Адриана ловила каждое его слово.
– Хорошо, что все закончилось благополучно.
– Да уж.
Волны так яростно хлестали пляж, что иена стала походить на мыльную.
– Я еще никому об этом не рассказывал, – проговорил Пол.
– Почему?
– Потому что это... совсем не в моем духе. Ни до, ни после того случая я не совершал отчаянных поступков. Иногда мне кажется, это случилось с кем-то другим. Если бы вы меня знали, то поняли бы, что я имею в виду. Я из тех тихих мальчиков, которые не ходят по клубам в пятницу вечером, потому что боятся отстать в учебе.
– Не верится, – рассмеялась Адриана.
– Правда, так и было.
Они шли по плотному влажному песку, и Адриана посмотрела на стоящие за дюной дома. Ни в одном не горел свет, Роданте превратился в город-призрак.
– Можно я кое-что вам скажу? – робко спросила она. – Только, пожалуйста, не обижайтесь.
– Постараюсь.
Они шли дальше, а Адриана никак не могла собраться с мыслями.
– Просто то, что вы о себе рассказываете, совсем на вас не похоже. Вы сказали, что много работали, но такие люди обычно не продают практику и не уезжают в Эквадор. Вы говорите, что не совершали опрометчивых поступков, а выходит, в юности такое все же случалось. Одно с другим как-то не вяжется.
Пол колебался: с одной стороны, он не обязан давать объяснений ни ей, ни кому-нибудь другому. Но почему-то в тот холодный январский вечер ему вдруг захотелось, чтобы Адриана поняла, каков он на самом деле.
– Вы правы, – вздохнул он. – Я говорю о двух разных людях. Когда-то на свете жил примерный и честолюбивый парень Пол Фланнер, который стал доктором. Он только и думал, что об учебе. Со временем он превратился в мужа и отца с большим домом в Роли. Их обоих больше нет, и я пытаюсь понять, что же за человек Пол Фланнер на самом деле. Честно говоря, я не уверен, что когда-нибудь найду ответ на этот вопрос.
– Думаю, время от времени нечто подобное испытывает каждый. Но далеко не всякий решится на поездку в Эквадор.
– Думаете, я еду в Эквадор, чтобы найти себя?
Адриана ответила не сразу.
– Нет, – наконец сказала она, – мне кажется, вы туда едете, чтобы получше узнать сына.
Она увидела, как на лице Фланнера отразилось удивление.
– Догадаться было совсем несложно. Вам почти нечего о нем сказать, – пояснила она. – Мне кажется, вы правильно делаете, что едете.
– Вы единственная, кто так сказал, – улыбнулся он. – Даже Марк был не очень доволен.
– Это пройдет.
– Думаете?
– Надеюсь. Я всегда так себя утешаю, когда возникают проблемы с детьми.
Пол усмехнулся и посмотрел назад.
– Хотите вернуться?
– Я надеялась, что вы спросите. У меня замерзли уши.
Они пошли к гостинице по своим следам. Луны не было видно, однако, спрятавшись за облаками, она окрашивала их в серебристый цвет. Вдалеке слышались раскаты грома.
– Каким был ваш бывший муж?
– Джек? – переспросила Адриана. Отвечать не хотелось, но она пожала плечами. Что изменится от этого? – В отличие от вас, – наконец сказала она, – Джек считает, что уже давно себя нашел. Мы развелись, потому, что он мне изменял.
– Мне очень жаль!
– Мне тоже. Или по крайней мере было жаль. Я смирилась и стараюсь об этом не думать.
Пол вспомнил ее слезы.
– И как, помогает?
– Нет, но я стараюсь. Что мне остается?
– Можно поехать в Эквадор.
Она подняла усталые глаза на Фланнера:
– Да, отличное решение! Приду домой и скажу: «Дети, простите, придется справляться самим. Я уезжаю!» – Адриана покачала головой. – Нет, мое место рядом с ними. По крайней мере пока они в колледже. Покой и стабильность им сейчас просто необходимы.
– Вы чудесная мать.
– Надеюсь, хотя дети так не считают.
– Они поймут, когда сами станут родителями.
– Жду не дождусь! Представляю, на что это будет похоже: «Хочешь чипсов до обеда? Нет, комнату можно не убирать! Конечно, если есть желание, гуляй всю ночь!»
Пол снова улыбнулся, Ему нравились и разговор, и собеседница. В серебристом сиянии штормового неба она казалась просто красавицей. Как муж мог ее бросить?
Они молча шли к дому, каждый думая о своем. Разговаривать не хотелось.
