– В это лучше не верить, пока нет доказательств, что это правда. А в общем, все это я придумал для Андрея. Пусть задумается, насколько нужно давать всем людям возможность обладать столь мощными силами.
– Да, тут задумаешься, – проронил молчавший до этого Андрей.
– Можешь представить, какое будущее ожидает нас, и наших детей, и детей наших детей, если твои экстрасенсы не блефуют, не выдают случайные совпадения за закономерность, и если они на самом деле подарят такие возможности всем и каждому?
Я впервые видел Валю такой возмущенной, да еще и в адрес своего горячо любимого человека, кумира, мужа. Дело, как всегда, поправил Сергеич:
– Валечка, не надо уж так горячо. Это всего лишь мои фантазии, а ты так нападаешь на мужа, как будто это его рук дело. Давайте лучше представим себе, что от нас зависит наше будущее, будущее наших детей, и вообще будущее всех людей на Земле. Вот мы сидим, фантазируем, и эти фантазии становятся мыслями и мечтаниями всех. Давайте придумывать такой мир, такое общество, в котором нам самим захотелось бы жить в будущем. Пусть каждый придумает такой мир, где все будет хорошо, все справедливо, и расскажет нам о нем.
Все согласились с Сергеичем, но решили это продумать как следует и не торопить друг друга. Каждый, когда будет готов, сам расскажет о своем мире, а все остальные, обдумав рассказ, выскажутся по поводу того, что в таком мире хорошо, а что плохо. На этом мы и разошлись. Следующий рассказ появился не сразу, не на следующий же день, и это понятно, но, как и ожидалось, следующей стала Лена.
Мы, как всегда, собрались на кухне у Лены. Сначала беседа крутилась вокруг обыденных тем, но хозяйка была напряжена, и все ждали чего-то, что она так старательно и так неумело скрывала.
– Знаете, – начала она давно ожидаемый рассказ, – я, наверное, не такой фантазер, как Сергеич, и, может быть, мой мир не такой возвышенный, как у него, но я все время думала: а ведь правда, если и дальше будет продолжаться, как у нас сейчас, то наших потомков вообще ничего интересного не ждет в будущем. Все сейчас говорят об Америке, эталоном ее представляют, а что ждет людей, если они уравняются с этим эталоном? Ведь там не думают о будущем. Подавай им сейчас, и все сразу. Кому удается урвать от жизни, тот и пример для подражания, а остальные? Как жить тем, кому перешли дорогу, на чьих порушенных мечтах построил свое счастье этот мнимый эталон? Да и может ли быть счастье у того, кто строил его на несчастье других? Тот мир, который я себе придумала, справедлив, как мне кажется. В нем у всех одинаковые возможности, и каждый сам отвечает за то, как сам себя реализует.
– Ну так рассказывай, что это за мир, мы все слушаем, – поторопила Валя.
– Прежде всего, в моем мире нет денег в обращении вообще. Это не значит, что все достается бесплатно, но бумажные и металлические деньги отменены. Все расплачиваются только личными карточками. Меня всегда возмущала фраза Бендера: «если в стране ходят денежные знаки, значит, обязательно есть и человек, у которого их много». Ведь это также означает, что есть люди, у которых их нет. Моя система оплаты построена таким образом, что человек не может вот так взять и отдать все свои деньги, то есть снять все сбережения с карточки за какую-то покупку и остаться ни с чем. На карточке всегда остается такая сумма, которая бы обеспечила нормальные условия существования человеку до момента поступления на карточку новых вложений. Это для того, чтобы люди не нищенствовали, не голодали. Как бы защита каждого от бедности. В моем мире принят закон, в котором каждому человеку обеспечен нормальный уровень жизни, независимо от того, где он живет, кем работает и какой он расы и национальности. Это не означает, что все абсолютно равны, но это обеспечивает любому человеку нормальные жизненные условия с самого рождения. Кроме того, человек может зарабатывать на свою карточку столько, сколько сумеет, сколько позволяют его способности и умения. И платить работающему человеку за полный рабочий день не имеют права меньше, чем сумму, втрое большую необходимой для нормального существования. Этот закон тоже есть в моем мире. Он необходим, чтобы люди стремились работать, улучшать свои условия жизни, делать их лучше, чем нормальные. Кроме того, он поддерживает возможность человека обзавестись семьей и нормально ее содержать.
– А почему именно втрое? – спросила Валя.
