— Может мы не будем обсуждать наши отношения при обслуживающих помощниках?!
— Да— Да, конечно, — последнее время ты только и делаешь, что уклоняешься от разговора.
— Перестань, Гендевит.
Гендевит расстроено бросил салфетку на стол и, подперев подбородок руками, насупился. Мальчик наклонился над отодвинутой на угол стола чашкой и, не поднимая ее, всю до дна высосал.
— Ну и что дальше?
— Охранник Гендевит, можно получить причитающуюся мне чайную ложку джема?
— Пошел отсюда, наглец!
— Я так и думал.
Младший долго разглядывал свои ровно подстриженные и хорошо отполированные ногти. Также долго смотрели на Младшего Мальчик и Спилберг.
— Надо убраться в дознавательной комнате.
Спилберг открыл шкафчик, снял с крючка и надел темно-синий фартук, достал щетку, совочек, ведерко и еще одну щетку.
— Убираться будет Мальчик.
Спилберг опять открыл шкафчик, повесил на крючок фартук и сложил на полочки только что вытащенные предметы.
— Спилберг, это твой индивидуальный инвентарь или общественный?
Спилберг снова открыл шкафчик, бросил на плечо Мальчику фартук и протянул совочек со щеткой.
— Я могу идти?
— Да, Спилберг, можешь.
Мальчик нацепил фартук и попытался сзади завязать лямочки, но Младший мягко вытянул их из рук Мальчика и завязал сам. Спилберг сделал каменное лицо и хлопнул дверью на пять и семь десятых децибел громче, чем обычно.
В дознавательной комнате все блестело, кругом было чисто и все аккуратно лежало. Мальчик поводил щеткой по стенам, по стульям, по столу, по своим штанам и недавно выданным лакированным ботинкам. Младший за столом развязывал папки, вытаскивал из них листочки, делал на листочках аккуратные заметки и вкладывал листочки опять в папки.
— Выровняй, пожалуйста, стопку бумаги.
Мальчик постучал пачкой бумаги о поверхность стола, Младший взял бумагу из рук Мальчика, слегка коснувшись его пальцев и немного порозовев при этом, и сам постучал ее о стол.
— Вот так надо, Мальчик. Принеси, пожалуйста, мне стакан воды.
Мальчик налил из граненого графина в граненый стакан воды и принес Младшему.
— Ты что, Мальчик, — это вода для допрашиваемых. Сейчас придет Ноль, вот он ее пусть и пьет. Нам ты налей из голубого кувшина, который на стеклянном столике у меня за спиной.
Мальчик протянул Младшему тонкий стакан.
— Отпей, если хочешь.
— Да как-то…
— Отпей, отпей.
Мальчик отхлебнул жидкость с незнакомым ароматом, одобрительно кивнул и отдал стакан Младшему. Младший повернул стакан стороной, с которой пил Мальчик и выпил жидкость медленным непрерывным глотком.
— Чем-то ты напоминаешь меня в молодости, Мальчик.
— Угу.
Дверь открылась без предупредительного стука, и в дознавательную ворвался Гендевит, и проскользнул Спилберг.
— Младший, что же это такое?! Ты доверяешь уборку неопытному Мальчику, а опытнейший Спилберг выполняет низкоквалифицированную работу!
— Гендевит, стучать нужно, когда…
— Ага! Вы уже распиваете вместе!
— Гендевит!
— Я знал, что так будет!
— Перестань!
— Это я-то должен перестать, когда тут творится мерзкий разврат!
— Чего ты мелешь!
— Я отдал тебе всего себя без остатка, а ты променял меня, при первой же возможности, на какого-то наглого подростка!
— Возьми себя в руки! Это не достойно охранника.
— Ах, вот как ты заговорил, вот как ты меня благодаришь за все! Пойдем, Спилберг, отсюда — здесь воняет изменой!
— Почему, Мальчик, все, что начинается вполне достойно, заканчивается так некрасиво?
В дверь робко постучали.
— Кто там?
— Это я, Спилберг.
— Чего тебе нужно?
— Охранник Младший, пойдемте, пожалуйста, со мной, а то мне страшно.
— Ты что, Спилберг, с ума сошел, что ли?
— Вполне возможно, но, тем не менее, прошу вас пройти со мной, и пусть Мальчик тоже пойдет, полюбуется на свою работу.
— Ты меня заинтриговал, Спилберг. Пойдем, Мальчик.
Спилберг суетливо семенил перед размеренно шагающим Младшим всю дорогу, только около дверей в столовую, забежал за его спину и неожиданно тоненько запищал:
— Я туда не пойду, вы сами дверь открывайте.
