Ричард Бротиган - В арбузном сахаре

Ознакомительная версия.

— Нет, — сказала она уже в дверях. — Я сейчас принесу тряпку и уберу всю эту грязь. — Когда она говорила грязь, она смотрела прямо на Кипятка.

Она вышла из питомника и скоро вернулась с тряпкой. Почти все были уже мертвы, кроме Кипятка. Он продолжал говорить о Смертидее.

— Видишь, мы это сделали, — сказал он.

Полин начала собирать тряпкой кровь и выжимать ее в ведро. Когда ведро почти целиком наполнилось кровью, Кипяток умер.

— Я Смертидея, — сказал он.

— Ты мудак, — сказала Полин.

И последнее, что увидел Кипяток, была Полин, стоящая над ним и выжимающая его кровь из тряпки в ведро.

— Ну вот, — сказал Чарли.

Невидящие глаза Кипятка пристально смотрели на статую тигра. В питомнике было много невидящих глаз.

— Н-да, — сказал Фред. — Я так и не понял, зачем все это.

— Не знаю, — скзал Чарли. — Думаю, им не стоило гнать виски из забытых вещей. Это была ошибка.

— Н-да.

Все присоединились к Полин и стали наводить порядок: вытирать кровь и уносить тела. Мы увозили их на тачке.

— Помоги мне скатить тачку с лестницы.

— Сейчас.

— Ага, спасибо.

Мы выкатывали тела наружу. Никто толком не знал, что с ними делать, кроме того, что никто не хотел, чтобы они оставались в Смертидее.

Пришли люди из города — узнать, что происходит. Когда мы выкатили последнее тело, собралось уже не меньше сотни человек.

— Что случилось? — спросил школьный учитель.

— Они погубили себя, — сказал Старый Чак.

— Где их пальцы и лица? — спросил док Эдвардс.

— Там в ведре, — сказал Старый Чак, — они отрезали их себе ножами. Никто не знает зачем.

— Что мы будем делать с телами? — спросил Фред. — Не класть же их в гробницы.

— Нет, — сказал Чарли. — Надо придумать что-то другое.

— Отвезите их в Забытые Дела, — сказала Полин. — Сожгите их. Сожгите их хижины. Сожгите и забудьте.

— Это хорошая идея, — сказал Чарли. — Возьмем телеги и отвезем их туда. Ужасно все это.

Мы сложили тела на телеги. К этому времени у Смертидеи собрались почти все, кто живет в арбузном сахаре. Все вместе мы двинулись к Забытым Делам.

Мы шли очень медленно. Со стороны мы казались процессией, медленно приближающейся к МОЖНО ПОТЕРЯТЬСЯ. Я шел рядом с Полин.

Теплое золотое солнце светило с неба на нас и на медленно приближающиеся Кучи Забытых Дел. Мы шли по рекам и мостам, мимо ферм и лугов, через сосновый лес и арбузные поля.

Кучи Забытых Дел были похожи на обломки не то гор, не то огромных машин и сверкали на солнце, словно золотые.

Толпа людей все больше проникалась почти праздничным настроением. Все чувствовали облегчение от того, что Кипяток и его банда умерли.

Дети начали собирать по обочинам цветы, и очень скоро в колонне было так много цветов, что она стала похожа на вазу, полную роз, нарциссов, маков и колокольчиков.

— Все кончено, — сказала Полин, затем, обернувшись, протянула руки и обняла меня по-дружески, словно подтверждая, что да, все кончилось. Я почувствовал прикосновение ее тела.

Тела Кипятка и его банды сложили в хижину и облили форельноарбузным маслом. Специально для этого мы привезли с собой целую бочку, и теперь все хижины были облиты форельноарбузным маслом.

Люди отступили назад, чтобы Чарли мог поджечь хижину, в которой были сложены тела, и в эту минуту из Забытых Дел, пританцовывая, появилась Маргарет.

— Привет, — сказала она. Она вела себя так, словно ничего не случилось, словно мы собрались здесь на пикник.

— Где ты была? — спросил Чарли, ошеломленно глядя на свежую, как огурец, Маргарет.

— В Забытых Делах, — сказала она. Я ушла совсем рано, еще до рассвета, чтобы собрать вещей. А в чем дело? Зачем вы сюда все пришли?

— Ты ничего не знаешь? — спросил Чарли.

— Нет, — сказала она.

— Ты видела Кипятка, когда проходила здесь утром?

— Нет, — сказала она. — Они все спали. А в чем дело? — Она огляделась по сторонам. — Где Кипяток?

— Даже не знаю, как тебе сказать, — проговорил Чарли. — Он умер, и вся его банда тоже.

