— Ну-у… в принципе можно.
Вообще-то я хотел отвести ее в паб в пятницу. Однако у Венди, по-видимому, уже были какие-то иные планы.
— Отлично. Заезжай за мной в одиннадцать.
— В одиннадцать? Рановато для паба, — сказал я, несколько напрягшись. Неужели меня угораздило… гм… замутить с алкоголичкой?
— Зато в самый раз для того, что мы собираемся делать, красавчик!
Вот вляпался! Это еще хуже, чем выпивоха. Венди — религиозная фанатичка.
— А мы что собираемся делать?
— Сюрприз! Обещай, что не опоздаешь и наденешь крепкие ботинки.
Крепкие ботинки? Чтобы затоптать их до смерти? Горстку неразумных безбожников?
Я нажал на отбой. Ощущение было такое, что не я назначил свидание, а меня заставили подчиниться чьим-то прихотям. Оно мне надо?
И потом… именно по воскресеньям я закупаю в «Асде» недельный запас «Порций на одного» (для одиноких ужинов и сеансов вынужденного холостяцкого самоутешения). Все же скорее приятно будет вырваться из привычной рутины, даже если придется поучаствовать в аристократических сумасбродствах Венди.
Навигатор в машине направлял меня по волшебным, еще не ведомым мне дорогам нашего региона. Наконец я свернул на длиннейшую подъездную аллею к дому и стал опасаться, что мне не хватит бензина на обратный путь.
Я написал: «к дому». Исправляюсь. К особняку, разумеется.
Я поднялся по лестнице к огромнейшей двойной двери и позвонил в звонок, совершенно уверенный, что сейчас выйдет дворецкий Бэтмена, Альфред, и скажет, что его хозяин, мистер Уэйн, сейчас в отсутствии. Но встретила меня сама Венди. Лицо ее засияло:
— Привет, Ньюман! Молодец, что выбрался.
Она глянула на мои ботинки.
— Чего-нибудь более удобного у тебя не нашлось?
Я тоже глянул на свои старенькие ботинки «Доктор Мартинс», которые лет десять собираюсь выкинуть, и с вызовом произнес:
— Вообще-то я предпочитаю кроссовки.
— Вот их бы и предпочел.
Венди обернулась и крикнула в недра холла, напоминавшего чрево пещеры:
— Мамусик, я ухожу!
— Хорошо повеселиться, детка! — донеслось откуда-то из-за дома. Держу пари, мамусик кормила лошадок.
Детка минут двадцать запирала огромную дверь, я успел просмотреть свою почту.
— Все, можно двигать! — крикнула она, разворачиваясь совсем не туда, куда было нужно.
— Моя тачка там, — уточнил я, тыкая пальцем в сторону «Мондео», чуть осевшего на рыхловатой гравийной площадке.
— Пусть постоит. Мы никуда не уезжаем. Пройдемся пешком. Это рядом.
Вероятно, в ближайшем лесу скрывались безбожники.
— Мы ушли! — крикнула Венди и поволокла меня в сторону лоскутного одеяла из лужков и пашен. Лес был слева.
— Так что мы сегодня будем делать? — осмелился спросить я, успев за несколько минут раз десять споткнуться, едва не брякнувшись.
Прежде чем прозвучал ответ, из-за ближайшей изгороди донеслась оглушительная пальба. Я обмер.
— Вот это и будем! — крикнула Венди, задорно рассмеявшись.
Как? Расстреливать безбожников? Ну это уж слишком, как-то не по-христиански.
Когда мы вошли в широкие ворота, я увидел группу солидных джентльменов в старомодных твидовых пиджаках. Все они были с дробовиками и топтались у стоек, представлявших собой деревянные рамы. Стойки были расставлены по углам этой огороженной площадки. Поблизости от меня находилась двойная рамка (то есть две прикрепленные одна к другой), развернутая в сторону другой площадки, скорее даже поля, раскинувшегося перед нами. Слева я увидел два зеленых «Рендж Ровера»: старый был замызганным, последней модели — чистым. Значит, эти бравые ребята добирались сюда в тепле и комфорте, в отличие от нас с Венди.
— Давай! — крикнул человек, стоявший у двойной рамы, смахивавший на нашего лондонского мэра, Бориса Джонсона.
Розовый диск взметнулся по дуге вверх, его выстрелило какое-то дьявольское сооружение, находившееся поодаль от мэра, справа. Борис Джонсон навел ствол и нажал на курок.
— Срань господняя! — заорал он, когда глиняное блюдечко, целое и невредимое, полетело дальше и скрылось за деревом.
Я взглянул на Венди.
— Мы будем стрелять по этим штукам?
— Да! Позабавимся!
Она подошла к стоявшему впереди бородатому субъекту и взяла у него два охотничьих жилета.
