Сергею хотелось задать еще один глупый вопрос: «Со мною?..»; но предположив, что это будет совершеннейшей тупостью, совсем смутился и замолчал.
— У тебя есть в общежитии своя комната? — спросила Лера, заглядывая в глаза Сергея.
— Есть… — ответил Сергей, задумываясь над чем-то известным одному ему. — Но, надо зайти в одно местечко!
— Пошли?.. — нетерпеливо предложила она.
— Да. Пошли.
У Титаника дверь была не заперта. В комнате, за шкафом горел тусклый светильник. Но комната была пуста.
— Жди меня здесь, — сказал Сергей, — я сейчас, — и исчез за дверью. Он заглянул за шкаф, где находилось ложе Титаника и, уцепив презерватив в виде зеленой улитки с рожками, вместе с нитью сдернул ее с потолка.
— Бежим! — шепотом скомандовал Сергей Лере, хватая ее за руку.
В эту ночь Сергей переспал с Лерой. Он был скован, очень смущался, а Лера не на шутку завелась. Она была само совершенство. В свете настольной лампы, на которую Лера набросила его футболку, ее кожа приобрела шоколадный оттенок. От наслаждения, казалось, в комнате дрожал даже воздух, с улицы пахло прохладой…
Ночью пошел дождь. Он колотил в подоконник с такой силой, что в окно залетала мокрая пыль, которую было видно в лунном свете. Сергей согревался теплом ее обнаженного тела, любуясь его изгибами и рассматривая бархатистую кожу так близко, что она казалась бесконечными чешуйчатыми барханами пустыни, зыбучими золотыми песками и уютными оазисами, и дельтой Нила…
— Тебе все понравилось? — неожиданно спросила она Сергея, в тот самый момент, когда он мысленно шел по пустыни, скользя подушечкой пальца по тому самому участку, который считался непроходимым — от Триполи и до самого Каира. — Можешь, описать ощущения?
— Все было… — Сергей замялся. Так много и ярко представляя ощущения в картинках, он не нашел нужных слов, и растерялся. Никогда прежде ему не приходилось отвечать на подобный вопрос, описывать столь незнакомые еще интимные ощущения. — «Интересно, — подумал он, — как это должно выглядеть:
«Все было чудесно!.. чудесненько!» или «Все было великолепно!»… «Все — супер!» или «Все… замечательно!»… Как?»
Сергей чувствовал, что как-то надо закончить, но все представляемые им слова и выражения казались такой нелепостью, что сказанное вслух, в одночасье приобретало статус несусветной пошлости. — Обворожительно!.. Я тебя обожаю… Ты — чудо… — сказал он, почувствовав в темноте ее улыбку, и успокоился.
Она закинула на него свое колено, придавив обмякшую плоть к бедру. От этого Сергею стало значительно уютнее.
— Мне очень понравилась твоя ули-итка… с рожками-и! — прошептала она ему в самое ухо и, просунув руку книзу живота, несильно сжала пенис в руке.
— Мне… — сказал Сергей, набрав воздуха в легкие, — очень приятно…
Они проснулись под утро. Сергей проснулся от того, что обнаженная красивая Лера торопливо собирала свои вещи с пола.
— Что ты делаешь? — спросил Сергей. Голая Лера, застигнутая внезапно, взвизгнула.
— Дурак! Ты напугал меня! — она бросила в него свои трусики и с легкостью лани запрыгнула на Сергея, прижав его своим телом. Сергей обнял ее за ягодицы и крепко прижал к себе. Вдохнул аромат ее волос упавших на его лицо.
— Мне надо бежать… Скоро вернется с работы муж… он во вторую…
— Муж? — громко выдохнул удивленный Сергей. — Муж!.. — Сергей был готов к тому, что произнесенное им слово вызовет неприязнь, или ненависть, или тошноту или страх. Но ничего не было. И удивился когда почувствовал томное легкое возбуждение и прохладный вкус адреналина — чистого кислорода — вкус возбуждения, опасности и риска.
— Да… — Лера утвердительно кивнула головой.
— Муж?! — снова повторил Сергей.
— Да! — снова кивнула Лера, удивленная такой реакцией Сергея.
— Ах, муж! — игриво зарычал Сергей, перевернулся, оказавшись на ней сверху, — значит, муж! — Сергей прижался к ней, поцеловал ее в губы и прошептал, — Помоги мне, возьми его… Помоги! — приказал Сергей Лере, упираясь в нее своей отвердевшей плотью внизу живота.
— Да… — еще раз произнесла Лера, впившись в его рот губами…
Они встречались довольно долго. Лера любила мужа, и любила секс с Сергеем. И ничего не хотела менять. Ее все устраивало. И Сергею пришлось с этим мериться.
