Ознакомительная версия.
— Я потеряла ключ, — сказала Юнипер. — Простите.
Несмотря на взрослый плащ-дождевик и взрослую прическу, которая выглядывала из-под шляпки, в полумраке дверного проема Юнипер казалась сущим ребенком. Саффи не удержалась, взяла лицо сестры в ладони и поцеловала ее в лоб, как делала, когда Джун была маленькой.
— Чепуха. — Саффи жестом указала на Перси, мрачное настроение которой растворилось в камнях. — Мы так рады видеть тебя дома целой и невредимой. Дай мне на тебя посмотреть…
Она придержала сестру на расстоянии вытянутой руки, и ее грудь защемило от радости и облегчения, которых она не смогла бы выразить словами; вместо этого она заключила Юнипер в объятия.
— Ты так опоздала, что мы начали беспокоиться…
— Автобус. Мы остановились из-за какого-то… несчастного случая.
— Несчастного случая? — отозвалась Саффи, отступая назад.
— Что-то с автобусом. Затор на дороге, наверное; я точно не знаю…
Юнипер улыбнулась и пожала плечами, не закончив фразу, но на ее лице промелькнуло недоумение. Перемена была мгновенной, однако этого хватило; обрывок фразы эхом разнесся по комнате, как будто Юнипер отчетливо произнесла его. «Не помню». Два простых слова, невинных в чьих угодно устах, но только не Юнипер. Тревога тяжело заворочалась на дне желудка Саффи. Она взглянула на Перси и уловила такое же знакомое беспокойство на ее лице.
— Что ж, заходи. — Перси тоже улыбнулась. — Ни к чему мокнуть под дождем.
— Да! — согласилась Саффи не менее бодро. — Бедная малышка, ты простудишься, если мы не побережемся… Перси, милая, сходи вниз за грелкой.
Когда Перси исчезла в темном вестибюле, ведущем в кухню, Юнипер повернулась к Саффи, обхватила ее запястье и спросила:
— Том?
— Еще не пришел.
Лицо Юнипер опечалилось.
— Но уже почти ночь. Я опоздала.
— Да, дорогая.
— Что могло его задержать?
— Война, дорогая; это война во всем виновата. Пойдем, я посажу тебя у камина, принесу что-нибудь вкусненькое выпить, и он скоро появится, вот увидишь.
Они дошли до хорошей гостиной, и Саффи позволила себе мгновение насладиться приятной картиной, прежде чем подвести Юнипер к ковру у камина. Она поворошила кочергой самое большое полено, а сестра тем временем достала сигареты из кармана пальто.
В камине взметнулись искры, и Саффи вздрогнула. Она выпрямилась, вернула кочергу на место и отряхнула руки, хотя они были чистыми. Юнипер чиркнула спичкой, глубоко затянулась.
— Твои волосы, — тихо промолвила Саффи.
— Я обрезала их.
Любая другая женщина коснулась бы рукой шеи, но не Юнипер.
— Что ж, мне нравится.
Они улыбнулись друг другу; Юнипер немного неуверенно, как показалось Саффи. Да нет, ерунда; Юнипер никогда не нервничает. Саффи притворилась, что не смотрит, как сестра обнимает себя за талию и курит.
«Лондон! — хотелось воскликнуть Саффи. — Ты побывала в Лондоне! Расскажи мне о нем; нарисуй словами картины, хочу увидеть и узнать все, что ты делала. Ты танцевала? Сидела у Серпантина? Влюбилась?» Вопросы возникали один за другим, норовили слететь с губ, и все же она молчала. Стояла, как дурочка, пока огонь согревал ей лицо, и минуты утекали сквозь пальцы. Она понимала, что ведет себя глупо: Перси вот-вот вернется и возможность пообщаться с Юнипер наедине будет упущена. Надо только решиться, обратиться к Юнипер прямо: «Расскажи мне о нем, дорогая; расскажи мне о Томе, о своих планах». В конце концов, это Юнипер, ее родная, любимая младшая сестра. Для них нет запретных тем. И все же… Саффи вспомнила о записи в дневнике, и ее щеки вспыхнули.
— Ой, — всполошилась она, — я такая растяпа! Позволь, я заберу твое пальто.
Она встала за спиной сестры, точно горничная, стащила сперва один рукав, затем, когда Юнипер переложила сигарету в другую руку, второй; сняла коричневое пальто с худеньких плеч и отнесла на стул под Констеблом. Конечно, там с него натечет на пол, но времени искать подходящее место не было. Она немного похлопотала, разгладила ткань, обратила внимание на шитье на подоле, не переставая размышлять над своей молчаливостью, упрекать себя за то, что самые простые семейные расспросы застряли у нее в горле, словно молодая женщина у камина была незнакомкой. Ради бога, это же Юнипер; сестра наконец вернулась домой и, весьма вероятно, прячет в рукаве очень важный секрет.
