— Быстро, — сказал он. — Мы должны попасть в комнату Родди.
— Слишком поздно. Я только что оттуда. — Голос ее дрожал. — Сходи и взгляни сам.
Зрелище им открылось не очень приятное: Родди лежал поверх простыней, нагой и недвижный. С головы до пят его покрывала золотая краска. Должно быть, умер он часа два или три назад.
— Видимо, удушье, — сказала Фиби. — Закрашен до смерти: наверное, нам следовало бы догадаться. — Она нахмурилась. — Это ведь тоже из фильма, правда?
— Ширли Итон в „Золотом пальце“, — ответил Майкл. — Мортимер хорошо подготовился.
— И все равно я не понимаю, как он проник внутрь. Ключ лежал у мети в кармане джинсов всю ночь. Если, конечно, нет дубликата.
— Раньше это была спальня Лоренса, — сказал Майкл. — А значит, где-то тут есть потайная дверь и коридор вниз. Попробуем отыскать.
Они обошли комнату, простукивая все панели: не обнаружится ли пустота. Когда результатов это не принесло, Майкл открыл двойные двери встроенного гардероба и вгляделся в глубину.
— Эй, а это еще что такое? — вдруг крикнул он.
— Нашел? — Фиби подбежала к нему.
— Нашел, но не это.
Майкл сунул руку поглубже и вытащил одежду — куртку и брюки темно-синего цвета. При ближайшем рассмотрении они оказались формой сержанта полиции.
— Что я говорил? То был совсем не полицейский. И посмотри — вот и остальное.
Он протянул Фиби форменную фуражку — за ней на полке обнаружился стеклянный пузырек.
— Хлористый калий, — медленно прочел Майкл на этикетке. — Слыхала о таком?
— Это яд, — ответила Фиби. — Мортимер держал его у себя в аптечке. Только когда я видела пузырек в последний раз, он был полон.
Она показала уровень жидкости — в пузырьке оставалось лишь на четверть.
— Смертельный?
Фиби кивнула.
— Я вспомнила: в тот день, когда Мортимер услал меня в Лидс, он спрашивал, где у нас лежат шприцы. Тогда я ни о чем плохом не подумала. Но они ему, наверное, нужны были для чего-то такого…
— Вероятно.
— Постой-ка — схожу проверю, на месте ли они.
Фиби поспешила в комнату, служившую лазаретом ее бывшему хозяину. Потребовалось совсем немного времени, чтобы установить: одного шприца в коробке не хватает. Но когда она вернулась, чтобы сообщить об этом Майклу, ее ждал сюрприз. Обнаженный труп Родди по-прежнему лежал на кровати, но в остальном комната была пуста. Майкл исчез.
* * *
Инстинкт — больше, чем что-то другое, — подвел Майкла к настенному зеркалу в причудливой резной позолоченной раме. Зеркало — вот путь в царство мертвых: это Майкл уже понимал, поэтому лишь несколько мгновений потребовалось ему, чтобы просунуть пальцы под раму и потянуть ее прочь от стены. Зеркало распахнулось на одной жесткой петле — за ним открылся прямоугольный черный провал; как только Майкл шагнул во тьму, дверца закрылась за ним без единого звука. Он попытался открыть дверцу снова, но ухватиться было не за что, и он понял, что сейчас у него единственный путь — вперед. Он не видел и не слышал ничего, но воздух отдавал затхлостью и сыростью, а стены из грубого кирпича сухо шелушились на ощупь. Майкл нерешительно потоптался на месте и понял, что стоит на верхней площадке лестницы, но, спустившись всего на три ступеньки, почувствовал, что пол снова выровнялся, а помещение стало просторнее. Он сделал шесть шагов вправо и уперся в стену — на сей раз гладкую и оштукатуренную. Майкл двинулся вдоль нее, дважды свернул и, столкнувшись с чем-то тяжелым — видимо, столом, — коснулся рукой того, что очень надеялся найти: выключателя. Чудесным образом тот был исправен.
Майкл стоял в очень узкой, однако с высоким потолком комнате, судя по всему устроенной в толще стены. Кроме той короткой лесенки, по которой он только что спустился, имелся еще один проход — влево. Сбоку, занимая почти все свободное пространство, стоял огромный письменный стол, а на нем — тяжелая и неуклюжая радиостанция. И стол, и аппаратура были покрыты толстым слоем пыли, и за четыре или пять десятилетий (по прикидке Майкла), миновавшие с тех пор, как их в последний раз касалась человеческая рука, целые династии пауков окутали стол с аппаратом покровами пыльной паутины. Окон здесь не было, но тонкий проводок антенны бежал по стене и уходил в отверстие в потолке, чтобы вынырнуть, судя по всему, где-то на крыше дома.
