— У тебя есть какой-то опыт? Вопрос прозвучал неожиданно, и Дима начисто забыл наставления Макса.
— Опыт… — замялся он. — В общем, нет.
— Никакого?
— Да.
— Так, — Ксюша спрыгнула на пол. Она нажала кнопку, и экран затрещал, неторопливо разгораясь. — Значит, так. Я пошла работать, а ты сиди здесь и что-нибудь напиши, оки? Что угодно, мне нужно видеть, как тебя использовать. Дима открыл рот, но она уже исчезла за перегородкой, оставив его наедине с монитором и уродливым жирафом на присоске. Главным редактором тоже оказалась женщина. Она умела ходить мужской походкой даже на каблуках, носила очки-хамелеоны и хранила за ухом сигарету.
— Но Елена Михайловна…
— Нет. Нет. Нет! Она категорически не хотела видеть Диму сотрудником журнала.
— Что мне с ним делать? Ответь мне, Ксения. Что мне. С ним. Делать? Краснеющий Дима испуганно шарил мышью, пытаясь закрыть окно редактора, в котором за два часа набрал две строчки. Он не работал за компьютером пять лет и печатал одним пальцем. «Воздух при больших объемах непрозрачен». «Он густой, молочно-голубого цвета, что особенно хорошо заметно в предгорье Альп».
— Лена, я тебя умоляю, это же не в штат, — говорила Ксюша. — Ты же знаешь, какой у меня завал. Мы же обсуждали, что мне нужен человек.
— А учить его кто будет? Ты? Или кто?
— Лена, я не могу! Полосы горят… Я же не виновата, что девки из «Сказок» отменили прессуху.
— Вот и объясни ему, — главред указала на Диму крючковатым ногтем. — Спасай материал, а я, пожалуй, ушла курить. Она развернулась и вышла. Ксюша виновато махнула рукой.
— Тебе придется меня извинить, — сказала она. — Я бессильна. Сейчас такой неподходящий момент…
— А что случилось? Ксюша наморщила лоб, потерла его ладонью и снова уселась на стол.
— Ничего особенного, рутина, — сказала она. — В номер заявлено интервью со «Сказками», две трети полосы, и теперь его не будет.
Видишь, Михайловна в каких чувствах. Ксюша сидела, глядя в сторону и покачивая ногами. Если бы не родимое пятно, отметил Дима, вообще она была очень симпатичной.
Будто в ответ его мысли, Ксюша потянулась и одернула манжету на левом запястье.
— А если я пойду и возьму тебе интервью? — предложил Дима.
— Вот ненормальный! Разве так делается? — она засмеялась. — Это в кино разве что.
— Но тогда ваш редактор взяла бы меня на работу?
— Не пойму, ты серьезно все это, что ли, — Ксюша махнула рукой и спрыгнула на пол. — Скажем так: если бы — если бы — кто-то принес нам до вечера эксклюзивчик на место заявленного интервью, то с Леной можно было бы говорить. Но… Дима выбрался из передвижного кресла.
— Ты знаешь, где они?
— «Империаль», номер 609… Ты что, вот так собрался туда? Там же охрана!
— Угу. Что спросить? Ксюша привстала на цыпочки и внимательно заглянула ему в глаза.
— Однозначно бред, — она покачала головой.
— Так что?
— Ну, мечты, творческие планы. Черт, не знаю даже. Про наркотики можно. Сексуальные предпочтения…
— Я запишу себе.
— Там у входа коробка с диктофонами, возьми один.
21 апреля 2003 года
Вначале Максу абсолютно не понравились москвички — худые, вертлявые, остроносые, с грацией складного метра. Да, он видел из окна автобуса несколько приятных исключений, но только издалека.
Вблизи они смотрелись на пять из десяти, а вели себя и вовсе на два. И главное — это отточенное умение, думал Макс, это неуловимое поле, дающее понять, что ты перед ними второй сорт. Едва он поздоровался с девочкой из отдела кадров, она поднялась и протянула ему руку — прямо через стол. Максим заколебался. Он готов был обмениваться улыбками, терпеть изучающий взгляд, даже выдержать холодный прием, — но только не пожать женщине руку. Он неловко протянул ей ладонь, которая моментально взмокла, а рука девушки была сухой и твердой, и получилось не рукопожатие, а безобразие и позор.
— Я вся внимание, — и девочка вернулась к бумагам на столе. Ее тон не изменился, но Макс понял, что главный экзамен им уже провален. Хорошо еще, что теперь она смотрела в бланки, а не ему в глаза.
— Меня интересует вакансия, — промямлил Максим, ужаснувшись своему голосу. Он сухо кашлянул и заговорил тверже. — Меня интересует вакансия… Девушка вытянула руку и повертела кистью, указывая куда-то в сторону двери. Пока-пока, — расшифровал Макс. Намекает, что я им не угоден. Все это было в корне неправильно. Что такого, если у человека нет привычки здороваться с кем-то за руку? При чем здесь деловые отношения?