— Твое письмо, — намекнула Саффи, разглаживая воротник пальто, и рассеянно, мельком задумалась, где сестра приобрела подобный предмет одежды. — Твое последнее письмо.
— Да?
Юнипер присела перед камином, как любила делать в детстве, и даже не оглянулась. Саффи глухо хмыкнула, поняв, что сестра не собирается ей помогать. Она помедлила, собралась с силами; далекий стук двери напомнил ей, что времени в обрез.
— Пожалуйста, Юнипер. — Она поспешила к сестре. — Расскажи мне о Томе; расскажи мне все, дорогая.
— О Томе?
— Понимаешь, я не могу отделаться от мысли, что между вами что-то есть… что-то большее, чем ты написала.
Пауза, тишина, словно сами стены навострили уши.
— Я хотела подождать, — почти прошептала Юнипер. — Мы решили подождать и сообщить обо всем вместе.
— Подождать? — Сердце Саффи трепетало, как у пойманной птицы. — Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, дорогая.
— Мы с Томом… — Юнипер жадно затянулась сигаретой и подперла щеку рукой. — Мы с Томом собираемся пожениться, — выдохнула она. — Он попросил моей руки, и я согласилась, и… ах, Саффи! — Она впервые обернулась и посмотрела сестре в глаза. — Я люблю его. Я не могу без него. Не могу и не желаю!
Хоть сама новость была именно такой, как Саффи предполагала, ее ранила сила признания. Его скорость, его мощь, его последствия.
— Что ж. — Она направилась к столу с напитками и вспомнила, что надо улыбаться. — Это чудесно, дорогая; значит, сегодня у нас праздник.
— Ты ведь не скажешь Перси? Не скажешь, пока…
— Нет. Нет, конечно, не скажу, — пообещала Саффи, выдергивая пробку из виски.
— Я не знаю, как она… Ты поможешь мне? Поможешь объяснить ей?
— Ну конечно помогу.
Саффи сосредоточилась на напитках, которые разливала. Она не лукавила. Она сделает все, что сможет, она на что угодно пойдет ради Юнипер. Но Перси никогда не поймет. Папино завещание было совершенно недвусмысленным: если Юнипер выйдет замуж, замок будет потерян. Любовь Перси, ее жизнь, смысл ее существования…
Юнипер хмурилась, глядя в огонь.
— Она справится, правда?
— Да, — солгала Саффи и осушила бокал, потом наполнила его снова.
— Мне известно, что это значит, известно, и мне ужасно жаль; ну зачем папа так поступил? Я никогда их не хотела. — Юнипер указала на каменные стены. — Но мое сердце, Саффи! Мое сердце.
Саффи протянула сестре бокал.
— Вот, дорогая…
Она осеклась; ее рука метнулась ко рту, когда Юнипер встала и обернулась.
— Что?
Однако Саффи словно онемела.
— Саффи? — позвала Юнипер.
— Твоя блузка, — еле выдавила Саффи, — она…
— Она новая.
Саффи кивнула. Это всего лишь игра света, не более. Она взяла сестру под руку и потащила к лампе.
И согнулась пополам.
Это не ошибка. Кровь. Саффи пыталась справиться с паникой; убеждала себя, что бояться нечего, пока нечего, необходимо сохранять спокойствие. Она поискала подходящие слова, чтобы сообщить об этом, но не успела — Юнипер проследила за ее взглядом, натянула ткань блузки, на мгновение нахмурилась и завизжала. Принялась лихорадочно смахивать пятна с блузки. Шагнула назад, как будто от ужаса можно было убежать.
— Тсс. — Саффи похлопала ее по руке. — Успокойся, дорогая. Не надо волноваться.
Но она чувствовала вкус призрачной спутницы — своей собственной паники.
— Дай я посмотрю на тебя. Дай Саффи на тебя посмотрит.
Юнипер замерла, и Саффи дрожащими руками расстегнула пуговицы. Распахнула полы блузки, провела кончиками пальцев по гладкой коже сестры — отзвук заботы о маленькой Юнипер, — изучая ее грудь, бока и живот в поисках ран. Глубоко вздохнула от облегчения, когда ничего не нашла.
— С тобой все в порядке.
— Но чья? Чья? — Голос Юнипер дрожал. — Откуда она, Саффи?
— Ты не помнишь?
Юнипер покачала головой.
— Совсем ничего?
У Юнипер стучали зубы; она снова покачала головой.
Саффи заговорила спокойно и мягко, как будто с ребенком;
— Дорогая, как, по-твоему, у тебя случился провал в памяти?
В глазах Юнипер вспыхнул страх.
— Голова болит? Пальцы… покалывает?
Юнипер медленно кивнула.
— Хорошо.
Вымученно улыбаясь, Саффи помогла сестре снять испорченную блузку и обняла ее за плечи, едва не заплакав от страха, боли и любви, когда нащупала под кожей хрупкие косточки. Надо было поехать в Лондон, надо было отправить Перси в Лондон и забрать Джун домой.
Ознакомительная версия.
