Я оценивающе посмотрел на него, пытаясь понять, насколько он серьезен. Пол не улыбался, и его руки были странно неподвижны.
Эта мысль заинтриговала меня. Если команда Джо Леннокса-убившего-своего-брата действительно ушла, я оказываюсь чист. Совершенно новый я, не имеющий ничего общего с тем днем…
— Я скажу тебе: если хочешь убедиться в истинности этой теории, все, что тебе нужно, — это понаблюдать за моей женой. Она терпеть не может думать о смерти! Бог ты мой — даже когда приболеет, она не любит признаваться в этом. Но знаешь что? Она обожает читать о болезнях, особенно о редких и смертельных, вроде волчанки или прогерии. И из фильмов больше всего любит ужастики. Чем больше крови, тем лучше. Дашь ей роман Питера Страуба, и она на седьмом небе. Не говори мне, что в ней работают одни и те же люди. Разве что они все шизофреники.
Я хихикнул.
— Ты хочешь сказать, что разные поступки совершают разные ребята? Как футбольная команда? Ты выходишь на пас, а ты блокируешь…
— В этом нет никаких сомнений, Джо. Абсолютно.
Какое-то время мы помолчали, потом я медленно кивнул.
— Возможно, ты прав. Думаю, моя мать была такая.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Она все время менялась. Настоящий клубок эмоций.
— А ты совсем не такой?
— Ни капельки. Я никогда не был человеком настроения. Как и мой отец.
Он подмигнул и дьявольски улыбнулся.
— Ты никогда не делал ничего экстраординарного? Ничего такого, что потрясло бы Вселенную?
Момент застыл, как пленка в сломанном проекторе. Казалось, еще чуть-чуть — и целлулоид прогорит, и от центра к краям поползет, расширяясь, дымное пятно. Пол Тейт ничего не знал о том, что случилось с Россом, но у меня вдруг появилось ощущение, что он все знает, и я испугался.
— Да, конечно же, конечно, я совершал, гм, совершал странные вещи, но…
— Ты как будто бы слегка встревожился, Джо. Мне кажется, что у тебя в подвале зарыто несколько расчлененных трупов. — Он посмотрел на меня с интересом.
— Гм, не слишком надейся на это. Пол. Я не Аттила!
— Жаль. Ты никогда не читал «Портрет Дориана Грея»? Вот, послушай: «Единственный способ избавиться от искушения — поддаться ему». Аминь, брат мой. Держу пари, твой Аттила умер счастливым человеком.
— Брось, Пол…
— Не кокетничай, Джо. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. На земле нет человека, чьи руки не были бы по локоть в грехах. Почему бы тебе не сбросить этот чертов камуфляж и не признаться?
— Потому что, мне кажется, лучше оставить это в прошлом! Заняться другим! И надеяться, что в следующий раз мы окажемся лучше, если нам представится этот следующий раз. — Я слишком разволновался и заставил себя сбавить тон.
— Джо, мы — это то, что мы совершили. И что совершаем. Да, все мы хотим быть лучше, но ты же знаешь, что это не так легко. Возможно, было бы правильнее честно взглянуть прошлому в лицо и попытаться справиться с ним. Возможно, вместо того чтобы все время ждать завтрашнего дня и пытаться забыть, что мы сделали вчера или сегодня, лучше просто разобраться с поступками, которые мы совершили в прошлом. — Он замолк на полуслове и странно посмотрел на меня. Его лицо было бледно. но что больше всего меня поразило — это ужасная неподвижность глаз и губ. Через мгновение это прошло, но лицо Пола казалось словно нарисованным и размытым, будто из него ушло что-то важное, оставив его полупустым.
По иронии судьбы не успел я заснуть, как мне приснился Росс. Насколько помню, ничего особенного не случилось, но что-то меня напугало, и я проснулся, после чего долго не мог уснуть. В темноте я смотрел в потолок и вспоминал, как Росс лил на меня сироп. Как разобраться с поступками, которые совершил в прошлом, если не знаешь, были они правильными или нет?
— Кто это?
— Это же мы, болван! Не узнаешь?
Я подался вперед и внимательно посмотрел на изображение на экране. Двое держались за край плавательного бассейна, их волосы слиплись и лоснились от воды. Они казались молодыми и усталыми. Они действительно не были похожи на Пола и Индию. Индия поставила мне на колени миску с попкорном, почти пустую. Мы грызли его почти весь вечер.
— Скучно, Джои? Я терпеть не могу смотреть чужие слайды. Это примерно так же интересно, как смотреть в чужой рот.
— Нет! Мне нравится смотреть фотографии и любительские съемки. Это позволяет узнать о людях что-нибудь новое.
— Джо Леннокс, профессиональный дипломат.
Пол нажал кнопку, и появился снимок Индии. Видимо, он был сделан вскоре после предыдущего, поскольку она была все в том же купальнике, и волосы были такие же мокрые. Она во весь рот улыбалась, и ее очарование было очевидно. Наверно, она была лет на пять моложе — но столь же восхитительна.
