В а л е н т и н а. Не кричи. Я крика не выношу.
С е р ж. Ты еще не выносишь чужих чувств, забот, мыслей, Ты любишь цветы, балконы, переводные картинки и посте ли. Да? Угадал?
В а л е н т и н а (продолжал плакать). Да, угадал. Но и тебя тоже я люблю.
Пауза.
С е р ж. Простите меня, тетя Валентина, я не могу больше здесь оставаться.
В а л е н т и н а. Я тоже. Оракул, мое манто.
Входит О р а к у л. Валентина лихорадочно одевается перед неподвижно стоящим Сержем. Она идет к двери.
С е р ж. Куда ты пойдешь?
В а л е н т и н а (в слезах). В «Шахерезаду». Русская музыка, мой дорогой, для фривольных натур… (Выходит.)
С е р ж валится на диван. Из боковой двери входит М а р и. Она некоторое время смотрит на Сержа, затем выключает проигрыватель. Серж встает.
С е р ж. Я думал, вы ужинаете с вашим нотариусом.
М а р и. Как бы не так. Я подслушивала.
С е р ж. А! Браво! Значит, вы в курсе.
М а р и. Не становись в позу. Я же тебя знаю.
С е р ж. Вы знали насчет Валентины?
М а р и. И да и нет. С одной стороны, я верила тому, что она мне говорила. Валентине всегда веришь. Но она выходила из образа.
С е р ж. Она надругалась и над вами и надо мной. Она не имела права.
Мне… Я… (Отворачивается.)
Пауза.
М а р и. А ты — дурачок. Хотя… это твой возраст. Ты тысячу раз должен был удержать Валентину. Со всеми ее любовниками и уходами из дома, со всем ее прошлым. Таких людей, как Валентина, нельзя упускать Но только ты еще молод, мой бедный, родной.
С е р ж. Я не Жан Лу, ты это имеешь в виду?
М а р и. Жан Лу — он-то понимает. Он понимает, что в чело веке важна личность, а не поступки. Важно то, что дает человеческое присутствие.
С е р ж. Присутствие! Да она всегда отсутствовала. Путешествовала и все больше опускалась от ничтожества к ничтожеству.
М а р и. Опускалась… Как можно такое подумать! Значит, любовь и ее проявления унижают женщину? Да ты потерял голову. Мы созданы для этого.
Самой природой. Правда, изредка встречаются женщины сверх того еще и верные.
Но Валентина не из их числа.
С е р ж. Нет. Она создана для лжи.
М а р и. Потому что она сыграла роль женщины, приносящей себя в жертву?
Чем тебя больше всего очаровала Вален тина — веселым нравом, да? А как ты думаешь, могла бы она быть веселой, если бы на самом деле была обманута и отвергнута?
С е р ж. Больше всего я любил в ней непредсказуемость.
М а р и. О, этого, поверь мне, ей не занимать.
С е р ж. Но что вы от меня хотите? Чтобы я признал, что был неправ? И чтобы сказал ей: «Превосходно, ты меня обманула, ты насмеялась надо мной, я по счету такой-то, браво»?
М а р и (мягко). Просто я запрещаю тебе презирать Валентину. И плохо говорить о ней. Кстати, где она?
С е р ж. Успокойтесь, поехала в «Шахерезаду»
М а р и. Вот видишь! Пойду позвоню Жан Лу, пусть едет за ней.
С е р ж. А Жан Лу? Вы ей прощаете то, как она вела себя по отношению к нему?
М а р и. Нет. А ты, ты мог бы.
С е р ж. А я считаю, что каждый человек требует к себе элементарного уважения.
М а р и. Конечно, конечно. (Направляется к телефону.) Звонок в дверь.
Серж вскакивает.
С е р ж. Это она. Вернулась. Она меня простила. (Бросается к двери и распахивает ее.)
Появляется Ж а н Л у в смокинге.
Ж а н Л у. Я хотел вам сказать, Мари, что она снова со мной. Она позвонила мне из «Шахерезады». Она спит у меня внизу в машине.
М а р и. Прекрасно.
Ж а н Л у. Она просила меня передать вам обоим, что она вас нежно целует. Завтра мы уезжаем в Венецию, она обязательно вам позвонит, когда вернется.
М а р и. Хорошо. Приятного путешествия, Жан Лу.
Ж а н Л у. Спасибо. (Кланяется Сержу и выходит.)
С е р ж (потерянно). Что он… что он сказал?
М а р и. Ты прекрасно слышал, мой родной. Она тебя нежно целует.
К о н е ц