Младший распахнул дверь и, ошарашенный, встал на входе, Мальчик аккуратно вышел из-за его плеча и увидел Гендевита, скорчившего на редкость уморительную рожицу. Мальчик непременно бы прыснул со смеху, если бы на полу не валялся опрокинутый стул, начищенные до блеска туфли, а маленькие, в белых носочках ступни Гендевита касались бы пола.
Младший сдвинул стаканчик с карандашами немного левее от правого угла стола, листы бумаги придвинул к себе, а тяжелую металлическую линейку положил в ящик.
— Ты так и не научился точно выставлять предметы на моем столе, Мальчик.
— Трудно учиться бессмыслию.
— Зато ты научился мне грубить. Но все это теперь не имеет значение — нас вызывает к себе надзиратель Афрон, и, как это не грустно, похоже, мы скоро расстанемся.
Младший толкнул необычайно легкую дверь от себя и пропустил Мальчика вперед. Мальчик зашел и немного опешил — вдоль стен на лавках сидели люди и тоскливо смотрели перед собой, не обращая на Мальчика с Младшим никакого внимания, только человек за столом у следующей двери стал подробно рассматривать вошедших. Младший неуверенно подошел к человеку за столом и шепотом сказал:
— Мы к надзирателю Афрону.
Человек за столом сразу же перестал обращать на Мальчика и Младшего какое-либо внимание, а люди, сидящие вдоль стен, напротив, стали подробно их рассматривать.
— Мы к надзирателю Афрону, нас вызывали.
Человек за столом взял ручку и нарисовал на листе бумаги три кривых квадратика, один треугольник и восемь окружностей.
Младший растерялся и покраснел.
— А зачем вы говорите, явно глухому человеку, что мы пришли к надзирателю Афрону?
— Помолчи, Мальчик. Он не глухой. Так положено.
— Что же он молчит? Хотя, судя по обилию кругляшков на его листочке, он, наверно, просто еще не осознал смысл вашей фразы. У нас в восьмой камере идиот Колпак тоже ходил только кругами.
Человек за столом быстро вскочил, бросил ручку, заиграл желваками и сказал Младшему, что он сам идиот. Младший сказал, что он не говорил, что человек за столом идиот и что он только пришел с Мальчиком к надзирателю Афрону по вызову. Человек сел и сказал, что все к надзирателю Афрону и все по вызову, и садитесь на скамейку, и ждите, когда вас действительно вызовут. Младший с Мальчиком сели на свободное место и стали ждать, постепенно смотря перед собой все тоскливее и тоскливее.
Младший и Мальчик сидели очень долго, несколько раз Мальчик предлагал Младшему придти попозже, и каждый раз лысый сосед справа говорил, что уходить из комнаты неэтично и надо ждать. Человек за столом изрисовал целую стопку бумаги, ни одного из сидящих с Младшим и Мальчиком людей не вызвали, и никто из двери за спиной человека за столом не вышел. Потом звякнул какой-то звоночек, человек, сидящий за столом поднялся, собрал бумаги, положил в карман ручку и вышел из комнаты, за человеком один за другим вышли и все остальные, Младший и Мальчик остались одни.
— И что теперь?
— Откуда я знаю, Мальчик.
Мальчик встал, подошел к двери за столом, тихонечко ее приоткрыл, после чего изумленно свистнул и распахнул настежь — за дверью была выложенная грубым красным кирпичом стена.
— Мы зашли в то помещение?
— Не знаю, но приемная всегда была здесь. Пойдем.
Младший потянул входную дверь на себя, пропуская Мальчика, а Мальчик сходу ткнулся головой в грудь надзирателя Афрона.
— Что же это такое, охранник Младший? Неужели так трудно немного подождать?
— Да мы думали…
— Не надо думать — я-то на что?
Афрон сел за стол, жестом пригласил присаживаться Младшего на правую лавку, а Мальчика на левую, немного помолчал и сказал:
— Собственно, охранник Младший может быть свободным.
Афрон кашлянул и тут же вбежал человек, сидевший до этого за столом, протянул надзирателю папку и замер в ожидательной позе.
— Чего замер? Проваливай.
— Извините.
— На место.
— Слушаю?
— Тебе не надо слушать. Мальчик, — это Шиндлер. Проваливай.
— Извините.
Шиндлер поклонился Мальчику и выбежал из комнаты.
— Итак, Мальчик, вот ты у меня весь в этой папке, вплоть до последнего доноса на тебя и Младшего обслуживающего помощника Младшего Спилберга. Охранника Младшего мы трогать не будем, он хороший работник, а вот, что с тобой делать, даже не знаю, посоветуй.
