Ознакомительная версия.
– Пойду, массаж возьму, – как бы и не слыша его, сообщил Паляницын. – Что-то суставы крутит.
– Да-а, видно жирный гусь этот Чичиков, – мечтательно пропел ему вслед деляга Зуб. – Много сдерет с него Лаврентий.
– С такого сдерешь. – Вывалившийся из парилки Шкурченков расслышал последнюю фразу Зуба. – Такой сам сдерет…
В воскресенье, с утра Чичиков пребывал в крайней досаде. Он бездарно терял второй уже день кряду. И так он задержался в этом городишке.
Употребив на завтрак омлет с гренками, а затем парную осетрину в грибном соусе, а затем, на этот раз в качестве средства от расстройства духа, мясо по-французски, он несколько воспрянул и совсем было решился ехать на квартиру директора института, адреса которой он пока, впрочем, не знал. Чичиков собирался узнать его у Паляницына, чего проще. Что в институте есть мертвые души, он ведал, учуял, когда смотрел на рекламный щит.
Вчера Чичиков целый день пытался дозвониться до Мотузко, чтобы через него добраться до Паляницына. Но Мотузко по субботам выключал мобильник: во-первых, баня, во-вторых, амурные дела, – и Чичиков так и не дозвонился. Справочное бюро ни Паляницына, ни Мотузко не знало. Это Чичиков понимал – за умеренную плату оно не знало бы, в каком городе работает. Конечно, вдумчивый читатель может сказать – а что бы Чичикову не подождать до понедельника, не поехать прямо в институт, там и телефоны на стенде, и словоохотливая вахтерша, чего же проще? Но не таков порядок дел у Чичикова. Оказаться раньше времени в месте предполагаемой сделки – очень плохая примета. Не то даже, что можно столкнуться с самими «мертвяками», как их называл Чичиков, Чичикова «мертвяки» вовсе не замечали, даже если смотрели на него в упор – не видели. Разве у самых изощренных могло возникнуть видение некоего облака.
Однако недаром говорится, что на ловца и зверь бежит. Не успел Чичиков улечься для усвоения завтрака на кушетку, не успел взять в руки сотовый телефон, чтобы позвонить Мотузко, как в комнату сунулся Бычок и сообщил, что за дверями номера дожидается какой-то Паляницын.
Чичиков живо вскочил. Быстро облачился в пиджак, придирчиво посмотрел на себя в зеркало, пригладил волосы, поправил перстень на пальце и сказал:
– Зови.
Паляницын уже знал, что фирма «Гадес», действительно возглавляемая неким Чичиковым, существует и зарегистрирована в республике Ингушетия, в свободой экономической зоне «город Назрань». Это внушало некоторое спокойствие – раз человеку есть, что терять, значит, с ним можно разговаривать. А то, понимаешь, Шкура напустил дыму… Мол, и Чичиков не Чичиков, а колдун Лукьян, и квартиры у него, понимаешь, ободранные. Не московская, правда, фирма «Гадес», по крайней мере офиса у нее в Москве не было, и Чичиков в Москве не проживал, ну и ладно. Кроме того, сделал запрос в ментовке – такой в розыске не числится, никогда не сидел, даже не привлекался.
В трагедии Шкурченкова Паляницына забавляло, что получил тот от Чичикова сущие гроши, а Паляницыну отстегнет двадцать тысяч, чтоб не дергали его охранительные органы за четырех пропавших сотрудников. Поэтому в номер к Чичикову Паляницын зашел в прекрасном настроении.
– Ба! Вячеслав Тихонович! – широко распахнув руки для тесных объятий, просиял Чичиков. – Не поверите, с утра о вас думаю. Думаю, где ж он прячется, полковник Паляницын? Ни телефона, ни адреса нет, полная конспирация. А он – вот он, сам пожаловал! Вот так сюрприз!
С этими словами Чичиков заключил-таки Паляницына в объятия. Тот сопротивлялся, напряг мускулы, стараясь разжать чичиковскую хватку, но Чичиков был плотного сложения и, пока не завершил приветственную речь, полковника не выпустил.
– Ну, рассказывайте, что за беда привела вас ко мне? Так сказать, к ничтожному, мелкому коммерсанту. Право слово, не нахожу причины. Загадка, да и только.
Паляницын обалдел. Не того он ожидал. Запанибрата его даже высокое губернское начальство не держало, с чекистами так разговаривать ничей язык не повернется. «Инициативу перехватывает, гад, – смекнул Паляницын. – Умен». На мгновение ему показалось, что они с Чичиковым коллеги, но он отмел это, как наваждение, и, наконец, заговорил:
– Служба такая. К кому только ходить не приходится. Вами, Чичиков, в городе очень даже интересуются.
– Пусть их интересуются, – небрежно махнул рукой Чичиков. – А мы с вами сейчас по коньячку. Степан! Пулей сгоняй…
– Ну что вы, Сергей Павлович! Мы же солидные люди. – Паляницын положил на стол дипломат и вытащил из него коробку с «Метаксой». – Я из коньяков только «Метаксу» пью, настоящую. Мне наша таможня предоставляет. А больше здесь нигде ее не взять. Как, Сергей Павлович, надругаемся над ней?
