Я слышал возражения. Быть может, иностранец Крижанич слишком буквально понял русские ругательства. Один другому говорит – «я тебя…», «я их всех…». Хорошо. Допустим. Все может быть. Но почему тогда в русском языке столько гомосексуальных ругательств?
Хотя, конечно, дело не в буквальном истолковании наших родных матюгов. Сергей Соловьев писал, что в России на гомосексуализм смотрели очень легко, много легче, чем на Западе и Востоке. По крайней мере, до Петра. Правда, петровские жесточайшие преследования мужеложцев (сожжение на костре!) касались только военных, а вскорости были сильно смягчены. Но век с лишним спустя, а именно в 1832 году, в новом уголовном кодексе за мужеложство вдруг стали давать пять лет ссылки. Каковая норма, с малыми перерывами на первые годы Советов, продержалась до недавних пор. Ее и хотели восстановить думские страдатели за естественность.
В чем же тут дело?
Евреи виноваты?
Как известно, евреи виноваты во всем. А значит, и в преследованиях гомосексуалистов.
Трудно сказать (объяснений туча, но все они какие-то туманные), почему именно еврейский закон – Пятикнижие Моисеево – так жесток к гомосексуализму. В то время как у их «младших современников» греков, а потом и римлян гомосексуализм был в порядке вещей, был частью культуры.
Стандартное объяснение: маленький пастушеский народ, живущий в скудной местности, окруженный такими же худыми и голодноватыми пастухами, земледельцами, охотниками, очень нуждался в людских ресурсах. Даже на Онана, изливавшего семя на землю, пало Божье проклятие. Потому что семя должно идти в дело (в женское тело), на размножение народа Израиля. Женская утроба, в свою очередь, должна вынашивать младенца. А если «у кого раздавлены ят-ра или отрезан детородный член, тот не может войти в общество Господне» (Второзаконие, 23, 1). Что уж тут говорить о гомосексуалистах?
Однако какие-то следы «превращения пола» встречаются и у древних евреев – хотя бы в виде запрета. «На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок перед господом Богом твоим всякий, делающий сие» (Второзаконие, 22, 5).
Так или иначе, в иудаизме (или, если угодно, в «чистой патриархальности» библейского мира) произошло полное слияние биологического пола и пола социального. И ни шагу в сторону. Иначе – «да будут преданы смерти» (Левит, 20, 13).
Запрет на гомосексуализм – вещь скорее исключительная, чем обычная в древних обществах. Но книги иудейского Закона входят в христианскую Библию. Таким образом, этот запрет стал как бы обязательным для всей христианской вселенной, равно как и для мусульман, которые черпали из того же источника.
Я не зря сказал «как бы». Церковь часто проявляла понятную гибкость в этом вопросе. Но относительной свободе сексуального выбора пришел конец, едва в дело вступило государство.
Вертикаль власти
Государству было наплевать на то, что написано в толстой книге, которую священник изредка показывал народу. Государству – особенно буржуазному – нужен был учет и контроль.
Требовались всего две вещи. Подсчет и классификация населения в целях взимания налогов, а также призыв молодых мужчин на военную службу. В феодальные времена налоги собирал откупщик, и каждый барон приводил королю свой полк, а что там делалось «на местах» – короля не очень интересовало. Другое дело – вертикаль централизованной власти.
Налогов и рекрутов должно быть не сколько договорились, а больше. В идеале – все, что есть.
Поэтому государству было важно знать, сколько у него мужчин, а сколько женщин. И чтоб без фокусов! Чтобы мужчина работал, а женщина рожала. Точка.
Поэтому не будет большим преувеличением сказать, что гетеросексуальность как норма – это производная от некоторых функций власти. От функций учета населения, взимания налогов, формирования регулярной армии. Современные представления о сильном государстве пришли в Россию с Запада. Петр копировал свой Воинский устав со шведского. Образцом для российского уголовного закона 1832 года стал Вюртембергский кодекс. Именно оттуда переписаны кары мужеложцам.
Гетеросексуальность – это навязанный государством всеобщий норматив распоряжения собственным телом (и отчасти духом). Поскольку тело, да и дух граждан были если не в полной собственности государства, то в его распоряжении – наверняка.
Вот забавный факт. В течение последнего столетия важнейшей задачей государства считалась поддержка воспроизводства населения. Это также порождало гонения на гомосексуальность (здесь же запрет абортов, налог на бездетность и т. п.) В ту пору главным ресурсом государства в войнах и в производстве были человеческие ресурсы. Но вот в некоторых странах начались проблемы перенаселения. Поэтому сейчас в Китае государство всячески стимулирует деятельность гей-клубов. Может, меньше плодиться будут…
Это окончательно доказывает государственный смысл любой сексуальной нормы.
