Лихин положил трубку и задумчиво похлопал по ней рукой.
«Через полгода она Вам сама звонить будет!» — вспомнил вдруг он и усмехнулся. — А ведь ошиблись Вы, дорогой господин прорицатель! Не прошло ведь еще полугода-то... Всего только три месяца!
Он повернулся, открыл шкаф и, весело посвистывая, начал быстро одеваться.
* * *
И спросил у Люцифера Его Сын:
— Могла ли та женщина избежать расставленной ей ловушки?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
— Нет. Нужную кассету можно было составить из обрывков практически любого разговора.
Запомни этот урок.
Любой человек крайне уязвим и добиться от него всего, чего угодно, чрезвычайно просто. Достаточно всего лишь приложить определенные усилия и действовать при этом последовательно и целенаправленно. И чем счастливее человек, тем больше у него уязвимых мест. И тем проще с ним договариваться. Счастье всегда хрупко, и человек всегда боится его разбить или потерять.
И настал пятьдесят восьмой день.
И сказал Люцифер:
— Истинная любовь слепа. И она не ведает преград. В этом ее сила и ее слабость.
«Beneficia eo usque laeta sunt dum videntur exsolvi posse, ubi multum antevenere, pro gratia odium redditur».
(«Благодеяния приятны только тогда, когда знаешь, что можешь за них отплатить; когда же они непомерны, то вместо благодарности воздаешь за них ненавистью». — лат.)
Тацит, «Анналы»
— Алло!.. Здравствуйте, Николая можно?.. Николай? Это Витина мама говорит, Вити Нагорнова... Да, да! Так когда мы можем встретиться?.. Нет, давайте лучше прямо сегодня... Прямо сейчас?.. Конечно. А где?.. У Вас? Хорошо. Говорите, куда подъехать, я подъеду... Так... Так... Все понятно... А какое это метро?.. Да, знаю... Хорошо, я все поняла. Значит, примерно в течение часа я буду... Договорились. Я обязательно буду. До свидания... Нет, ну что Вы! Как договорились!.. Ну, все! До встречи.
Зинаида Ивановна повесила трубку и впервые за эти трое суток облегченно вздохнула.
Ну, слава богу! — перекрестилась она. — Кажется, все нормально...
Впервые за эти трое суток она почувствовала себя более-менее спокойно.
Да, все-таки мать есть мать. И как это она сообразила сразу с Николаем этим связаться, пока он еще в больницу не обратился! — она вздрогнула и снова перекрестилась. — Словно подтолкнул кто-то. А иначе бы все! Если бы уголовное дело завели, то все. Ведь опоздай она всего на какой-то час! — Зинаида Ивановна устало покачала головой. — Господь просто спас. Вразумил. Спасибо тебе, Господи.
Она достала деньги, тщательно их пересчитала. Да. Ровно тысяча долларов. Все правильно.
С грустью посмотрела на них и бережно убрала деньги в сумочку.
Почти все ее накопления! Ладно, это все неважно, главное сейчас Витьку вытащить. А деньги?.. Черт с ними! Живы будем не помрем. Еще заработаем. Скажи еще спасибо, что на тысячу-то согласились! Сначала-то ведь шесть запросили. Шесть — и все! Ни в какую! Нас, мол, шестеро. А иначе завтра же заявление в милицию пишу. Что вспомнил, кто меня ударил. Еле умолила! — Зинаида Ивановна опять вздохнула и горестно покивала головой. — Вот они, друзья-то нынешние! Ну подрались, ну бывает!.. Мальчишки всегда дерутся. Сами должны между собой решать. Милиция-то здесь причем? Голову ему пробили!.. Сотрясение мозга, видите ли!.. Ну и что? Витьке тоже досталось. Весь в синяках пришел.
Зинаида Ивановна захлопнула сумочку, встала и начала собираться. Ехать пора! Побыстрее бы уж со всем этим закончить!
* * *
— Здравствуйте.., Коля! — после некоторых колебаний Зинаида Ивановна решила все-таки общаться с подростком на «ты». Как раньше. Голова у парня, кстати, действительна была вся забинтована. Да-а...
— Здравствуйте, Зинаида Ивановна. Проходите! — подросток посторонился, пропуская женщину. Где-то в глубине квартиры громко играла музыка.
— А где у вас тут тапочки?
— Да можете не разуваться.
— Какой у вас прямо коридор большой!.. — Зинаида Ивановна удивленно оглядывалась по сторонам. Она была тут впервые. Огромная какая квартира!
— Вот сюда! — Николай открыл одну из дверей. Именно ту, из-за которой и слышалась музыка.
Зинаида Ивановна вошла. Большая, просторная комната. Человек пять подростков. Двоя курят. На столе бутылка с чем-то спиртным. Судя по цвету, то ли вином, то ли ликером. Всех пятерых Зинаида Ивановна прекрасно знала. Витины одноклассники.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она.