Тут я должен кое-что объяснить. Я, честно говоря, не любитель оружия, а тем более производимого им грохота. На киноэкране — это пусть, даже бодрит, пусть все эти пиф-пафы устраивает Брюс Уиллис.
— А это законно, Венди? У меня нет лицензии на оружие.
Она отмахнулась:
— Не драматизируй. Питер — шеф полиции, и я уверена, он возражать не станет, а я тем более. — Она показала на стрелявшего, который успел промазать и по второму блюдцу, сопроводив свой промах еще более смачным ругательством. — Не страдай, Ньюман. Взял на прицел — жми на курок. Запомнил?
Жилет весил, наверное, полтонны. Еще мне выдали наушники.
— Посмотрим, какой ты стрелок. — Она снова схватила меня за руку и подвела к деревянной стойке рядом с двойником Бориса Джонсона. Сердце гулко забухало, когда она протянула мне дробовик, который весил не меньше тонны.
Ничего себе романтическое свиданьице…
— Смотри. Держать надо так, потом жмешь на рычаг, тянешь вниз.
Я сделал все, как было велено, и ружье, крякнув, разломалось посередине.
— Сунь патроны, сюда и сюда. Теперь закрывай, и чтобы щелкнуло.
Венди наблюдала за моими дрожащими пальцами. Они тряслись, как у подростка, впервые расстегивающего чей-то бюстгальтер.
— Тверже пальцы, Ньюман. Жми давай, а не гладь. Смелее! Очень сильно тоже не годится. Здорово прищемил?
Пососав прищемленный большой палец, я скорчил безмятежную улыбку.
— Все, зарядили. А держать надо вот так.
Стараясь не думать о ноющем пальце, я следовал ее указаниям.
— Приклад вот сюда.
Когда я удобно приладил приклад, ружье показалось уже не таким тяжелым.
— Жми на курок чуть раньше, чем цель окажется перед тобой, — объясняла она. — Иначе упустишь. Когда приготовишься, крикни «давай» и сосредоточься. Не забывай смотреть на мушку и ровно дышать.
Я кивнул и повернулся лицом к театру военных действий.
— Давай! — завизжал я и вскинул ружье.
— Фшших, — прошипел метательный аппарат, и в воздух взмыло глиняное блюдечко.
— Бум! — отозвался дробовик, когда я нажал на курок.
— Оу! Бля-а-а! — завопил я: мощная отдача после выстрела едва не оторвала мне руку.
— Бум! — снова грохнул дробовик, потому что я нечаянно опять нажал на курок. Только теперь случайной мишенью оказалась земля практически у меня под ногами, и в лицо мне брызнул фонтан из ошметков грязи и травы.
— Черт подери! — вырвалось у Венди, отскочившей в сторону.
Теперь все смотрели на меня. Я чувствовал, как заливаюсь краской стыда. Которая тут же, я полагаю, сменилась мертвенной бледностью, когда я сообразил, что только что едва не отстрелил себе пальцы на левой ноге.
— Ты как, нормально? — спросила Венди, осторожно, но твердо отбирая у меня ружье.
— Венд, видишь, как опасно притаскивать на стрельбище новичков? Толку от них никакого! — прогремел начальник полиции. — А мороки полно!
— Не кипятись, Питер. У всех случаются промахи, сам знаешь. Ньюман — парень домашний. Никогда не держал в руках ружья. Так ведь, Ньюман?
Как говорится, получил по полной: казался ничтожеством не только этому деду — Венди тоже считала меня бракованным экземпляром в мужском стаде. Оставалось только, поджав хвост, убраться восвояси. В свою нору, к микроволновой упаковке куриного плова с индийскими пряностями и стрельбе на телеэкране.
И все же в этом океане самоуничижения и комплексов еще высился островок гордости.
— Я хочу попробовать еще раз, — сказал я, хотя ни черта на самом деле не хотел.
— Ты уверен? — Венди посмотрела на меня с тревогой.
— На все сто. Могу я получить назад свое ружье?
— Да, конечно… только, смотри, аккуратнее, а то ведь отстрелишь себе чего-нибудь.
Она снова снарядила дробовик двумя патронами и протянула мне. Но рядом стоять не осталась, а отошла на обидное для меня расстояние.
Дыши ровно, Ньюман. Собери волю в кулак, покажи им, что у тебя тоже имеется мужское достоинство.
Я сосредоточился. Плечо дергало, сердце стучало, но я решил, что сыграю эту роль достойно. Знал прекрасно, что все эти снобы следят за каждым моим движением. Краем глаза заметил, что бородач с жилетами достал мобильник и уже держит палец на девятке, чтобы набрать 911. Направив дуло в небо, я гаркнул:
— Давай!
Адова машина послушно метнула снаряд. Я взял его на мушку, памятуя о том, что Венди велела нажать курок на секунду раньше…