— Расс.
Она вздохнула и крепко зажмурилась.
Он погладил ее по волосам, помассировал плечи, стараясь, чтобы Ли расслабилась.
— Что, малышка? Неужели это так ужасно?
Она не стала говорить ему, что каждое прикосновение казалось насилием. Неужели у них действительно был фантастический секс? Когда Рассел виделся интригующим и обольстительным, а не таким прилипчивым полным решимости остепениться, живя с более серьезной девушкой, чем те вертихвостки, с которыми он встречался после двадцати? Все это казалось таким далеким прошлым.
Не успела она понять, что происходит, как он стянул ее шорты до колен и прижался еще теснее. Предплечья. Рассела были могучими, в буквальном смысле бугрились мышцами у нее под подбородком и невольно давили на горло. От его груди исходил жар, как от печки, а волосы на бедрах драли, словно наждачная бумага. И впервые, находясь с Расселом в постели, Ли почувствовала подступающие симптомы сердечного приступа.
— Прекрати! — выдохнула она громче, чем планировала. — Я не могу заниматься этим сейчас.
Его объятия мгновенно ослабли, и Ли тут же обрадовалась, что в темноте не видит его лица.
— Расс, прости. Просто я…
— Ничего страшного, Ли. Правда, я понимаю.
Его голос звучал спокойно, но отстраненно. Он откатился в сторону, и через несколько минут снова послышалось размеренное дыхание глубоко спящего человека.
Уснуть Ли удалось только к шести утра, как раз когда леди наверху заключила свои ноги в колодки и начала дневной сеанс топотания, но лишь перед собранием, на котором она чувствовала себя невразумительной и косноязычной от изнурения, Ли вспомнила последнюю мысль, посетившую ее перед погружением в сон. Мысль касалась ужина с девчонками пару недель назад и их заявлений о переменах в жизни. Эмми собиралась расширить свой опыт путем множества романов, а Адриана испытать себя на моногамном поприще. В течение десяти дней после это го Ли не могла придумать собственный вклад. До сего момента. Ну не забавно ли объявить о разрыве ущербных отношений, хотя ее безумно пугает мысль об одиночестве и она не сомневается, что больше не встретит человека, способного хотя бы вполовину полюбить ее так, как, совершенно очевидно, любит Рассел? Мол, она все ждала и ждала того чувства к Расселу, которое ей, по мнению всех, следовало к нему испытывать, но пока этого не произошло.
Ха-ха. «Истеричка, — подумала Ли. — Они ни на секунду этому не поверят».
Адриана пыталась думать о чем-нибудь другом — о погоде, предстоящем путешествии, о желании родителей переехать назад в Штаты, — но разум отказывался сосредоточиться на чем-либо, кроме потрясающего контраста между грубыми, похожими на веревки кудрями Яни и его молочно-белой кожей. Каждый раз, когда он потягивался или напрягал свой прекрасный пресс, у нее учащался пульс. Украдкой наблюдая за капелькой пота, скатившейся с его лба на шею, Адриана попыталась представить, какова та на вкус. Когда он положил свои ручищи ей на бедра, она с трудом удержалась от стона. Шершавая трубочка кудрей коснулась ее плеча; от Яни пахло мхом, всепоглощающе зеленым, но запах был приятный, мужественный. Он приложил два пальца к пояснице Адрианы, подтолкнул ее вперед и тихо проговорил:
— Правильно. Вот так. Мягко положите левую ладонь на пол и приведите тело в горизонтальное положение. Почувствуйте, как энергия уходит из ваших рук в землю, а из земли перетекает в ваши руки. Не забывайте о дыхании, вот, так и держите.
Адриана постаралась отключиться от звука его голоса, а когда это не удалось, переставила его слова, чтобы те звучали по-нормальней. Класс двигался словно в хореографическом танце — собрание мускулистых конечностей и крепких торсов; казалось, будто движения даются безо всяких усилий. Адриана обожала йогу и вожделела Яни, но едва терпела всю эту чушь насчет прикосновений и ощущений. Поправка: прикосновения и ощущения — это отлично, если ее касается Яни. Все рассуждения про энергию, карму и дух делали его чуть менее привлекательна, а это по-настоящему жаль — но она всегда может закрыв на них глаза. Адриана заняла горизонтальное положена даже трицепсы свело от усилия, и нашла взглядом Яни, тот стоял над вытянутыми ногами Ли и давил ей мели лопатками, прижимая к полу. Ли встретилась с Адрианой взглядом и закатила глаза.
