Но все же ни одна теория не может считаться неопровержимой, все явления постоянно изменяются, как учит диалектика, во времени и пространстве. Отмечены и другие факторы, которые заставляют русалок мыться. Об одном из них пойдет речь немного ниже.
А теперь перейдем к дихотомической таблице, которая для этого семейства русалок, разделяющего с нами взгляды на труд, весьма проста.
ОПРЕДЕЛИТЕЛЬНАЯ ТАБЛИЦА РОДОВ И ВИДОВ
1 (4) Стройные русалки. В процессе мытья всегда ограничиваются только своим телом.
2 (3) Никаких подсобных средств при мытье не употребляют.
Полоскунья обыкновенная прибалтийская, Lotis vildaris baltica.
3 (2) При мытье охотно пользуется мылом. Любит также новейшие синтетические средства для мытья, причем не подвержена аллергии.
Полоскунья-мыломанка, Lotis saponiphila.
4 (1) Более дородная, по большей части в золотом среднем возрасте. Не ограничивается мытьем тела, прежде всего с удовольствием простирывает принадлежности одежды. Трудолюбивая, скромная. В исключительных случаях может потереть спину и человеку.
Скромная полоскунья-тряпичница, Lavatrih facilis.
Обратимся теперь к выдержкам из первых описаний.
ПОЛОСКУНЬЯ ОБЫКНОВЕННАЯ ПРИБАЛТИЙСКАЯ
ДЕВА-РУСАЛКА В РЕКЕ КЕЙЛА (№ 45)
И. Курган из Курна.
По приходу Хагери в волости Тохизе протекает река Кейла. Возле корчмы Капа реку пересекает тракт.
Там, возле корчмы Капа, барщинные крестьяне каждое утро видели деву-русалку, в реке сидящую и себя моющую. Крестьяне иной раз с ней здоровались; она принимала приветствие совсем как человек.
Там, между станцией и корчмой Капа, почти каждый год утопают люди.
Сообщил Ханс Вейденберг.
РУСАЛОЧИЙ КАМЕНЬ У ДЕРЕВНИ ХЯРГЛА (№ 11)
К. Канкетер из Юуру.
В старые времена было здесь три хутора. Дети из Абрамова хутора любили поиграть на берегу протекающей мимо их двора реки. У самой воды лежал камень, он и сейчас там. Дети часто видели, что на этом камне сидела полуголая молодка и мылась.
Дети ее боялись, а она манила их перейти на тот берег. В то время поперек реки лежало черное намокшее бревно, по которому легко было бы перейти. Но дети никогда не решались там переходить. Бабушка говорила им, что когда она была молодая, то ребятишки однажды ступили по русалочьему зову на бревно, чтобы перейти через реку. Пошли они по бревну, бревно перевернулось, все дети утопли. И сейчас еще дети боятся подходить к камню, где русалка сидела.
Как видите, и полоскуний, этих самых работящих и скромных среди русалок, не щадили. Все те же подозрения в намерении утопить, причем без какого бы то ни было фактического материала! Опять такое же необоснованное обвинение, как: «Там, между станцией и корчмой Капа, почти каждый год утопают люди…» или «Бабушка говорила детям, что когда она была молодая, то…» и т. д.
Наверное бабушка пугала детей из добрых побуждений. Конечно, без родителей детям опасно идти к реке и забираться на плавающий предмет, но обвинили опять-таки русалку. В наше время детей чаще пугают трубочистами, сборщиками утиля и милиционерами. Они, дескать, заберут детей и уведут. Такое совершенно нелепое утверждение бросает на эти достойные профессии ложный свет и может позже подсознательно сказаться при выборе профессии молодым человеком. Слышанное в детстве оказывает сильное влияние на молодых людей, это подтверждает тот факт, что былой, совершенно безосновательный страх перед русалками каким-то архетипическим образом продолжает жить в душе нынешнего поколения. Даже те, кто не верит в русалок. считают, что если бы «эти русалки существовали, уж тогда они и топили бы». Горькие плоды ложных посевов вырастают иногда через много поколений. Хотелось бы надеяться, что данный скромный труд хоть немного поможет рассеять заблуждения!
Читатель, наверное, уже обратил внимание, что ранние описания русалок весьма бледны. По большей части русалки — это красивые полуголые молодые женщины. Если бы у нас не было более поздних данных о русалках, составление настоящего определителя оказалось бы чрезвычайно затруднительным. Конечно, научное описание и должно быть кратким — многословие прямым ходом ведет к беллетристике, — но все же хотелось бы всем нынешним и будущим исследователям русалок посоветовать вести записи смелее и точнее, чем это делали их предшественники. В главе, посвященной прекрасновласым, упоминалось, например, о встреченной кандидатом филологических наук, орнитологом и демонологом Мартом Мягером полоскунье обыкновенной прибалтийской. Ученый Мягер очень красочно описывает в своем дневнике маленькие косы, нос пуговкой и веснушки молодой особи. Конечно, веснушки — не видоопределительный признак, но по этому описанию мы можем воспроизвести яркую эмоциональную картину. Так что давайте будем смелее в описаниях. При помощи компьютера несущественное будет элиминировано из первых описаний современной систематики русалок, но окончательный результат при расширенном описании получится более точным и более колоритным.