– Очень просто. Для того чтобы род человеческий не вымер, надо, чтобы в каждой семье было не меньше двух детей, а лучше всего трех. Сами родители обеспечены нормальным существованием, вот и дети должны быть обеспечены. И именно трое детей. Но я же говорю, что это минимальная оплата, при желании можно зарабатывать и платить больше, меньше нельзя. Кроме того, предусмотрена и такая вещь, как лишение родительских прав. Если семья не обеспечивает своим детям нормальное существование, если не хочет заниматься своими детьми, то детей забирают, и заботы об их воспитании берет на себя государство, а с нерадивых родителей удерживается сумма на нормальное существование каждого ребенка. Даже если кто-то из взрослых решает бросить семью, все равно оставшемуся родителю за счет ушедшего компенсируется сумма для нормального существования детей, вплоть до их совершеннолетия. Таким образом я пытаюсь защитить детей, хотя бы материально. Кроме того, на каждого родившегося заведена расчетная карта, с самого момента его рождения. Каждый положенный срок она пополняется, и до момента совершеннолетия никто не имеет права ничего снять с этой карты. В день совершеннолетия карта вручается ребенку. Он одновременно становится и полноправным гражданином, и владельцем значительной суммы, позволяющей начинать самостоятельную жизнь не с нуля. Как распорядиться этой суммой, он должен решать сам. Ему могут только советовать, но ни в коем случае не принуждать. Даже если он ошибется в своем выборе, будет винить только себя. И, конечно же, мой мир кардинально отличается от того, что мы видим сейчас. Нет этого дикого скопления домов, опасных для жизни человека, каждый живет отдельно, в своем домике. Пусть небольшом, но чтобы рядом был свой маленький участочек земли. Да, и не ухмыляйся так, Андрюшенька. Это не только потому, что я люблю выращивать огурцы и цветы, но еще и потому, что у каждого в детстве должен быть свой двор. Свой кусочек родной, безопасной земли. И транспорт, конечно, должен стать совсем другим. То, что мы имеем сейчас, просто кошмар какой-то. Словно кто-то нарочно придумал орудие массового уничтожения людей. Сколько народу гибнет в автокатастрофах и под колесами, это же уму непостижимо! В войну столько не погибало. Детей одних на улицу выпустить страшно. В моем мире ученые не за славой гонятся, а стремятся улучшить и обезопасить жизнь человека. Я пока не знаю, каким будет транспорт в моем мире, но он обязательно будет безопасным. И даже дети смогут безбоязненно им управлять. Дороги исчезнут с поверхности планеты. Это дикость – загонять такое огромное количество машин в узкие рамочки дорог, да еще и вынуждать выходить на них человека без транспорта. У меня весь транспорт либо переместится в воздух, либо под землю, либо будет изобретен вообще какой-то новый способ перемещения, без этих дурацких, опасных машин. Этого я не смогла придумать, в науке и технике я слабовата. И что еще важно, каждый человек, прежде чем работать на каком-то месте, должен выдержать экзамен, доказать, что он способен справиться с порученной ему работой. И конкурс должен быть обязательно, чтобы тот, кто лучше справляется, получал работу в первую очередь. И даже если ты уже где-то работаешь, и появились желающие посоревноваться с тобой в умении выполнять эту работу, ты тоже должен участвовать в конкурсе наравне со всеми. Это для того, чтобы ты не успокаивался, чтобы совершенствовался. Все же преимущество у того, кто уже работает, опыта и умения должно быть больше. В общем, в моем мире справедливость в том, что все имеют равные возможности и все защищены от нищеты и голода. Каждый сам должен всего добиваться, или не добиваться, если хочет лениться всю жизнь, такая возможность тоже предоставляется. Ну что? Как вам мой мир?
– Ничего, интересный. Но кое-что все же не додумано, мне кажется, – высказался Андрей.
– А что? Что?
– Ну, надо подумать, сразу так и не скажешь. Но сразу бросается в глаза то, что все-таки люди не будут равны. Тот, кто лучше работает, лучше соображает, все равно будет жить лучше, а другие будут ему завидовать. Зависть – страшная штука. Сколько бед людям принесло это чувство, и не только тем, кому завидуют.
– Это, конечно, серьезное возражение, но, в конце концов, это тоже можно решить. Здесь все будет зависеть от людей. Как будут воспитывать детей. Если с детства прививать мысль, что зависть – самое отвратительное чувство, и в конечном итоге все зависит только от тебя самого, от того, как ты будешь учиться, как разовьешь свои способности, может, и не таким уж страшилищем окажется эта самая зависть?