Как обычно, группа состояла исключительно из женщин. Войдя, Адриана опытным взглядом окинула комнату и, убедившись, что она самая подтянутая и привлекательная из присутствующих, разложила свой коврик и заняла место для Ли. Ее охватила гордость, ведь в этом помещении, полном красивых женщин — от двадцати до тридцати с небольшим, идеальный вес, все до невозможности ухоженные, несмотря на раннее воскресное утро и физические занятия, — она — самая красивая. Осознание этого не удивляло и не радовало ее, как в ранней молодости; скорее добавляло немного уверенности, чтобы без помех прожить очередной день. То, что Яни с ней не спит, указывает скорее всего на проблему в нем, а не в ней, и за завтраком после йоги подруги должны подтвердить эту ее теорию.
— Я ничего не понимаю. — Адриана отправила в рот ложку гранолы. — По-вашему, с ним не все в порядке?
Ли допила кофе и улыбкой попросила у официантки еще. Закусочная на углу Десятой улицы и Юниверсити-стрит была не лучшим в округе местом для бранча — обслуживающий персонал всегда грубил, яйца иногда оказывались холодными, а кофе охватывал все спектры — от водянистого до горького, — но она находилась близко от зала, и девушки могли быть уверены, что никогда не встретятся ни с кем из знакомых. В центре Манхэттена немного мест, где можно поесть в спортивном костюме и с пропотевшими, стянутыми в хвост волосами, не вызвав удивленно поднятых бровей, поэтому подруги продолжали сюда ходить.
— Не знаю. Ты же не считаешь его геем? Конечно, нет, — отрезала Адриана.
— И не допускаешь возможности, что просто ему не…
Адриана мило, как умела только она, фыркнула:
— Я тебя умоляю.
— Ну, тогда что-нибудь из привычного перечня. Проблемы с эрекцией, вспышка герпеса, пугающе маленький член. Что еще может быть?
Адриана обдумала перечисленное и сочла неправдоподобным. Яни казался спокойным, восприимчивым и уверенным в себе, как это бывает у сильных, молчаливых людей. Адриана еще не встречала мужчину, который бы на нее не отреагировал. И нельзя сказать, чтобы она не делала попыток привлечь его внимание — ей уже много лет не требовалось прилагать к этому усилий, а нерешительность того парня была вызвана его приближавшейся свадьбой, — но иногда казалось, будто Яни ее даже не видит. Чем больше она встряхивала волосами или выпячивала свои совершенные груди, тем меньше он ее замечал.
— Что еще? Разве непонятно? Он писается ночью и страшно боится, что об этом узнают.
Эмми возникла словно из воздуха, и на мгновение Адриана почувствовала раздражение, что от нее отвлекли внимание.
— Вот это да! Мы не знали, сумеешь ли ты прийти. Ну, давай сюда свои вещи, — сказала Ли, протягивая руки.
— Ты не хочешь, чтобы я села рядом с тобой? Обещаю сесть очень близко, может, даже потрусь плечом о твое плечико. Будет забавно, вздохнула.
Адриана похлопала по сиденью рядом с собой: она знала, что у Ли «пространственный пунктик», и старалась проявлять понимание, но постоянно тесниться в кабинке не слишком приятно.
— А как Рассел относится к тому, что ты никого не выносишь рядом?
— Дело не в том, что я «никого не выношу рядом». Просто мне нравится, когда есть небольшая буферная зона. Что плохого в желании иметь немного личного пространства? — спросила Ли.
— Да, но он-то не возражает? Принимает это? Или терпеть не может?
Ли снова вздохнула.
— Терпеть не может. Я плохо себя чувствую. Он из огромной счастливой семьи, где целуются в губы! А я — единственный ребенок, и у родителей любви, как у каменных истуканов. Я работаю над собой, но вся эта близость и прикосновения меня отпугивают.
Адриана подняла руки, признавая поражение:
— Вполне справедливо. Пока знаешь, в чем дело.
Ли кивнула.
— Да я-то знаю. Постоянно, невротически, мучительно сознаю. И работаю над этим, клянусь.
Эмми плюхнулась на сиденье рядом с Адрианой, и виниловая обивка вздохнула под дополнительной тяжестью в девяносто пять фунтов.
— Как прошло занятие? Мужчина Я. по-прежнему тебя не любит?
— Пока не любит. Но он сдастся, — предрекла Адриана.
— Они всегда сдаются, — кивнула Ли. — Тебе по крайней мере.
Эмми хлопнула ладонью по столу:
— Девочки, девочки! Как же мы так быстро забыли? Адриана больше не ищет случайных связей. Разумеется, она может стать подругой Яни, но по правилам нельзя только переспать с ним.
— Ах да. Правила. Выработанные после чрезмерного количества коктейлей и, на сегодня по крайней мере не подписанные. Я считаю, что вполне могу поохотиться на Яни.