Адриана наслаждалась покоем. Как хорошо! Многие думают, что тишина – это пустота, которую нужно заполнить, даже если говорить не о чем. Сколько таких людей она встречала на бесконечных приемах, которые Джек просто обожал! Адриана чувствовала себя счастливой, если ей удавалось незаметно выскользнуть из комнаты и пару минут постоять на веранде. Обычно там уже стоял кто-то незнакомый, и они коротко, по-заговорщически друг другу кивали. «Решено – ни вопросов, ни сплетен».
Здесь, на берегу, она испытала нечто подобное. Студеный ночной воздух бодрил, ветер ворошил волосы и обжигал кожу. По песку ползли тени, то принимая узнаваемые очертания, то исчезая из виду. Океан казался антрацитовым. Женщина чувствовала, что Пол тоже растворился в созерцании окружающего мира и понимает, как в такой момент слова могут все испортить.
Тишина окутывала мягкой шалью, и с каждым мгновением Адриана чувствовала, насколько сильно ее тянет к этому незнакомому мужчине. Хотя, что странного? Они одиноки, как пилигримы, бредущие по берегу океана у небольшого городка под названием Роданте.
* * *
Вернувшись в гостиницу, они прошли на кухню и сняли куртки. Адриана повесила свою на вешалку, вложив шарф в рукав; Пол последовал ее примеру.
Она старалась согреть ладони теплом дыхания и заметила, что гость посмотрел на часы, а затем растерянно оглядел кухню, словно пытаясь сообразить, какое сейчас время суток.
– Хотите чего-нибудь горячего? – быстро предложила Адриана. – Могу сварить кофе без кофеина.
– А чай есть?
– Кажется, да. Сейчас посмотрю. Адриана раскрыла буфет и стала искать чай, радуясь, что проведет с Фланнером еще немного времени. Пачка «Эрл Грея» нашлась на средней полке, и она показала ее Полу, а тот одобрительно кивнул.
Адриана взяла чайник и налила в него воды, всем своим существом чувствуя присутствие нового знакомого. Чайник закипел, она разлила чай по чашкам и вместе с Полом прошла в гостиную.
Они снова сели в кресла-качалки, заметив, что после захода солнца комната изменилась. В полумраке стало спокойнее и уютнее.
Чаепитие растянулось на целый час, они разговаривали, словно старые друзья. Неожиданно Адриана рассказала о болезни отца и своих страхах.
Как доктор, Пол много раз слышал подобные истории. Однако до сегодняшнего дня они были именно «историями» в полном смысле этого слова. Его родители умерли, отец и мать Марты в добром здравии живут во Флориде. В голосе Адрианы было столько боли, и Фланнер порадовался, что никогда не окажется перед подобным выбором.
– Могу я чем-то помочь? – спросил он. – У меня много знакомых, которые могли бы посмотреть кардиограмму вашего отца и назначить курс лечения.
– Большое спасибо, но я уже показывала его специалистам. Последний приступ почти полностью парализовал отца. Даже если ему станет лучше, он вряд ли обойдется без постоянной медицинской помощи.
– Что думаете делать?
– Пока не знаю. Надеюсь, Джек поможет. Они с папой отлично ладили. Если нет, то придется искать работу на полный день, чтобы иметь возможность заплатить самой.
– А как насчет льгот?
Едва задав вопрос, Пол уже знал, каким будет ответ.
– Возможно, он имеет на них право, и тем не менее попасть в хороший дом престарелых сложно – очереди огромные, к тому же почти все государственные учреждения далеко, и я не смогу часто его навещать. А разве я отдам его в плохое место?
Она замолчала, думая о прошлом и настоящем одновременно.
– Когда он вышел на пенсию, – снова заговорила Адриана, – на заводе устроили небольшую вечеринку в его честь. Помню, я спросила, не будет ли он скучать по работе. Отец ведь пришел на завод в пятнадцать лет и за все годы брал больничный лишь дважды. Если сложить все его рабочие часы, получится пятнадцать лет, я посчитала. Но отец завил, что скучать не будет. Он радовался пенсии и строил планы на будущее.
Лицо ее смягчилось.
– Отец собирался делать то, что хочется, а не то, что нужно. Проводить побольше времени со мной, внуками, со своими книгами. Он заслужил несколько лет покоя, а теперь вот... – Она нерешительно отвела глаза. – Вам бы он понравился даже сейчас.
– Уверен, что да. А я бы ему понравился?
– Папе нравятся все, – улыбнулась Адриана. – До болезни он обожал слушать, как люди рассказывают о себе. Отец был так терпелив, что ему частенько изливали душу. Даже незнакомцы! Они могли рассказать о самом сокровенном, потому что чувствовали: папе можно доверять. – Адриана перевела дыхание. – Хотите знать, что мне запомнилось больше всего?