К моменту окончания учебы в институте, Сергей понял, что те две вещи, в которые он верил и на которых он был сосредоточен: учеба — первая, и девушка — вторая; потеряли свою паритетность и высокую нравственную значимость. И взамен этих наполовину сбывшихся, наполовину несбывшихся желаний появились новые, начав новый отсчет ожидаемого времени. Учеба закончилась. Да здравствует взрослая жизнь!
Новые две, оказались не совсем нравственно-духовными, какими были прежние желания, и, утратив моральную основу и ценность, теперь были мечтами материального плана. Эти появившиеся мечты были теперь меркантильными, жестокими и хладнокровными. Мечта первая — желание стать успешным, не взирая ни на что; а вторая — любым возможным способом отомстить школьному обидчику. Отплатить ему за жестокое физическое унижение — физической болью. Не важно было, как выйдет или когда получиться. Главное — сделать; но при этом, не возводя мечту вторую в ранг первостепенной задачи, не делая эту месть целью и уж тем более смыслом жизни. Сергей планировал отомстить по случаю, когда подвернется такая возможность… Если подвернется… Когда будет подходящий, удобный случай. Случайный момент… И, конечно же, если такой будет…
За всю учебу в институте, Сергей только несколько раз сталкивался с боссом нос к носу. После таких столкновений, забывающаяся застрявшая обида распалялась с новой силой, и под ее воздействием Сергей некоторое время прибывал в сильнейшем возбуждении и отвращении; наблюдал за своим обидчиком. Со стороны. Незаметно. Сближаться с этим человеком ему было крайне неприятно и страшно. Не смотря на то, что Босс понемногу спивался, вылетев из обоймы современного криминала. Видимо, невзирая на бизнес-прозвище, он оказался не таким хорошим организатором. Босс подсадив большую часть своих подручных на наркотики — кокаин и героин, как оказалось, преследовал одну единственную цель — приручить людей через схожее с наркотическим привыканием чувство; хотел привязать людей к себе, тем и развалив собственную «армию». А попав на крючок к ФСБ, он стал сучить последних… своих. «Фээсбэшники» какое-то время прикрывали его, но когда поняли, что они выжали из него все, он стал им не нужен, как стал не нужен и всем остальным. «Мочить Босса» — всего на всего было вопросом время, рано или поздно, это бы случилось. И вероятно, все мечты Сергей о мести, так и остались бы мечтами. Потому как бестолковые спонтанные Сережкины наблюдения ни малейшего толку не давали, и очень быстро Сергею надоедали. Ему не хватало терпения.
Все остальное время Сергей жил привычной жизнью, не вспоминая о нем, не преследуя и не думая.
…Так было в той жизни. В той жизни, которую Сергей отделил от теперешней, сегодняшней. В той жизни, в которой он только думал о справедливом наказании своего давнего обидчика. В той жизни, в которой он жил в провинциальном городке, с одним единственным институтом, с застрявшим в дебрях большой «деревни» криминалом, контролируемый дезорганизованной криминальной милицией.
В один из таких дней, той жизни Сергей бродил по осеннему городу, среди грязных домов и умирающей природы.
— Курить, дай!.. — однажды услышал Сергей в спину.
Едва оглянувшись, Сергей был готов уже сказать: «Не курю…», как узнал в стоящем, пьяном, порыхлевшем человеке — Босса. Детского обидчика. Неудачного криминального бригадира. Человека, сломавшего тогда в школьном коридоре что-то хрупкое и тонкое, сметшего какую-то невидимую грань между добром и злом, справедливостью и ее иррациональностью, милосердием и жестокостью. В груди вспыхнула далекая ненависть. Новая ненависть. Новым огнем. От неожиданности встречи Сергей сделал еще пару шагов прочь, но внезапно развернувшись, направился к старинному врагу. Украдкой взглянув на Босса, Сергей опустил голову и засунул обе руки в карманы куртки, делая вид, будто полез за сигаретами. Какое-то мгновение он стоял, копошась в своих карманах, правой рукой уже нащупав и сжав свинцовую плашку, удобно разместившуюся в кулаке. Медленно вытаскивая руки, Сергей с силой стиснул зубы, ощутив на языке металлический привкус кровоточащих десен:
— На, держи… — проговорил Сергей, вынимая руки и… нанес три удара в висок, правой рукой, той, которой сжимал свинцовый груз.
Еще три удара. Лицо босса, его черты лица пульсируя, расплылись перед глазами Сергея.
— Ты… — захрипел Босс. В веках Сергея появился зуд. Сердце бешено колотилось где-то в горле. Сергей не заметил, что левой рукой уже держит обмякающее тело Босса за шиворот.