Сравнительно удачно, особенно для своего времени, следующее описание полоскуньи-мыломанки.
РУСАЛКА ОЗЕРА ПАРИКА (№ 66)
Ю. А. Вельтманн из Кыо.
В старые времена один мужик, в годах уже, пошел в лес, что за озером Парика. Выйдя к берегу озера, он увидел невдалеке молодую красивую женщину, которая мылась.
Мужик остановился, разинув рот. Подумал: откуда это тут баба такая? И стал тайком смотреть, куда же она пойдет.
Красивая женщина вымылась, вытерлась белоснежной простыней, оделась, гладко причесалась и всячески охорошилась.
Потом она взяла простыню и мыло, вытянула перед собой руки и, как морская птица, головой вперед, бросилась с берега прямо в озеро. Вода с бульканьем сомкнулась над ней. Мужик больше ничего не видел. Но он понял, что женщина та была не кто иная, как озерная русалка.
Сообщил X. Лутс.
Приведенное описание — одно из колоритнейших в «Книге о русалках»: «Мужик остановился, разинув рот», «она… вытянула перед собой руки и, как морская птица, головой вперед, бросилась с берега прямо в озеро» и т. д. Однако, наряду с красочностью, бросается в глаза и точность: отмечено, что простыня была белоснежная и, что особенно существенно, не оставлено без внимания мыло.
Это чрезвычайно важно, потому что такой вроде бы не заслуживающий внимания предмет, как мыло, в отношении полоскуний (что и отражено в определительной таблице) имеет видоопределяющее значение. И тут есть основания заглянуть в область генетики. Чтобы заставить сомневающихся, — а приведенная история выглядит довольно неправдоподобно, — все-таки вспомнить об аллергии на мыло, мы позволим себе сослаться на «Генетику» Шарлотты Ауэрбах (М., 1969).
«Животным (шимпанзе. — Э. В.), среди которых было пять самцов и три самки, дали пить подслащенную воду, в которой был растворен фенилтиокарбамат (ФТК). Двое животных, самец и самка, судя по их виду, получили весьма большое удовольствие, другие гримасами показывали сильное отвращение, а один самец пришел в такую ярость, что плюнул на одного из наблюдавших опыт ученых» (С. 67).
На собрании Американской ассоциации содействия науке в Новом Орлеане решили выявить «ощущающих» вкус и «не ощущающих». У 2550 человек провели чувствительность на вкус к кристаллам ФТК. Около двух третей из них ощущали вкус кристаллов, остальные его не чувствовали. Способность ощущать вкус ФТК, таким образом, нельзя считать нормальной или анормальной… Однако для генетика все очень интересно, потому что такой признак наследуется как простой доминантный признак, подобно округлой форме гороха или черной масти у собак (согласно первому закону Менделя). Вероятно, чувствительность к мылу, точнее, к щелоку у русалок аналогична чувствительности к ФКТ людей.
Проводящиеся в наше время исследования в области анатомии русалок с несомненностью доказывают: отвращение к мылу основывается на физиологических признаках, на различии в строении жаберных щелей и хоан, в видоопределительности которых не может быть никаких сомнений. Объем данного определителя не позволяет нам углубиться в тонкости анатомии русалок даже в тех пределах, которые достигнуты к настоящему времени, однако современные исследователи с благодарностью отмечают заслуги скромных любителей науки Ю. А. Вельтманна и X. Лутса, кыоских крестьян, чьи наблюдения подсказали современным ученым новые пути исследований.
В 1979 году кружок юных друзей русалок (под руководством автора настоящего определителя) провел на нескольких наиболее значительных в республике русалочьих озерах операцию «Мыло». Результаты ее до некоторой степени аналогичны результатам экспериментов с шимпанзе. Если все без исключения полоскуньи обыкновенные прибалтийские относились к мылу с крайним отвращением (конечно, они не плевали мылом в лицо наблюдателей, как одна из обезьян, но зато швырялись мылом, причем весьма результативно), то полоскуньи-мыломанки при виде любого мыла проявляли крайний восторг. Даже вонючим зеленым мылом не брезгали они поскрести вокруг своих жаберных щелей. Кроме того, при операции «Мыло» удалось провести многочисленные этологические наблюдения.
