* * *
— О!.. Какая встреча!
Забрин вздрогнул и повернул голову. Рядом с ним опять сидел тот самый давешний мужчина, с которым он спорил об атеизме примерно с месяц назад. Неужели всего только месяц с тех пор прошел?!.. Кажется, что целая эпоха! Целый век.
— Да, здравствуйте, — пробормотал Забрин и отвернулся. Разговаривать не хотелось.
— Что-то Вы грустный сегодня, Артур Леонидович, — снова раздался сбоку знакомый насмешливый голос, и Забрина вдруг словно током ударило.
А ведь я так до сих пор и не знаю, откуда ему мое имя-отчество известно! — сообразил внезапно он и похолодел.
У него будто пелена с глаз упала.
Все происходившее с ним за этот месяц выстроилось мгновенно в одну единую стройную цепочку. Этот тип и странный разговор с ним в метро про суеверия и первобытные страхи, потом тот чертов фильм, шорох этот кошмарный, Панночка и теперь снова тот же самый тип. Опять, якобы по чистой случайности, рядом с ним оказавшийся. И знающий, неизвестно откуда, его имя-отчество. С самого начала, между прочим! С первой же встречи.
Круг замкнулся.
Забрин смотрел во все глаза на своего соседа и не знал, что сказать.
Может, я все это сам себе напридумывал? — неуверенно подумал он. — Ну, какая тут может быть связь? Между разговором в метро и Панночкой?
— А почему, кстати, Артур Леонидович, Вы ее прогнали?! — неожиданно услышал он обращенный к себе вопрос и сначала даже не понял ничего. А когда понял, почувствовал, что волосы у него на голове шевелятся.
— Как?.. Что?.. Вы?.. — залепетал бессвязно он, инстинктивно в страхе отодвигаясь.
— Инопланетянин, — с любезной улыбкой закончил за него мужчина. — Вы же ведь верите в инопланетян, Артур Леонидович?
— Инопланетянин?.. — как эхо повторил вслед за ним Забрин, полуоткрыв рот и тараща в болезненном изумлении глаза. Он находился в состоянии, близком к шоковому.
«Разреши мне войти!» — настойчиво прозвенел в его мозгу серебряный колокольчик, и он разом опомнился.
Какая разница, кто это! Инопланетянин.., бог.., дьявол!.. Все это неважно. Она!.. Только она! Может, ее еще можно вернуть?!.. Все исправить??!!
— Так это Вы ее послали? — затаив дыхание, поинтересовался он. — Панночку?
— Панночку?.. — удивленно поднял брови мужчина. — Это из «Вия», кажется?.. А почему Вы решили, что это была Панночка? Артур Леонидович? Что за странная фантазия! Вы же вроде ни во что это не верите? Ни в каких Панночек?
— А!.. а!.. — смертельно побледнел Забрин. — А разве?.. А кто же это тогда был?..
— Это было Ваше счастье, Артур Леонидович! — широко ухмыльнулся мужчина. — Оно постучалось к Вам, а Вы его прогнали. Не решились впустить. Струсили! Испугались! Вернее, дали себя запугать. Всего за какой-то месяц Вы превратились из свободного человека в суеверного дикаря, и от всех Ваших убеждений не осталось и следа, — мужчина замолчал. Забрин не нашелся, что ответить.
— А счастье не дается даром, Артур Леонидович! — после паузы продолжил мужчина. — За него надо бороться и рисковать! Жизнью и судьбой. Вы отказались от борьбы, предпочли не рисковать. Выбрали покой. Что ж, это Ваше дело. Возможно, Вы и правы. Еще же Пушкин писал: «На свете счастья нет, а есть покой и воля».
— Вы лжете, — еле слышно прошептал Забрин, чувствуя, как в душе его лопаются со звоном какие-то туго натянутые струны. («Разреши-разреши-разреши!..» Дзинь-дзинь-дзинь!..) — Вы лжете! — еще тише с безнадежной тоской повторил он. — Это была ведьма. А Вы — дьявол. Это была ловушка.
— Да! — насмешливо подтвердил мужчина. — Это была ловушка. И Вы ее счастливо избежали. Поздравляю!
(«Разреши мне войти!.. Разреши мне!.. Разреши!.. Разреши!..»)
— Ее можно вернуть? — глухо спросил Забрин.
— Кого? Эту Вашу Панночку?
— Да. Дайте мне еще одну попытку!! Еще один шанс! Последний!! — взмолился Забрин и даже вперед весь подался в страстном желании убедить во что бы то ни стало своего собеседника. — Я позову ее!!! Кто бы она ни была. Фея, ведьма — не важно! Пусть я погибну, но я позову ее!! И будь что будет! — он замолчал и замер весь в ожидании.
— Нет, — с сожалением покачал головой мужчина. — Увы! Больше попыток Вам не полагается. Вы использовали все свои шансы. Третий и был последним.
— Тогда зачем Вы вообще сюда явились? — поинтересовался Забрин, с ненавистью глядя на своего чудовищного соседа. — Специально, чтобы мне это сообщить?
— Нет, — мужчина пристально, словно гипнотизируя, смотрел Забрину прямо в глаза. — Не только. Чтобы Вам помочь, Артур Леонидович! Вылечить.
— Как? — с горечью усмехнулся уже было Забрин и тут же все понял.
— Не-е-ет! — отчаянно закричал в его голове какой-то невидимый голос. — Не надо!! Я не хочу ее забывать! Не-ет!!! («Разреши-разреши-разреши-разреши-ра...» Динь-динь-динь-динь-ди!.....)
* * *
— Станция... — услышал Забрин и встал.
Черт! Весь месяц башка болит и чувствую себя хреново, — вяло подумал он, направляясь к выходу. — Пить меньше надо. Да и вообще, спортом, что ли, заняться?.. А то совсем я чего-то раскис...
Он с отвращением оглядел переполненную, до отказа забитую людьми станцию, уныло вздохнул и, сутулясь, двинулся к эскалатору.
Подошедший вместе с ним к двери вагона элегантный мужчина лет сорока проводил Забрина долгим внимательным взглядом, потом повернулся и пошел и сел назад, на свое место.
— Осторожно, двери закрываются! — равнодушно объявил диктор, и поезд тронулся.
* * *
И спросил у Люцифера Его Сын:
— Что будет дальше с тем человеком?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
— Ничего. Он спокойно доживет свою жизнь. Как и все.
