— Ты знаешь, Насть, а быть может, это и к лучшему, — перебил я её, когда мы уже шли по коридору приёмного отделения. — Теперь мы вынуждены будем жить вместе. Кто за мной будет ухаживать? Готовить, стирать, убираться…
— Ага, — со злой насмешкой кивнула она.
В приёмном покое при заполнении карты больного дежурная медсестра спросила у меня причину моего травмирования. Зная, что эти данные будут переданы в аналитический отдел московской милиции, говорить правду было нельзя.
— Упал с мотоцикла, — соврал я.
— Как же вы так неаккуратно? — с дежурным состраданием спросила медсестра.
— Забыл, где тормоз, — ответила за меня Настя.
После посещения рентген-кабинета меня укололи в ягодицу и отправили в отделение травматологии, где врач быстро, без расспросов, наложил гипс и выманил у меня сто долларов. Я препирался недолго.
Выйдя на улицу, мы никак не могли поймать такси. Настя, стоя на обочине, продолжала возмущаться, повторяя ранее высказанные тирады. Ноющая боль в сломанной руке и резкие колики в паху превратили меня в глубоко несчастного человека, но далеко не безразличного, и свои телесные страдания я слишком хорошо отличал от нарастающей печали из-за неизбежного расставания с Настей. А это было всё-таки очень тяжёлым ранением в душу. Ведь, как бы то ни было, окунулся я в этот роман с юношеской серьёзностью и страстью. С той лишь разницей, что у меня уже имелся некоторый опыт циничного демагога.
— Зря ты так со мной, Настя. Вот если бы тогда в троллейбусе этот псих ранил не Клыкова, а тебя… Если бы не он, а ты осталась калекой, я бы любил тебя не меньше. Я бы никогда не бросил тебя… Даже изувеченной, в инвалидной коляске… А если бы ты была убита, я бы и в могиле тебя замучил своею любовью…
У Насти началась истерика. Со смехом и рёвом одновременно. По ночной улице с гулом проносились яркие фары машин, в свете которых мелькало искажённое лицо Насти. Ветер развевал её длинные волосы. С чёрного неба сыпались белёсые крупинки дождя. Фигура Насти была зловещей. В этой сцене было что-то нереальное.
— Настя, дурочка. Я имел в виду… Я хотел сказать…
— Не подходи ко мне! Я тебе вторую руку сломаю…
Наконец я поймал такси, куда усадил свою царевну-плаксу. По дороге к ней домой она молча шмыгала носом и на мои попытки обнять её резко дёргала плечами и даже толкалась. У подъезда, перед тем, как хлопнуть дверью и исчезнуть из моей жизни навсегда, она бросила мне прощальную фразу:
— Ты, кажется, мечтал о войне? Считай, что это твоё боевое ранение.
Настя была права — ведь я уже почти месяц работал на Аль-Каиду.
— Пока ты со своей зазнобой зажигал, мы тщательно всё подготовили. Если что-то сорвётся, то только по твоей вине, Георгий, — Фролов решил в последний раз психологически надавить на меня.
В длинном чёрном кожаном плаще его маленькая худенькая фигурка, вымерявшая шаги по моей комнате, была карикатурным образом «рыцаря плаща и кинжала». Сергей Фёдорович со своим водителем Николаем были у меня в гостях уже около часа, но он так и не снял с себя плащ. Было очевидно — он красовался.
— Сделаем всё в лучшем виде… — развалившись полулёжа на диване, потягиваясь и зевая, отвечал я.
Пожелав мне удачи в завтрашнем судебном процессе, мои гости вышли в коридор.
— Да, кстати, — уже стоя на пороге, сказал Николай. — Мы тут пакет у тебя оставим. Пусть полежит, ладно? А то, когда мы к тебе ехали, нашу машину злые менты дважды останавливали для проверки документов. На третий раз и обыскать могут. Поэтому от греха подальше…
Когда мои гости ушли, я достал из полиэтиленового пакета завёрнутую в газету стопку брошюр. Их было около сорока, и все они были одинаковые. «Под знаменем джихада» — прочитал я название на обложке лежавшей сверху книжицы. О да, теперь это меня уже не шокирует.
С момента своего знакомства с активистами Аль-Каиды я решил изучить Коран. Ранее мне никак не удавалось построить свои взаимоотношения с Богом — всё время что-то мешало и отвлекало. С началом «Второго Крещения Руси» в 1988 году я под влиянием всеобщего увлечения религиозными вопросами с большим интересом прочитал Библию, но с упоением целовать крест и пускать слезу перед тусклыми византийскими иконами мне казалось уделом особо убогих. К тому же, пока РПЦ самодовольно чесала бороду, жизнерадостные и деловые массовики-затейники из разных стран уже собирали на свои проповеди стадионы. На их рок-концертах и шоу с «чудесными исцелениями» уверовавших в Христа молодёжи было интереснее.
Однажды в Екатеринбурге я случайно забрёл на лекцию заезжего доктора теологии (в то время многие бывшие преподаватели научного атеизма беззастенчиво объявляли себя учёными-богословами и «работали с духовными темами»). Бородатый очкарик в обвисшем свитере рассказывал об основах авраамических верований. Через несколько минут его монолога я уснул. После лекции, которая была устроена в доме политпросвещения, в вестибюле, где продавали религиозную литературу, я выбрал себе Коран.
— Да это та же самая Библия, — оценила мой выбор пожилая дама с лицом строгой учительницы. — Хотя чуть посвежее.
