Ознакомительная версия.
— Эту шапку я купила во Франции прошлой зимой, — сказала Катя. — Ездила туда в пятый раз.
Я спросил:
— Нравится Франция?
Катя кивнула:
— С детства. Это гены. Моя мама — учительница французского. На концертах Милен Фармер я была и в Париже, и в Москве. "Амели" смотрел?
— Да.
— Мой любимый фильм. Дома — полная коллекция Яна Тирсена. А еще — Джо Дассена.
— А как тебе сами французы? — спросил я.
Катя сказала:
— Есть два стереотипа о французах, которые не подтверждаются на практике. То, что французские мужчины — самые галантные; и то, что французские женщины — самые красивые.
— А на самом деле?
— А на самом деле, французы отличаются скупостью, а француженки — заурядностью.
— И все-таки ты любишь Францию? — спросил я.
— Да. Наверно, в прошлой жизни я была француженкой. Надеюсь, все-таки не самой заурядной.
Студенты потихоньку уходили. На нашем с Катей бревне остались лишь мы вдвоем. Сергей продолжал вести викторину для десятка человек. Катя вздохнула:
— Сережа будет вести конкурс до упора. Иногда я думаю, что нельзя быть таким правильным.
Я глядел в огонь. Катя продолжила:
— На прошлой неделе он помогал ребятам из своей группы пересдавать экзамен. Ходил к преподавателю, разговаривал с ним, убеждал. Сам-то он этот экзамен давно сдал. Но не помочь не мог. Сережка считает, что раз он является старостой группы, значит, он ответственен за нее. Все четыре года, что мы вместе, мягко борюсь с его альтруизмом.
— Лучше бороться с альтруизмом человека, чем с его эгоизмом.
— С этим не поспоришь. Но это так… Женское собственничество. А еще — желание сберечь его.
Катя расправила шапку на коленках.
— Расскажи-ка мне о своей девушке, — сказала она.
Я задумался. Никто никогда не спрашивал меня о моей молчаливой подруге. И, правда, что о ней можно рассказать?
— Я тебя смутила? — спросила Катя, видя мое затруднение.
— Нет. Просто думаю, что рассказать. Я ведь и знаю-то ее меньше полугода.
— Это немало. За это время можно узнать, по крайней мере, какой у человека любимый фильм, любимая книга и любимое блюдо.
Я начал вспоминать. Фильмами и книгами моя девушка не интересовалась.
— Любимое блюдо… Скорее всего, пельмени. Не уверен, что любимое, но, когда я прихожу к ней в общежитие, мы едим только пельмени.
— Мне кажется, это любимая еда всех, кто живет в общежитии, — засмеялась Катя. — А какую музыку она слушает?
— Как раз в музыке у нее есть пристрастия. Точнее, одно пристрастие. Альбом "Fat of the Land" группы Prodigy.
— Хороший вкус.
— А еще она увлекается хиромантией.
— Замечательно. Она верит в судьбу?
— Да. У каждого она своя.
Про то, что во время оргазма цвет глаз моей молчаливой подруги менялся с серого на зеленый, я говорить не стал. Об этой особенности так сразу рассказать было затруднительно.
— Твоя девушка права. У каждого своя судьба, — сказала Катя. — Тебе, наверно, странно, что я спрашиваю о твоей девушке, а не о тебе?
Я пожал плечами. Она сказала:
— Просто тебя я, кажется, знаю и так…
Она замолчала, как мне показалось, недоговорив. Костер медленно догорал. Викторина закончилась, Сергей недалеко от нас разговаривал с ребятами.
— Скажи мне, какая в детстве у тебя была любимая книга? Лет в десять? — прервала Катя молчание.
Она глядела на тарелочку в снегу. Я долго думал. Потом сказал:
— Наверно, произведения Носова про Незнайку.
Услышав это, Катя мельком взглянула на меня, а затем вновь опустила взгляд. У меня опять возникло чувство, что я сказал что-то не то.
— Ты надеялась услышать что-то другое? — спросил я.
— Нет. Ты ответил как раз верно…
Катя и вправду что-то недоговаривала.
— Кстати… Мой любимый фильм ты уже знаешь. Из еды я больше всего люблю круассаны и кофе со сливками, а моей настольной книгой является "Маленький принц" Сент-Экзюпери. Что, в общем, не удивительно, — сказала она. — Вот так. Чтобы узнать это, тебе понадобился всего один день. Видишь, как все просто?
— Одна девочка давным-давно сказала мне, что я похож на Маленького принца, — сказал я.
— Возможно, она была права.
К нам подошел Сергей.
— Ну что скучаем-мерзнем? Почему в викторине не участвовали? — спросил он.
— Мы для нее слишком умные, — показала ему язык Катя.