— Здравствуйте!.. Здравствуйте!.. Здравствуйте, Зинаида Ивановна! — нескладно, вразнобой загомонили подростки.
Голоса у них у всех, однако, были какие-то странные, неестественные, и в Зинаиду Ивановну они вглядывались с каким-то непонятным пристальным интересом, как будто впервые только сейчас ее видели.
Зинаида Ивановна все это сразу же почувствовала и мгновенно насторожилась. Что-то было не так. Какие-то они все были скованные, напряженные... Словно чего-то ждали.
Зинаида Ивановна невольно покрепче ухватилась за свою сумочку.
Хотя чего ей опасаться? Она же всех их знает! Не станут же они у нее деньги сейчас отнимать?! Да и зачем? Или отнимут, а потом скажут, что не брали? И еще потребуют? Да ну, чушь какая!
Но что-то явно было не так!
— Вы все принесли, как мы и договаривались?
— Да.
Зинаида Ивановна с растущим подозрением внимательно вглядывалась в присутствующих. Ей казалось почему-то, что все они чем-то смущены, тайком переглядываются между собой и стыдливо как-то отводят от нее глаза. Один только хозяин дома вел себя развязно и даже слегка нагловато. Да что, в конце концов, тут происходит?! Совесть в них проснулась, что ли? Что деньги за друга берут? Не верится прямо!..
— Давайте! — Николай протянул руку и выжидающе уставился на стоящую перед ним женщину.
(«Он что, пьяный? — удивленно подумала та. — Или накурился чего-нибудь?» Какой-то он был сегодня не такой. Взвинченный весь какой-то. Нервный. Таким она его еще никогда не видела.) — Коль, может, мы лучше в другую комнату пройдем? Или хотя бы в коридор? — мягко предложила Зинаида Ивановна, ласково, по-матерински глядя на парня.
— Нет! — грубо рявкнул Николай. Зинаида Ивановна от неожиданности даже вздрогнула и отшатнулась.
— Здесь давайте!
— Ну, хорошо... — Зинаида Ивановна помедлила еще немного, но потом все же решилась. — Хорошо! — она быстро расстегнула сумочку и достала оттуда аккуратно завернутые в бумажку деньги (конверта, жалко, дома не оказалось!). — На, пересчитай!
— Не надо, я Вам верю! — подросток выхватил у нее из рук деньги и, глупо хихикая, небрежно сунул их себе в карман.
Зинаида Ивановна следила за ним со все возрастающим удивлением.
Даже не пересчитал! Такие деньги!.. Сунул просто в карман, и все!
— Ну что, Коля, я тогда пойду? — Зинаида Ивановна вопросительно взглянула на подростка, потом опять незаметно покосилась на окружающих. Те упорно отводили глаза. Женщине отчего-то стало не по себе. Как-то тревожно.
— Не спешите! — Николай подошел к столу, налил себе полный бокал из стоявшей там бутылки и залпом выпил. — Мы еще не рассчитались!
— Как «не рассчитались»? — сердце Зинаиды Ивановны екнуло. — Коля, мы же договорились! У меня больше нет денег!
— Это плохо, что нет денег! — подросток обернулся и посмотрел Зинаиде Ивановне прямо в лицо. Глаза у него лихорадочно блестели. — Нет денег — придется отработать.
— Как это «отработать»? — непонимающе переспросила Зинаида Ивановна.
— Как-как! — насмешливо передразнил ее парень и цинично ухмыльнулся. — Так! Нас шестеро. Кровать в соседней комнате. Все ясно?
Зинаида Ивановна на некоторое время потеряла дар речи. Она во все глаза молча смотрела на бывшего лучшего друга своего сына, пытаясь понять, не шутит ли тот.
— Коля! — наконец глухим, прерывающимся от потрясения голосом заговорила она. — Ты в своем уме?! Предлагать мне, матери твоего одноклассника, твоего лучшего друга, такое!
Ребята! — она беспомощно обвела глазами всех шестерых. — Я же вас с первого класса всех знаю! Как же так?! Как вы можете такие вещи мне даже говорить! Да как вам не стыдно! У вас же у всех свои матери есть! Представьте, что с ними бы кто-нибудь так поступил!
— В общем, вот что... Зиночка! — подросток помедлил, откровенно оглядывая замершую в смертном ужасе Зинаиду Ивановну с ног до головы. Ухмылка его стала еще шире. Он почуял запах крови. Ощутил свою власть над жертвой, ее слабость и уязвимость, и теперь чувствовал себя с каждым мгновеньем все уверенней. Психологический барьер был им преодолен. Он упивался своей властью.
Остальным тоже передалось это его настроение, и они потихоньку зашевелились в своих креслах, оживленно переглядываясь. Страстный монолог Зинаиды Ивановны, все ее жалкие уговоры и призывы к совести не возымели на них ровным счетом никакого действия. Скорее наоборот. Наглядно продемонстрировали всем им ее слабость и беззащитность. Теперь это была просто стая. Безжалостная и беспощадная. Стая, которая гонит свою жертву.