За годы своих долгих скитаний по чужим квартирам я растерял множество книг, но Коран всегда оставался со мной. И дело было не в особой бережливости по отношению к этой книге, а просто из-за того, что я никак не мог её прочитать — откладывал на потом. А расставаться с непрочитанной книгой я не мог. Так Коран сохранился в моей личной библиотеке — непрочитанным до недавнего времени.
Эта книга из-за очень непоследовательного и запутанного изложения всегда казалась мне непонятной и даже несерьёзной. Именно поэтому мои немногочисленные попытки прочитать её заканчивались перелистыванием первых страниц. Но, наконец, я решил сделать над собой усилие и прочитать Коран от начала до конца.
К своему величайшему удивлению, смысл этой священной книги мусульман я понял, ещё не дочитав её и до середины.
Суть её оказалась простой и понятной. Для этого нужно всего лишь знать Библию.
Коран (по-арабски Кур’эн: «то, что сказано» или «чтение») — это сборник угроз возмущённого пророка. «Так ниспослали Мы Коран арабский и рассыпали в нём угрозы, — может быть, они побоятся, или возбудит это в них воспоминание!» (Та-Ха, 112). И вправду, ну как не возмущаться праведному человеку? Столько посланников приходило к людям от Бога, столько пророков несли божественный свет в этот мир, а всё никакого толку! Мухаммед многократно перечисляет всех библейских пророков: Нуха (Ноя), Ибрагима (Авраама), Мусу (Моисея), Ису бен Марйам (Иисуса, сына Марии) и многих других. «Разве не приходили к вам наши посланники? Одних вы сочли лжецами, других вы убиваете», — сокрушается Мухаммед. А ведь ранее был заключён договор с Богом! Он вывел людей из рабства, наслал многочисленные кары на фараона и потопил его конницу в море, которое незадолго до этого расступилось перед беглецами, кормил их манной небесной во время их скитаний по пустыне, поселил их в стране истины и даровал им блага. «О сыны Исраила! Неужели вы не благодарны?» — спрашивает их Мухаммед. Нет, не благодарны и не довольны. Они по-прежнему «внимают лжи лицемеров и вкушают запретное»! Те, которые называют себя иудеями, исказили смысл Писания, неверно толкуя значения слов и скрывая его суть. «И предали они забвению ту его часть, которую им велено было помнить». А те, которые называют себя христианами, и вовсе перестарались, объявив Ису бен Марйам своим Богом. Ну сколько можно повторять?! Нет божества, кроме Бога! Кстати, неправильный перевод с арабского этой фразы породил и искажённое понимание — «Нет Бога, кроме Аллаха». Слово «Алла», которое в русском языке в результате ошибочной транслитерации (с латиницы на кириллицу) приобрело в конце лишнюю букву «х», по-арабски и есть Бог. Обращаясь к христианам, Мухаммед восклицает: «О обладатели Писания! Не предавайтесь излишествам в вашей вере и не говорите против Аллаха ничего, кроме истины. Мессия Иса, сын Марйам — только посланник Аллаха, пророк Господний, и Его обещание, которое дано было Им Марйам, и Дух Его. Так веруйте же в Бога и Его пророков. Не говорите „троица“. Удержитесь себе во благо. Поистине, Бог един, и все хвалы — Ему! Достохвальнее Он того, что у Него был ребёнок. Ему принадлежит всё на земле и в небе. Его, как поручителя, довольно!» (Женщины, 169).
Кратко суть посланий Аллаха, переданных людям через Мухаммеда, наверное, можно выразить цитатами из пятой суры Корана, называемой «Трапеза», общее содержание которых сводится к следующему: «Воистину, Мы ниспослали Тору, в которой содержится руководство к прямому пути и свет. По ней судят иудеев пророки, которые преданы Аллаху, а также раввины и учёные мужи в соответствии с тем, что было дано им на хранение из Писания, свидетелями истинности которого они были. Не бойтесь людей, а бойтесь Меня. Не продавайте мои знамения за ничтожную цену. А те, которые не судят согласно тому, что ниспослал Аллах, — они и есть неверные. Вслед за пророками Мы отправили Ису, сына Марйам, с подтверждением истинности того, что было до него в Торе. И Мы даровали ему Евангелие, а в нём — свет и праведный путь в подтверждение тому, что в Торе, и ниспослали наставление для богобоязненных. Пусть последователи Евангелия судят согласно тому, что Аллах ниспослал в нём. А кто не будет судить согласно тому, что ниспослал Аллах, тот — грешник. Мы ниспослали тебе, Мухаммед, это Писание (то есть Коран) как истину для подтверждения того, что было сказано прежде в писаниях, чтобы предохранить их от искажения. Так суди же их согласно тому, что ниспослал Аллах, и не поддавайся их желаниям, уклоняясь от истины, которая явилась к тебе. Каждому из вас мы установили различные законы веры и предписания. Если бы захотел Аллах, то сделал бы вас одной общиной верующих, однако Он не сделал этого, чтобы испытать вас в том, что вам даровал. Так старайтесь же превзойти друг друга в добрых деяниях! К Аллаху всем вам возвращение, и поведает Он вам истину о том, в чём вы были не согласны друг с другом». Далее Аллах сообщает пророку: «Скажи им, Мухаммед: „О люди Писания! Вы не будете стоять на прочной основе, пока не последуете за предписаниями Торы и Евангелия и того, что ниспослал вам Господь“. Но у многих из них низведённое тебе от Меня только увеличивает их заблуждение и неверие. Не скорби же о неверных!».
