного события — танцев в клубе, и сделал свое дело плохо. Впрочем, этому никто не удивлялся, так как мы все дела привыкли делать плохо, а что касается портить — тут и говорить нечего. Тем более упомянутая деталь была заграничной. Заграничное мы все покупаем охотно, а обращаемся с ним так, будто оно совсем не заграничное, а что ни на есть самое нашенское. Вот, например, в газетах писали, что два года назад купили на Западе автоматическую линию за десять миллионов рублей. И уже успели ее испортить и забросить в хлам и мусор на восемь миллионов. Автор очерка призвал все общественные организации, всех трудящихся спасти хотя бы два оставшихся миллиона. Но этот призыв — глас вопиющего в пустыне. Пропадут и эти два, да еще с собой пару наших миллионов прихватят. Чушь, сказал по сему поводу Инженер, вы просто понятия не имеете, во что обойдется демонтаж оборудования и переделка целого завода. Тут надо вложить не менее двадцати миллионов. Это же капитальное строительство! Но дело не в этом: упомянутая деталь туалета была испорчена до такой степени, что Девица подарила ее уборщице. Та и растрепала на весь дом отдыха обстоятельства этого происшествия.

Добрая Девица потом в течение всего отдыха безуспешно пыталась выяснить личность соблазнителя, который успел чем-то ее пленить (о, таинственная женская душа!). А выясняла она единственно доступным ей способом — тут же сразу за углом клуба. Беззубая Докторица, добровольно (у нас уж такое замечательное общество, что все делается добровольно!) взявшая на себя функции блюстителя коммунистической морали, сделала попытку заняться воспитанием Девицы, выяснив, что та является секретарем комсомольской организации своей лаборатории и кандидатом в члены КПСС, прониклась к ней уважением. К тому же о каком тут воспитании могла быть речь, если надо было ставить вопрос о перевоспитании. И вообще, сказал Универсал, наш народ надо не воспитывать в духе коммунизма, а перевоспитывать. Ехидная же Девица, наоборот, в отношении морали проявила неожиданную твердость и чистоту. Что я вам, говорила она, собака какая-нибудь или кошка, чтобы валяться на этой засранной земле. И романтикой я сыта по горло. Если бы мне нужна была романтика, я бы поехала на БАМ. Только в постели! Причем в приличной. Чтобы пружины не кололи в задницу. И простыни чтобы чистые. Универсал заикнулся было насчет исторических традиций русского народа, но Ехидная Девица заявила, что она — продукт гениальной ленинской национальной политики, что хотя она по анкете и паспорту русская, но фактически в ней нет ни капли русской крови. В завязавшемся на эту тему разговоре выяснилось, что только Старик является чисто русским, поскольку происходит по прямой линии и без примесей от финского племени меря.

Публикация на Западе разоблачительных книг советских авторов и советских эмигрантов имела одним из следствий разрешение высших властей печатать в Советском Союзе такие произведения вполне официальных советских писателей, которые раньше не напечатали бы ни в коем случае Многие из них по разоблачительной силе, казалось, превзошли даже опубликованные на Западе книги, считающиеся антисоветскими. Этот феномен стал предметом обсуждения в доме отдыха в связи с тем, что такого рода сочинения появились в библиотеке и имели успех у отдыхающих. Были высказаны всевозможные точки зрения, которые, как утверждал МНС, можно было высчитать заранее. И все же Старик высказал еще одно мнение, не укладывающееся в комбинаторику МНС. Он сказал, что вся эта литература — барахло. Одно уже то, что ее пропустила наша цензура и одобрил Отдел культуры ЦК и Министерство культуры, свидетельствует о ее неполноценности. Ее коренной дефект — отсутствие соразмерности текстов тем событиям и персонажам, которых они описывают. Что он имеет в виду? Вот, например, наш Генсек съездил в одну западную страну. Поездка была устроена исключительно с целью потешить тщеславие Генсека и его окружения, пустить пыль в глаза, раздуть пустячную шумиху. И на Западе это знали заранее. И всем было очевидно, что поездка не имела успеха. Какая реакция на нее была бы соразмерной? Игнорировать ее и не говорить о ней ничего. В крайнем случае — отделаться ничего не значащими репликами. А что делают эти кретины на Западе? Орут во всю глотку две недели подряд о том, что поездка была пустячной. И тем самым сделают ее значительной, ибо о пустяках там много не говорят. То же самое в этой литературе. В силу нарушения закона соразмерности текста описываемому материалу она — ложь. А как нечто развлекательное или выдуманное она скучна. Вот, например, этот автор пишет, как вы говорите, правду о войне. Я сам все то, о чем он пишет, пережил. Персонажи его все время рассуждают. А в реальности тех «умных» мыслей, которые они высказывают на десяти страницах, хватило бы на год разговоров для целой воздушной армии. Концентрация духовности в реальности раз в тысячу пожиже. И по типу она не такова — автор свою надуманную духовность подсовывает своим персонажам. И потому я говорю, что эта писанина — такое же вранье, как и прежняя откровенная апологетика. Ехидная Девица сказала по поводу речи Старика «браво» и добавила, что, когда не очень умный автор изображает заведомого дурака в качестве обладателя некоей духовности, из этого, кроме скуки, ничего выйти не может. И вообще, все эти Иваны Денисовичи, Иваны Африкановичи, Матрены в качестве важных персонажей нашего общества надуманы, если даже они автором встречались в натуре. Эта «разоблачительная» литература на самом деле глубоко реакционна, ибо она отвлекает внимание людей с действительно больших и важных проблем на мелкие и второстепенные. Теперь надо вызывать не жалость и сочувствие к алкоголикам, психам, ублюдкам, старухам, а ненависть и презрение к власть имущим и привилегированным. Инженер по поводу реплики Девицы заметил, что в данном споре самую мужественную позицию заняли, как теперь вообще всегда происходит, женщины.