— Садитесь, чего стоите, — девушка повторила жест, и Максим запоздало понял, что он направлен в адрес офисного кресла с оторванной спинкой, жавшегося к стене. Скрывая облегчение, Максим уселся напротив девушки. Та лишь повторно кивнула. Он заговорил, ощущая растущую уверенность, которую всегда чувствовал в общении с женским полом. Макс выложил на стол диплом юриста — точнее, ксерокопию, — и рассказал, как увлекся веб-дизайном и организовал свою личную студию (здесь на стол легла копия выписки из реестра), и перешел к разговору о самореализации, которая возможна только в Москве и только в шоу-бизнесе.
— Уверен, вам пригодится юрист моего уровня, — сказал Максим, ни капли не сомневаясь, что так оно и есть. — Меня интересует хорошая вакансия, поближе к звездам.
— Вы никогда не сотрудничали с крупными фирмами, — внезапно сообщила девушка.
— Как вам сказать, — умело ответил Макс. — Мне приходилось работать с «Майкрософт», и я знаю, что…
— Тогда вы понимаете, что наша компания не станет брать юристов с улицы. Как, в общем, и любая уважающая себя компания.
— Почему с улицы, — возразил Максим. — У меня высшее юридическое образование.
— При чем здесь образование, — сказала девушка, впервые подняв на Макса глаза. — Важен багаж. Нас интересует ваш багаж.
— Какой на хер багаж? — едва не спросил запутавшийся Максим. — Разве у вас нет для меня вакансий?
— Что вы, конечно, есть. Рискнете попробовать себя продюсером?
— Продюсером… — огромным усилием Макс удержался от немедленного согласия. — А нет ли других вариантов? Девушка потянулась через стол и подтянула к себе файл с его реквизитами. Она глянула в экран, выдвинула из-под столешницы клавиатуру и коротко протрещала клавишами.
— Конечно, — сказала она. — Полно.
— Тогда почему именно?
— Поближе к звездам. Она быстро ввела что-то с клавиатуры. У ее локтя щелкнул и загудел принтер.
— Предупрежу заранее, — сказала девушка. — Это ад. Максим открыл рот.
— Нет, — она подняла руку. — Это интересно, и ставка хорошая, но выдерживают немногие. Попробуйте себя, два месяца удержитесь — тогда это ваше. В лоток принтера один за другим выползли четыре листка.
— Ну что? Рискнете? — девушка подхватила тонкую стопку и протянула ее Максу вместе с авторучкой. Он пробежал листы глазами.
Обычный договор подряда — в двух экземплярах. «Какого черта», — подумал Максим, постучав бумагами о стол.
Отказаться можно всегда, а попробовать стоило. Он размашисто подписал договоры и подвинул их к девушке Она склонилась над листами и начала быстро заполнять их.
— Кстати, — она сдула длинную прядь со лба. — Если собираетесь использовать положение, чтобы соблазнить какую-то знаменитость и продвинуться в шоу-бизнесе, предупрежу, что этого не удастся.
— Я не… — Макс покраснел. — Но почему?
— Сейчас не девяностые. В наше время секс ничего не решает.
— А что решает?
— Деньги, — сказала девушка. Она сдула прядь со лба и хрустнула печатью, упершись в нее двумя руками.
21 апреля 2003 года
Мохнатый ковер впитывал шаги без звука, и Дима подошел к охраннику незамеченным. Это был округлый пожилой тип, до шеи застегнутый в камуфляжную форму. Он сидел у двери шестьсот девятого, разминая складной рыболовный стул широкими ягодицами. На просторном животе охранника лежала цветная газета. Охранник заметил Диму. И заверещал тонким, почти мультипликационным голосом:
— Пошел вон! — и вскочил, опрокинув стул. Поскользнувшись на упавшей газете, охранник кинулся прочь и скрылся за бархатным поворотом. Слегка растерявшись, Дима постучал в дверь. Она приоткрылась, и в щели показалась девушка с рыжими волосами, частично завитыми, а частично торчавшими куда придется. Она выскользнула наружу, ступив на ковер босиком. На ней были только спортивные шорты и кружевной белый лифчик.
— Вот тебе и телохранитель, бля, — она сонно глянула вслед охраннику.
— Здравствуйте, — сказал Дима. — Я из журнала. Как его. «Ритмы-блюз». Девушка потянулась и схватила его за узел галстука. У нее были некрасивые пальцы — тонкие, плоские, с длинными ногтями. Комнату целиком заполнял теплый полумрак той глубины, при которой видны цвета, но стираются оттенки. На потолке ее плескались голубые блики — посередине комнаты в полу скрывался бассейн-джакузи. В его подсвеченной воде носились друг за другом невзрачные серые рыбки. Девушка ступила прямо на бассейн, который оказался запечатанным прозрачной крышкой с большой наклейкой: «НЕ КУПАТЬСЯ! Рыб не кормить».
