Гурам Дочанашвили - Одарю тебя трижды (Одеяние Первое)

Вечером все собирались на молитву и, слушая страстные проповеди Конселейро, укреплялись в вере, что скоро, скоро грянет страшный суд, и земля напоится влагой, и исчезнут слуги дьявола, и наступит всеобщее благоденствие.

Страшный суд пришел намного раньше, чем ожидали Конселвйро и его паства...

Как ни далеко забрался Конселейро, известия о его идеальном городе достигли столицы. Жалобы сыпались дождем. Дальние фазендейро жаловались, что их имения брошены. Префекты подавали рапорты о невозможности собирать налоги — налогоплательщики убежали к Конселейро, а оставшиеся платить отказываются. Беспокойство охватило весь Северо-Восток, и справиться с ним своими силами невозможно.

Свою лепту внесли и патеры, напуганные тем, что паства их покидает лоно святой церкви. Их донесения подлили масла в огонь, и католические газеты откровенно писали, что, восстав против бога, последователи Конселейро восстанут и против земных властей, да что там — уже восстали: не платят совсем налогов, предаются насилиям и грабежу! (Действительно, чтобы прокормить растущее население, вакейро реквизировали имущество в окрестных поместьях.) Поэтому конец света наступил даже раньше срока, предсказанного Конселейро. Войско апокалипсиса являлось в сертан четыре раза.

Вначале губернатор счел достаточным ста человек под командой лейтенанта, чтобы разогнать мятежных пастухов. Последним же сикурсом командовал сам министр обороны маршал Бетанкур, собравший полки со всей страны.

Лейтенанту и последовавшему за ним майору так и не удалось увидеть Канудос. Майор с шестьюстами солдатами счел превосходство противника слишком большим и после первого сражения повернул обратно. Полковнику Сезару дали вдвое больше людей и батарею полевых орудий. И теперь в бригаде боялись лишь одного: как бы жители Канудоса не разбежались до боя.

После одной из стычек Сезару принесли трофей — почерневшую и поцарапанную шомполку работы деревенского кузнеца. Сезар осмотрел бакамарте и, бросив на землю, усмехнулся:

— Сеньоры, эту древность надо заряжать минимум две минуты, для стрелка она опаснее, чем для цели.

Зе и его товарищи тоже понимали разницу в вооружении и невозможность остановить бригаду Сезара в поле. Было решено дать бой в стенах собственного дома.

Тяжелые пушки и стычки в пути затянули марш на месяц. Преодолев, наконец, двести километров каатинги и поставив на перевале батарею для обстрела города, батальоны Сезара волнами покатили вниз по склону, перешли реку и ворвались в Канудос. Они легко выбили вакейро из крайних построек, но чем далее продвигались, тем больше растворялись в лабиринте тесных улочек.

Сезар наблюдал за наступлением войск. Ориентиром ему служили пожары: огонь горел все более широкой дугой. В сумерках наступление пламени стало еще великолепнее, и полковнику начало казаться, что город взят, как вдруг на фоне пожара замелькали фигурки и в реку покатились потрепанные батальоны.

Ночью военный совет, вопреки воле раненного в ногу Сезара, постановил ретироваться. Канудос был слишком велик и стоял насмерть, разрушить его еще не значило победить. Из огня в солдат летели пули, в каждой куче развалин их ждал неотразимый нож.

С рассветом колонна вползла на перевал и оттуда, словно в тарелку с молоком, потекла в залитую туманом долину. Скоро из-за холмов выглянуло солнце, туман поплыл и растаял, и по рядам солдат прокатился вздох: от начала и до конца колонны, и справа и слева, из-за камней и кустов высовывались кожаные шляпы-двууголки вакейро.

Первые же их выстрелы послужили сигналом к бегству. Офицеры напрасно размахивали револьверами. Солдаты вмиг рассыпались по каатинге, пытаясь выбраться из кольца. На опустевшей дороге остались валяться винтовки и амуниция — драгоценная добыча для Канудоса. Таким образом, после третьей экспедиции он получил современное оружие: тысячу маузеров и манлихеров и полмиллиона патронов. Запряженных в пушки быков вакейро с торжествующими криками завернули и погнали в город.

Несколько десятков оборванных карателей снова проделали путь в двести километров до железнодорожной станции, и оттуда в столицу полетела телеграмма о разгроме бригады и смерти прославленного полковника Сезара.