— Следующий — мой отец. Единственным человеком, которого он любил кроме моей матери, был Пол.
— Какой вздор, Индия!
— Заткнись. Это не такой уж комплимент. Он не любил меня, свою единственную дочь. Считал, что я слишком много о себе думаю, что, конечно, чистая правда, ну и что? Следующий слайд, профессор.
— Это когда, Индия? Когда я собирался в Марокко?
— Не помню. Однако хороший снимок. Я совсем забыла про эту фотографию, Пол. Ты здорово смотришься. Словно прямиком из «Иностранного корреспондента» [35]. — Она протянула руку и погладила его по колену. В темноте он крепко сжал ее руку. Как я завидовал их любви!
Появился следующий слайд, и я удивленно заморгал. Индия стояла, прижавшись ко мне и обняв меня одной рукой, и мы внимательно смотрели на чертово колесо в Пратере [36].
— Я и моя скрытая камера! — Пол протянул руку и набрал пригоршню попкорна. — Держу пари, вы не знали, что я вас фотографирую!
— Нет-нет, ты мне ее только десять раз показывал, после того как получил снимок. Следующий.
— Пол, ты не сделаешь для меня еще один отпечаток?
— Конечно, Джои, никаких проблем.
Мне пришла в голову горькая мысль, что когда-нибудь, где-нибудь далеко Тейты будут показывать эти же слайды кому-то еще и он равнодушно спросит, что это за парень стоит рядом с Индией. Я знаю, что буддисты говорят, будто все бренное в мире обречено на страдание, и в свое время это ни капли меня не беспокоило. Но когда дело касалось Пола и Индии, я и впрямь задумывался, как же буду жить без них. Я знал, что все будет продолжаться, как обычно, но мне вспоминались люди с больным сердцем, которым врачи велели исключить из рациона соль. Неизбежно через какое-то время эти люди начинали хвастаться тем, что совершенно отказались от нее и не чувствуют потери. Ну и что? Любой может выжить; однако цель жизни не в том, чтобы просто выжить, — надо же получить и некоторую радость от выпавшего на твою долю промежутка времени. Я бы тоже мог «жить» без соли, но я не был бы счастлив. Каждый раз, глядя на кусок мяса, я бы представлял себе, насколько вкуснее он был бы, если его посолить. То же самое и с Тейтами: жизнь будет тянуться и дальше, но они так легко и радостно путешествовали изо дня в день, что не могли не увлечь за собой. Это делало жизнь гораздо богаче и полнее.
После всего того, что произошло в моей жизни, я разрывался между жаждой любви и крайней подозрительностью на ее счет. Вскоре после нашего знакомства Тейты, сами того не сознавая, взяли штурмом мое сердце и заставили меня поднять красный флаг любви как можно выше. Спрашивая себя, люблю ли я их по отдельности или только как Пола и Индию/Индию и Пола, я не знал, что ответить. Впрочем, мне было все равно, поскольку это не имело значения. Я любил их, и этого было достаточно.
Однажды Пол позвонил мне и сказал, что собирается на две недели в командировку в Венгрию и Польшу. Ему страсть как не хочется ехать, но ничего не поделаешь.
— Джои, дело в том, что я стараюсь увильнуть от этих чертовых командировок, потому что Индия нервничает и тоскует, когда меня долго нет. Понимаешь, что я хочу сказать? Это не всегда так, но время от времени на нее находит, как бы это сказать, страх… — Его голос затих в трубке, и несколько секунд не слышалось ни звука.
— Пол, никаких проблем. Я составлю ей компанию. Не бери в голову. Ты что, думал, я брошу ее одну?
Он вздохнул, и его голос вновь набрал прежнюю силу.
— Отлично, Джои. Так держать. Даже не знаю, почему я сначала так нервничал. Я знал, что ты сможешь позаботиться о ней без меня.
— Эй, vuoi un pugno?
— Что?
— Это по-итальянски «хочешь получить по носу?». Ты за кого меня принимаешь?
— Знаю, знаю, я дубина. Только хорошо о ней заботься, Джо. Она — мое сокровище.
Повесив трубку, я еще какое-то время не отнимал руку от телефона. Пол уезжал днем, и я задумал пригласить Индию куда-нибудь на ужин. Что бы надеть? Мои великолепные, новенькие, ужасно дорогие брюки от Джанни Версаче. Для Индии Тейт — только лучшее.
Когда я одевался, мне пришла в голову мысль, что, когда мы вместе будем проводить время в течение этих двух недель, люди будут принимать нас за пару. Индия и Джо. Она носила обручальное кольцо, и если кто-то увидит его, то, естественно, решит, будто это мой подарок. Индия и Джозеф Леннокс. Я улыбнулся и, посмотрев на себя в зеркало, начал насвистывать старую песенку Джеймса Тейлора [37].
