Знает ли почтеннейшая публика, каким людям они внемлют? Известно ли вам, господа, шановне паньство, кто стоит во главе «Эр-Гора»? В печать стали поступать шокирующие, как предполагалось, сведения о чете Гореликов, о чете Мумуевых, о Юлью Ласканен и Тел-Незе, о Юрке Эссесере и о суровом Вертолетчике.
Публика почему-то только плечами пожимала. Кому какое дело, был ли гангстером Славка, была ли проституткой прелестная Какаша? Важно, что сейчас они борются за наш воздух, важно, что сейчас они прекрасны. Пресса тоже повела себя в конце концов не очень-то однозначно. Все-таки принцип All news that fit to print[137] был еще жив если и не в сознании, то в подсознании выпускников Оксфорда, Гарварда и Эколь Нормаль. Так или иначе, в один прекрасный день все главные газеты и телеканалы сообщили, что «Эр-Гор» переходит от деклараций к действиям.
В географическом центре Евразии, в суверенной Тыве, был заложен автозавод новой технологии. Через год он должен был начать производство «эр-горов», способных развивать скорость до 200 км/ч, имеющих устройство для вертикального взлета и приходящих в движение от водно-электрического мотора, к тому же требующих подзарядки всего лишь раз в год.
Акции новой компании были сразу же выброшены на рынок. Все ждали катастрофы, но произошло чудо: «Тыва-мотор» оказалась самым горячим товаром на NYSE. Котировки поднялись выше крыши, и наш «Канал», с которого, собственно говоря, и началось повествование, он же ООО «Природа», он же «Эр-Гор», что уже давно, честно говоря, качался на грани полного банкротства, в одночасье заработал несколько «бильярдов».
«Канальи» снова стали богачами и после нескольких лет суровых ограничений бросились активно пользоваться благами угасающей бензино-мазутной цивилизации. Славка был уверен, что новую удачу им принесла Наталья Ардальоновна. Эта намагниченная девка, нес он, накачавшись шампанским, поворачивает на себя финансовые потоки. Достаточно покопаться в ящиках старого Ваксино, чтобы увидеть: девка приносит богатство. В этом романе мы найдем по крайней мере четырех ее бывших мужей, которых она сделала миллионерами.
Ненадолго, хохотала Какаша, заказывая себе наряды у парижских кутюрье. Башли любят плыть ко мне, это верно, но они также любят и уплывать от меня. Расходы ее в этот период не ограничивались нарядами. Она стала председательницей не менее дюжины благотворительных обществ и постоянно вырывала из своей чековой книжки странички с сумасшедшими цифрами. Муж не возражал. Девка права: деньги должны двигаться. Приближаясь к середине жизни, он не хотел заблудиться в сумрачном лесу, потому что настала пора воплощения утопий.
Деньги, впрочем, продолжали течь на Какашин магнит. Был создан мощный институт новых энергий. В нем собралось ядро прежде невостребованных гениев. Их проекты, превращаясь в «коммодитис», приносили корпорации все новые «бильярды», которые с успехом инвестировались в производство новых двигателей, силовых станций и очистных сооружений. Несмотря на все препоны, добыча нефти начала сокращаться в мировом масштабе.
За несколько лет до этого поворота после долгих раздумий о судьбе романа я решился собрать все данные «Эр-Гора» и прокрутить их через только что запущенный конфликтологический оракул в Пинкертоне. Прогноз получился угрожающий – развязка, похоже, приближалась. Собрав все бумаги и диски и нахлобучив свою старую, еще писательскую, шляпу, я отправился в Москву.
Верьте не верьте, но мне показалось, что вони в московском воздухе стало меньше. В городском движении постоянно мелькали каплеобразные тачки тывинского производства. Проходя по Большому Устьинскому мосту, я, правда, не заметил в текущих под ним водах особой прозрачности, однако мазутных переливов стало меньше.
Новое постмодернистское здание «Эр-Гора» высилось на Раушской набережной возле церкви Св. Николы Заяицкого. Охранники на ступеньках жизнерадостно матерились. Никто почему-то не попросил меня открыть портфель. Я попенял парням на недостаток бдительности.
– Да что вы, Стас Аполлинариевич, нас ведь предупредили о вашем прибытии, – ответствовали они. – У нас ведь все четко, чисто конкретно. Сразу заметили, вон папаша по мосту в поношенном идет – не иначе как автор Ваксино; с добрым утром, вас ждут.
Может, меня и в самом деле ждали, но к этому часу забыли. Все руководство пребывало в спортзале, то есть усовершенствовало свои фигуры на снарядах «Кеттлер». Бухала привычная для таких занятий колотушка музыки. Чтобы обратить на себя внимание, мне пришлось, не снимая пальто и шляпы, с центра поля забросить мяч в баскетбольную корзину. Эйб Шум, где ты там затерялся на наших страницах?