— Умер? Ты, наверное, шутишь.

— Шучу? Нет, они явились в Смертидею несколько часов назад и убили себя в форельном питомнике. Мы привезли их тела, чтобы сжечь. Они устроили ужасную сцену.

— Не может быть, — сказала Маргарет. — Этого просто не может быть. Что за странные шутки?

— Это не шутка, — сказал Чарли.

Маргарет стала оглядываться по сторонам. Она видела почти всех. Она увидела меня, стоявшего рядом с Полин, подбежала и спросила:

— Это правда?

— Да.

— Зачем?

— Не знаю. Никто не знает. Они просто пришли в Смертидею и убили себя. Это для всех загадка.

— Не может быть, — сказала Маргарет. — Как они это сделали?

— Ножами.

— Не может быть, — сказала Маргарет. Она была потрясена и поражена. Она схватила меня за руку.

— Сейчас, сегодня? — проговорила она, ни к кому не обращаясь.

— Да.

Ее рука казалась холодной и неуклюжей в моей руке — так, словно пальцы стали слишком маленькими и не подходили ей больше. Я мог только смотреть на Маргарет — пропавшую в Забытых Делах сегодня утром.

Чарли достал шестидюймовую спичку и поджег хижину, в которой лежал Кипяток и тела его банды. Все отступили назад, пламя поднималось все выше и выше, разгораясь тем ровным красивым светом, которое всегда получается от форельноарбузного масла.

Потом Чарли поджег другие хижины, и они загорелись так ярко, что скоро жар стал нестерпимым, и нам пришлось отступать все дальше и дальше, пока мы не оказались в поле.

Час или больше мы смотрели, как исчезают в огне хижины. Чарли стоял и смотрел очень тихо. Кипяток был когда-то его братом.

Дети принялись бегать по полю. Им надоело смотреть на огонь. Сначала им было интересно, но потом детям надоело, и они решили заняться чем-то другим.

Полин сидела на траве. В свете пламени ее лицо выглядело умиротворенно. Вид у нее был такой, будто она только что родилась.

Я больше не держал Маргарет за руку, но после того, что произошло она так и не пришла в себя. Она в одиночестве сидела на траве, сжимая руки так, словно они были мертвыми.

Когда пламя постепенно погасло, из Забытых Дел подул сильный ветер и поднял пепел в воздух. Потом Фред стал зевать, так мне снилось.

Я проснулся и, лежа в кровати, стал рассматривать свой арбузный потолок — очень красивый потолок. Потом я задумался, который сейчас час. Мы с Фредом договорились встретиться во время ланча в городском кафе.

Я встал, вышел на крыльцо и с удовольствием потянулся, ощущая босыми ногами холодные камни и чувствуя, какие они далекие. Я посмотрел на серое солнце.

Река блестела еще не так ярко, как во время ланча; я спустился вниз, зачерпнул воды и плеснул себе в лицо, завершая работу пробуждения.

Мы с Фредом встретились в кафе. Он уже ждал меня там. С ним был док Эдвардс. Фред разглядывал меню.

— Привет, — сказал я.

— Здорово.

— Приветствую, — сказал док Эдвардс.

— Куда вы так спешили сегодня утром? — спросил я. — Вам явно не хватало лошади.

— Пожалуй. Я торопился на роды. Сегодня утром у нас появилась маленькая девочка.

— Здорово, — сказал я. — Кто же счастливый отец?

— Ты знаешь Рона?

— Ага. Его хижина рядом с обувной мастерской.

— Ага. Это Рон. У него теперь маленькая девочка.

— Вы просто пронеслись мимо меня. Я не знал, что вы способны развивать такую скорость.

— Да. Да.

— Как дела, Фред? — спросил я.

— Прекрасно. С утра хорошо поработалось. А ты чем занимался?

— Сажал цветы.

— Ты не работал над книгой?

— Нет, я посадил цветы, потом ненадолго вздремнул.

— Бездельник.

— Кстати, — сказал док Эдвардс. — Как движется книга?

— Движется понемногу.

— Это хорошо. А о чем она?

— Просто так, пишу как пишется: одно слово за другим.

— Понятно.

Подошла официантка и спросила, что мы будем есть на ланч.

— Что вы будете есть на ланч, мальчики? — спросила она. Она работала официанткой много лет. Когда-то молодая девушка, сейчас она уже не была молодой.

— У вас сегодня фирменное блюдо — котлеты? — спросил док Эдвардс.

— Да. Ешь котлеты в серый день, будешь серым, словно тень — такой у нас девиз, — сказала она.

Все засмеялись. Это была хорошая шутка.

— Я возьму котлеты, — сказал Фред.

Ознакомительная версия.