Паляницын пытался перехватить в разговоре инициативу и приготовить для себя благоприятную позицию. Удачей, как ему показалось, было то, что Чичиков первым выказал интерес в области коньяка. Клиента, как учит чекистская теория, надо ловить на его же интересе. Но поди вот так сразу нащупай интерес этот. Свой же интерес – как бы ущучить директора ИПК, – надо было ни в коем случае не выказывать даже полунамеком.
– Степан, изобрази, – распорядился Чичиков.
Степан проворно поставил на стол две стопочки, порезал тонко лимон и бережно, как ребенка из колыбели, достал бутылку из коробки. Так же бережно, без лишнего звука открутил крышку. Нос защекотало от густого аромата. Раздалось упоительное бульканье: темно-коричневая жидкость до краев заполнила стопки. Чичиков поднял свою, одним глотком выпил, крякнул и закусил лимончиком. Паляницыну ничего не оставалось, как поддержать почин – везде этот Чичиков его опережал.
– Рассказывайте, – Чичиков с некоторой игривостью шевельнул бровью. И даже подмигнул.
– Я по просьбе Валентина Павловича Шкурченкова пришел. Беда, понимаешь, у человека.
Чичиков заломил бровь, на этот раз с удивлением.
– Выходит так, Сергей Павлович, что вы его обманули.
– Я вижу, замечательный вы человек, – не моргнув глазом, ответил Чичииков. – О друзьях хлопочете. Друг, он всегда за заботу отблагодарит, не так ли?
«Опять в самую дырочку попал, прохвост», – отметил Паляницын. И продолжил с напором:
– Он четырех сотрудников потерял.
– Новых наймет, – обронил Чичиков, поднимая следующую, уже подготовленную Степаном стопку. – В чем проблема-то?
– Никакой проблемы, если бы они не исчезли самым непонятным образом. Точнехонько после вашего визита к Шкурченкову. Вы ведь заключили с ним какую-то сделку?
Паляницын глянул на Чичикова профессионально острым взглядом, прямо автогеном взрезал.
– Какую такую сделку? – с неподдельным интересом спросил Чичиков.
«Насчет мертвых душ», – чуть было не брякнул Паляницын, но понял, что чепуха получится, Чичиков, еще чего, в лицо посмеется.
– Это насчет мертвых душ, что ли? – спросил Чичиков и поднес ко рту третью стопку. – Ладно, Вячеслав Тихонович, оставим дурака Шкурченкова в покое. Вы свое исполните, он вам заплатит… Вы мне вот что лучше расскажите, что за человек директор Института прогрессивной кибернетики? Для начала – как зовут человека. Любопытствую, знаете ли.
– Хм… Вы что же, мысли читаете? – Паляницына зацепило чичиковское «он вам заплатит».
– Да что мысли, – махнул рукой Чичиков. – Мысли – это такие пустяки. По мне так страхи гораздо занятнее, фобии, знаете ли.
Паляницын вспомнил о своем страхе перед институтскими упырями.
– Так как звать человечка-то? – вернулся к своему вопросу Чичиков.
– Кого звать? – забывшись, спросил Паляницын.
– Того, кого вы боитесь сильно. Директора.
Паляницын молча хватил коньяку, взглядом показал Бычку, чтобы наливал еще. Тот исполнил, и Вячеслав Тихонович снова употребил.
– Степан, поди пива попей, – распорядился Чичиков.
– Нестор Анатольевич Перетятькин, – убитым голосом сообщил Паляницын, когда дверь за Бычком затворилась.
– Зря вы так его опасаетесь, голубчик, – ласково промурлыкал Чичиков.
Паляницын вгляделся в лицо Чичикова, смутно соображая, помощник ли ему Чичиков. Хватил еще коньяку и неожиданно для себя пустился в объяснения.
– Перетятькин и еще двое в институте что-то вроде банды. Один заведует «больничкой», называемой лечебно-методическим центром, плакаты про гениев видел? Выписывают жмуров из морга, обязательно, чтобы труп был свежий. Также имеются подозрения, что они и сами умерщвляют пациентов.
– Ну а вам-то что с того? – нимало не удивился Чичиков.
– Мне-то? – переспросил Паляницын. – А вот слушай, Чичиков. Как-то приглашает меня Перетятькин в «больничку». Что за ерунда, думаю. На хер мне оно не упало. Заводит в бокс в районе подвала. Посередине стол, на нем – жмурик, твердый, как бревно. Заведующий «больнички», Аркадий Никифорович Дятел с подходцем, эдак говорит: «Вы человек видавший виды, с хорошими нервами, иначе и приглашать не стали бы». Думал, какой-нибудь гремящий аппарат покажут – искры, взрывы. А они жмурика давай в магнит засовывать. Светился он у них там. Нехорошее зрелище – в полной темноте словно светящиеся муравьи по жмуру бегают… угольками. Спрашиваю, в чем здесь смысл. Вот что мне они ответили.
Ознакомительная версия.