Не будет слишком большой лихостью заявить, что Мужчина и Женщина – это тоже социальное изобретение. Только не путайте их с самцом и самкой.
Поэтому в эпоху, когда пресс государства естественно ослабел, когда рост населения перестал быть признаком благополучия страны, когда уплата налогов стала осознанной необходимостью, когда служба в армии стала добровольной, оплачиваемой и обоеполой, когда, наконец, человеку стали доступны его собственные чувства и влечения, вытащенные из-под пресса бесконечных социальных «нельзя», – тогда гетеросексуальность отступила.
Вернее, начала медленно отступать.
Вместе с ней отступает нормативизм. Настойчивые требования соблюдать нормы воспринимаются как очевидная патология. Везде – и в культуре прежде всего.
Еще раз подчеркну, что я говорю не о гетеросексуальности как таковой, не о любви Мужчины и Женщины. Скорее всего, она всегда будет решительно преобладать над гомосексуальностью, и понятно почему – социальные роли удобнее надстраивать на твердой биологической основе. Я говорю об отступлении гетеросексуальности как непреложной нормы, по сравнению с которой все остальное – «противоестественный порок».
Современное общество делает всё для того, чтобы человеку были понятны его собственные переживания и склонности. Чтобы люди не были солдатиками,
вверившими свои тела государству. Чтобы они свободно выбирали свою судьбу, в том числе и сексуальную. А уж как их биологический пол соотносится с их социальной ролью – неважно. В современном обществе эти показатели вообще не должны соотноситься. В этом, собственно, и есть важнейший итог ХХ века и перспектива на начавшееся столетие.
Педофилы атакуют! Педофилы подстерегают! Педофилы среди нас! Педофилы у ворот! Ты записался педофилом? То есть, тьфу, простите: ты разоблачил хоть одного педофила?
Смерть педофилам! Пожизненное заключение! Электронный браслет! Химическая (а лучше – хирургическая) кастрация! Размещение сведений в общедоступной базе данных! А лучше всё вместе: фотографиями педофила обклеивают его дом и окрестные улицы, потом его кастрируют, надевают электронный браслет и ведут в тюрьму под тревожное попискивание педофилодетекторов в карманах добрых граждан. А там заменяют пожизненное заключение смертной казнью. Желательно позорной и мучительной. И в финале сжигают его презренный труп на заднем дворе.
Что потом делать с пеплом, неважно. Важнее все-таки понять, кто он такой, этот ужасающий педофил.
Вот здесь – проблема. Педофилия – это особенность психики. Причем довольно расплывчатая и неопределенная. Преступления под названием «педофилия» нет. Есть изнасилование малолетних, добровольный секс с малолетними, развратные действия с малолетними. За эти уголовные преступления положены определенные наказания. Есть люди (подлые, жестокие, развратные, сумасшедшие – считайте, как хотите), которые эти преступления совершают, и даже находят своим поступкам если не оправдание, то хотя бы объяснение. Есть жертвы этих преступлений, которые считают такие объяснения лживыми, а самые суровые наказания – недостаточными. И конечно, есть разные правовые тонкости, неточности и шероховатости, а также полемика законодателей и правоведов. О добровольном согласии, о пороговом возрасте, о добросовестном заблуждении касательно возраста и о том, что такое «развратные действия». Хотя по всем этим вопросам существуют руководящие разъяснения Верховного суда, полемика далеко не закончена: моложавая жизнь обгоняет седых законников.
Впрочем, точно так же обстоит дело со всеми другими статьями Уголовного кодекса. Разные мнения о причинах, о наказаниях, о правовых тонкостях вопроса.
Но вот что я подумал. Вот, к примеру.
В основе целого ряда правонарушений (от мошенничества до шпионажа, включая широкий спектр должностных преступлений) лежит ложь. В основе других преступлений (от мелкого хулиганства до массовых убийств) лежит жестокость. Примерно так же, как в основе сексуального насилия над детьми (или сексуального использования детей) лежит педофилия. Однако никому в голову не приходит кричать: «Лжецы атакуют!» Или составлять общедоступную базу данных по жестоким людям. Мучил в детстве кошек, побил соседа по парте, обругал и толкнул человека в метро, цинично высказался по поводу гражданской войны в Судане – пожалуйте в компьютер. Чтобы все соседи знали: соседнюю квартиру приобрел жестокий человек. И чтоб соблюдали осторожность, общаясь с ним.