— А для снобов я устрою отдельную викторину. И никакой там тебе Франции не будет!
Он взял Катю за руку и поднял с бревна. Втроем мы направились к пансионату. В холле, пожав мне руку на прощанье, Сергей напомнил, что завтра экскурсия.
Но экскурсию в Кострому, на которую я записался по настоянию своих новых друзей, я проспал. Будильник решил подвести меня в очередной раз. Когда я проснулся, он показывал "4:33". Стрелки застыли, словно ночью им приснился страшный сон. Поднявшись с кровати, я потопал в ванную.
Погода на улице была такой же чудесной, как и вчера. Второе зимнее утро словно было сделано под копирку с первого: голубое небо кристальной чистоты, свежий морозец, сияющий снег под ногами. Лишь место у костра выглядело по-другому — перетоптано, смято: как лицо пьяницы с похмелья.
В столовой было тихо. По залу с сонными лицами бродила пара человек. Я сел за пустой столик и пододвинул себе холодную кашу. Сергей и Катя уже наверняка едут в автобусе.
Возвращаясь после завтрака в пансионат, я увидел игровой клуб и решил туда зайти. Сегодня там должно быть меньше людей.
Но я ошибся. В тире находилось три человека: два парня увлеченно объясняли девушке, как надо правильно стрелять. Они поочередно брались за ружье, девушка с удовольствием их слушала, а затем с таким же удовольствием стреляла и промахивалась. Я их узнал: эти студенты встретились мне вчера в лесу. Некоторое время я стоял, гадая, кто кому и кем приходится в этих тройственных отношениях. Затем перешел в бильярдную.
В бильярдной оказалась девушка, больше никого. Она стояла у стены, держа в одной руке кий, а в другой — сигарету. Ей было лет двадцать. Одета в шерстяной свитер и потертые джинсы. Бросив на меня мимолетный взгляд, девушка продолжила сосредоточенно курить. Глубоко затягиваясь, она выпускала дым на тонком выдохе. Сизые кольца, растворяясь, поднимались к потолку.
— Черт, где он там бродит? — вдруг спросила она вслух.
Фраза, как и сигаретный дым, повисла в воздухе. Я молчал, не решаясь почему-то ни уйти, ни что-либо ответить. Девушка докурила сигарету и вдавила ее в блюдце-пепельницу. Окурок послушно скукожился.
— Ты умеешь играть? — обратилась она ко мне.
У нее был низкий голос и порывистые движения. Короткая прическа была взъерошена. Глядеть в глаза она не любила.
— Играл пару раз, — сказал я.
— Новичкам везет. Держи.
Она протягивала второй кий. Я снял куртку, повесил на крючок, взял кий.
— Пока этого придурка дождешься, с ума сойдешь. Ведь знает же, что ненавижу ждать. Иди, разбивай.
Я подошел к столу и вскинул кий. Удар получился неудачным — "пирамида" почти не шелохнулась. Девушка покачала головой:
— Тяжелый случай.
Она вогнала шар в лузу. Затем второй и третий. Потом посмотрела на меня и улыбнулась — в первый раз. Улыбка ее преобразила. Ее даже можно было назвать симпатичной.
— А почему на экскурсию не поехал? — спросила она.
— Проспал.
— Чудак. Ты сюда спать приехал?
— Нет. Еще кушать.
Она засмеялась и вновь прицелилась. Я оглядел стол, оценивая свои шансы: на одном везении выиграть не смогу. Еще один шар залетел в лузу.
— А я в городе была. Три раза! Все эти монастыри и крепости у меня в печенках сидят. Полный отстой! — сказала она.
Церемонность не была ей свойственна. Я наконец забил пару шаров. Она закурила новую сигарету. И в ответ загнала три шара.
— С таким удовольствием я сто лет не играла. Не знаешь, почему?
— Догадываюсь.
Она уверенно выиграла эту партию. Затем сказала:
— Давай еще.
Не дожидаясь моего ответа, начала складывать шары в "пирамиду". Сложив, взяла кий:
— Теперь моя очередь разбивать.
В зал зашел парень и, встав на пороге, оглядел меня мутным взглядом. Его волосы доходили до плеч, одет он был в серое пальто и кожаные обтягивающие штаны. На ногах красовались "гриндера". В руке он держал початую бутылку пива.
— А это еще кто? — спросил он девушку, показав на меня бутылкой.
— Мой знакомый. Играет в бильярд, как бог.
— Да-а?
Парень поставил бутылку на стол. Девушка ткнула его кием в бок.
— Ты где шлялся? — спросила она.
Он обнял ее, что-то сказал. Она засмеялась. Я прислонил свой кий к стене, поняв, что второй партии не будет.
— Пока, — сказал я, надевая куртку, девушке.
Ознакомительная версия.