Сталь и глина

Победоносный исход экспедиции не вызвал бы и сотой доли того шума, который произвел ее разгром. Канудос вдруг попал в центр внимания публики и прессы. Никто не хотел верить, что великолепно оснащенную бригаду разбили пастухи, прозябающие на грани голодной смерти в своей пустыне. Чтобы связать концы с концами, журналисты не жалели фантазии. Газеты писали, что в глубине сертана таится огромная армия, вооруженная англичанами до зубов. Эта армия будто бы занимает крепость, построенную непревзойденным итальянским инженером.

Между тем правительство готовило новый поход. Маршал Бетанкур выделил для него 6 тысяч человек при трех генералах. Были сформированы особые части из бандитов жагунсо.

Над четвертой экспедицией все время черной тенью витал разгром предыдущей. С полпути начались бои, и солдаты почувствовали, какую скверную услугу оказала им бригада Сезара, перевооружив вакейро. Еще раз она напомнила о себе в долине, где закончился ее поход. Здесь вакейро приготовили гостям мрачный спектакль, безмолвное, но страшное предупреждение. Вдоль дороги один за другим сидели и стояли, подпертые палками, скелеты в обрывках выцветших доломанов. Рядом валялись ранцы и сумки. Те, кто не побрезговал пошарить в одежде мертвецов, могли убедиться, что вещи и деньги погибших остались целы. У них отняли только винтовки.

На перевале экспедиция недосчитывала уже тысячи человек. Измотанные походами и боями, войска были не в состоянии идти на штурм. С другой стороны, в задержке таилась своя опасность. Продовольственные фуры опустели дорогой, а пустыня не могла прокормить шесть тысяч человек. Приходилось думать не о штурме, а о спасении от голодной смерти. Конная разведка рыскала по окрестностям, преследуя заблудившихся коров, пехота делала вылазки и обшаривала соседние лески в надежде поймать козу. Вакейро охотились на голодных солдат, как на ягуаров: устроив укрытие, привязывали рядом козу и дергали за хвост, чтобы громче блеяла. Не просто давалась и вода: у каждой лужи солдат тоже ждала засада.

Получив отчаянную депешу от генералов, маршал Бетанкур сам возглавил сикурс. Маршал привел в Канудос новых шесть тысяч солдат и обоз с продовольствием. Тогда правительственные войска смогли перейти к активным действиям. Они выбили вакейро из их укрытий и окружили город.

Сопротивление продолжалось еще месяц, однако не стоит описывать медленную агонию Канудоса в сжимавшемся кольце.

Мужчины, способные держать оружие, в плен попадали очень редко, и командующий приказал всех их доставлять к нему: его интересовали положение у осажденных с боеприпасами и продовольствием, их настроения и намерения. Ни от кого он этих сведений не получил. От генеральской палатки пленников вели в Долину обезглавленных — географическое название, порожденное войной. Там любители тренировались на пленниках в искусстве вскрывать шею от уха до уха одним ударом ножа.

Канудос не сдался до конца.

Кольцо сомкнулось на главной площади, где в траншее лежали тела четырех последних бойцов: мальчика, старика, высокого костлявого метиса и еще одного мужчины без ног. Город превратился в бескрайнее пепелище, среди дымящихся развалин бродили собаки, копались в мусоре и ночами хором выли по хозяевам.

Маршал распорядился отыскать и вырыть труп Конселейро. Голову мятежника отрубили, перевезли в столицу штата Сан-Сальвадор и выставили на всеобщее обозрение. Кроме того, была возвращена в цивилизованный мир одна из крупповских пушек, брошенных бригадой Сезара. Ее нашли в кузнечной мастерской Канудоса. Махину, отлитую из лучшей эссенской стали, кузнец приспособил под наковальню...

В. Соболев, журнал «Вокруг света» № 12, 1969.

Сагол — возглас одобрения у тюрков

По-моему, нам предлагают жилье.(итал.)

Эти люди, кажется, отличаются завидным темпераментом. (итал.)

Интересно, что им нужно... Меня звать Гайнрих, моего друга — Драгомир (итал.).

Для тех, кто не в курсе: каморра — так называется неаполитанская мафия.

Строка из популярной народной песни.