— Так вот где ты это делал, хитрый черт, — пробормотал Майкл. — Настоящий закулисный парнишка!
Он нетерпеливо смахнул часть пыли и паутины. Похоже, радиостанция работала на аккумуляторах: неудивительно, что она не отозвалась, когда он пощелкал тумблерами; тем не менее быстрый осмотр ящиков стола принес более ощутимые плоды. Там лежали карты, альманахи и железнодорожные расписания 1940-х годов, немецко-английский словарь и что-то похожее на адресную книжку. Листая ее, Майкл наткнулся не только на КРЕКЕР, СЫР и СЕЛЬДЕРЕЙ, но и на кодовые имена других двойных агентов — МОРКОВЬ, МИЛОЧКА, МЯТА, СНЕЖОК, СТРЕКОЗА — с адресами и телефонными номерами. В книжку были также занесены данные на множество высокопоставленных фигур военного командования, кабинета военного времени и коалиционного правительства. Бухгалтерская книга в кожаном переплете была заполнена параллельными рядами цифр — фунтов стерлингов и дойчмарок, а на одной из последних страниц значились названия и адреса нескольких британских и немецких банков и номера счетов. Кроме того, в ящиках лежало несколько разрозненных листов бумаги, на одном из которых взгляд Майкла задержался. Сверху на листе стояло:
Л 9265 — 53 эск.
Майкл знал, что это номера самолета Годфри и его эскадрильи. Большинство цифр, следовавших за ним, остались Майклу непонятными, хотя 30/11 ясно указывало на дату, а другие комбинации чисел могли оказаться широтой и долготой позиций. В любом случае стало ясно, что он наконец наткнулся на доказательство измены Лоренса — тщательно просчитанного предательства брата ради получения финансовой выгоды.
Майкла раздирали противоречивые порывы: вернуться к Фиби (если сможет) и рассказать о своем открытии или же попытать счастья со второй дверью и продолжить поиски. В кои-то веки дух искательства победил.
Второй проход вывел на другую лестницу — круче и не ровнее предыдущей. Подперев дверь в тайную комнату, Майкл понял, что света ему хватит, ровно чтобы не споткнуться, и через некоторое время почувствовал, что спустился примерно до уровня цокольного этажа. Ступеньки кончились. Майкл стоял у входа в узкий коридор. Дальше начиналась тьма.
Через несколько шагов он нашарил в стене деревянную дверцу. Сверху она была закрыта на щеколду, но механизм был хорошо смазан — похоже, ею недавно пользовались. Майкл открыл дверцу без труда и выглянул, как и рассчитывал, в бильярдную. Рассвести должно было лишь через час-другой, но сквозь прорехи в шторах внутрь попадало довольно лунного света, и в сумрачных тенях Майкл разглядел труп Марка, накрытый окровавленной простыней. Его отрубленные руки по-прежнему дикарскими тотемами нелепо торчали из боковых луз. Майкл содрогнулся и уже собрался было втянуть голову обратно, когда заметил, как на краю стола что-то блеснуло. То была зажигалка Марка — вещь слишком полезная, чтобы пройти мимо, поэтому Майкл скользнул на цыпочках по комнате и схватил ее, после чего сыграл благодарную ретираду в тоннель, вход куда был искусно и без всяких швов замаскирован стойкой для бильярдных киев, привинченной к одной из дубовых панелей.
Глубже по коридору пройти удалось недалеко — стены и потолок сжались, и передвигаться стало сложно. Некоторое время пришлось ползти чуть ли не на четвереньках, а пол тем временем все круче уходил вниз. Несколько раз пары светящихся точек выдавали присутствие бдительных крыс, тотчас улепетывавших при звуке его шагов. Но тоннель оставался сухим, а штукатурка порою осыпалась, стоило задеть стену плечом, поэтому Майкла очень удивил отчетливый звук капель — неравномерный, однако настойчивый.
Плюп. Плюп. Плюп.
Тут впереди забрезжил и огонек — свет становился ярче, а стены вновь понемногу расступились. Проход внезапно открылся в некое помещение — почти комнату: квадрат футов шестнадцати в поперечнике. Потолок из каменных плит поддерживали балки.
Плюп. Плюп.
Источник капель быстро стал очевиден. Сначала Майкл увидел его в виде фантастически распяленной тени, шатко плясавшей в свете свечи, установленной на полу. То была тень человеческого тела, аккуратно увязанного в тушку и подвешенного за лодыжки к крюку, ввинченному в одну из балок. На шее виднелся небольшой надрез, из которого непрерывной струйкой вытекала кровь — по лицу, сквозь путаницу волос, в тяжелое стальное ведро, уже почти полное.
Плюп. Плюп. Плюп.