– Ой, это что-то мне напоминает! – прилетел девичий голос из металлических джунглей, а вслед за ним прилетела и обладательница по имени Какаша. – Мальчики, смотрите, кто пришел! Стас! Аполлинариевич! Ваксино!
Со скрипом затормозила вся система, и шатия собралась вокруг раннего визитера. Не без удовольствия я смотрел на них. Со времен Кукушкиных островов они мало изменились.
– Vous regardez, cher Stas, – сказал князь Мумуев-Дикобразов, – у нас теперь, как в Пентагоне: десять лишних фунтов – и отправляешься в отставку.
Меня всегда удивляло, как быстро эти новые дельцы умеют переодеваться. У меня обычно этот процесс занимает чертову уйму времени. Наденешь штаны с рубашкой и видишь – что-то не то; приходится менять то штаны, то рубашку. Носки чаще всего разрознены. Пока ищешь более-менее сходную пару, весь взбесишься. Трясешь свитер, из него вываливаются другие носки, более подходящие. Приходится переобуваться. Ну и так далее. В результате кто-нибудь про тебя говорит: «Посмотрите на старого Стаса Ваксино – он всегда одет с небрежной элегантностью».
Капиталистический комсомол демонстрирует почти военную (недаром ссылка на Пентагон) энергию в переодевании. Только что были обтянуты пропотевшими трико, но вот и десяти минут не прошло, а все уже сошлись в конференц-рум при полном уолл-стритовском прикиде: костюмы, галстуки, жилеты, натянутые носки, гладко зачесанные волосы. За это время я бы не успел застегнуть запонки.
– Тревожные новости, ребята, – сказал я, перед тем как включить свой лэптоп. – Оракул ЦИРКСа показывает, что ваша утопия, а стало быть, и мой роман вступают в зону турбулентности. Ваш «Эр-Гор» замахнулся не только на суперкорпорации. Конфликт принимает глобальный характер. Антинефтяное движение посягает на благополучие огромных районов мира. Так уж получилось в ходе истории, что арабский мир прошел свой пассионарный, по Льву Гумилеву, период задолго до научно-технической революции. В современность он вступил без каких-либо шансов на процветание, поскольку ничего не производил. Под пение муэдзинов мусульманская цивилизация прозябала в полуколониальном состоянии, пока западные геологи не открыли под ее поверхностями богатства нефти. Этот дар Аллаха возгорелся в восточных пустотах, творя финансовую мощь, а также мессианскую идею торжества ислама.
То же самое случилось и с норвежцами. Грозные викинги в ходе истории превратились в скромных сельделовов. Ничего не оставалось, как жить в чистеньком полупрозябании. Сейчас в их прибрежном шельфе нашли нефть, и Норвегия стала самой богатой страной Скандинавии, а может быть, и всей Европы.
Конфликт при всем его гигантском размахе весьма прост. «Эр-Гор» разрушает утопию нефтяного процветания народов. Судите сами о последствиях. По вашим улыбкам я вижу, что мой исторический экскурс звучит наивно, однако он дает мне возможность перейти к главной теме. Как и многие читатели, не говоря уже о критике Говновозове, вы можете иронически относиться к Центру Изучения и Решения Конфликтных Ситуаций, однако вашей иронии, господин Телескопов-Незаконный, поубавилось бы, н-к-г-к-д-м, узнай вы больше об Оракуле. Этот орган – я не решусь назвать его аппаратом, – прежде чем выдать свой обычно лаконичный ответ, перерабатывает несметное количество материала, вроде бы не относящегося к заявленной теме. Однажды я застал его за старательным подсчетом слоновьего молодняка, после чего он непринужденно перескочил к вопросу проницаемости границ Европейского сообщества.
Словом, я загрузил в него два антонима – «Эр-Гор» и «Нефть» и стал ждать ответа. Он работал три часа, иногда задавая мне светские вопросы типа «Как дела?», «Не устали?», «А вы, вообще-то, мистер Ваксино, были когда-нибудь в диссидентском движении?». Через три часа обычным фонтом «гельветика» в правом нижнем углу экрана явился ответ, он гласил: «Тотальный террор». Затем он любезно предложил сумму обработанного материала. Распечатка заняла три дня. Чтобы поддерживать принтер в рабочем режиме, иногда приходилось засовывать его в холодильник. Ну, что вас так смешит, господин Эссесер? Я рад, что хотя бы мадемуазель Мухаметшина разделяет мое недоумение вашим животным смехом.
