Вот и все, что я с этого получила.
Мы обе были мне противны: она — тем, что давала деньги, а я сама — тем, что их брала.
Бабушка, Пьер, старая дама. И Вальтер. Вальтер — бизнесмен из Австрии.
Осенью, когда мне исполнилось девятнадцать, я поехала в Вену с одним уродливым студентом, разделявшим мою мистическую страсть к Вагнеру, Малеру и песочному торту.
Мы поселились у его дальних знакомых, особенно не задаваясь вопросом, стесняем ли мы их своим присутствием. Питались консервированным рагу по-лангедокски. Наши скудные средства уходили на то, чтобы каждый вечер ходить в оперу на галерку, надевая наши лучшие наряды (студент носит фрак), и по окончании спектакля в гостинице «Сахер» заказывать фирменный песочный торт и кока-колу.
Я позвонила Вальтеру, моему летнему любовнику, и сообщила, что я снова в Вене. Он назначил мне свидание в ресторане.
Увидев его — с залысинами на лбу и небольшим животиком, я поняла, что не люблю его. Он воскликнул, что мне следовало предупредить его заранее: он снял бы для меня номер в гостинице и купил бы билеты в партер!
Я чуть было не пожалела, что не подумала об этом раньше. Я объяснила, что студент вовсе не мой парень и меня к нему совершенно не тянет. Нас обоих в Вену привела совместная любовь к опере. Но мы так бедны!
В тот момент я хотела лишь одного — чтобы Вальтер дал мне денег.
Я провела с ним два дня. Мы поселились в гостинице, ели в настоящих ресторанах. Он купил приглянувшиеся мне перчатки из красной кожи. Любовью мы не занимались, потому что я этого не хотела. Между нами чувствовалась некоторая неловкость, словно он понял, зачем я ему позвонила — чтобы использовать его.
К моему приятелю я вернулась с деньгами. Они предназначались для нас, чтобы мы их потратили вместе. Моя выходка вскружила студенту голову. Уверенный, что я переспала с австрийским бизнесменом, он влюбился в меня.
В отличие от Вальтера студент не грешил излишней щепетильностью. Когда, по возвращении в Париж, вытаскивая ключи из кармана, я выронила банкноту в пятьсот франков — мои карманные деньги на неделю, предназначавшиеся на тусовки, книги, сигареты и сэндвичи на обед, — он подобрал ее и отказался вернуть. Заявил, что это деньги, которые я ему должна: в Австрии, мол, он истратил больше, чем я.
Я никогда не смогла бы в него влюбиться. Он жмот. Его скупость убивает мое влечение.
Именно скупость, а не бедность. Я страстно желала Франческо, который был беден.
Я не спала с бизнесменом из Пакистана, который присылал мне шоколад «Годива», жил на Парк-Авеню, оплачивал рестораны и хотел сделать меня своей любовницей. Он был слишком низеньким и толстопузым.
В апреле Вальтер мне позвонил. Чтобы повидаться со мной, он придумал какую-то деловую поездку в Париж. Он заказал номер в отеле «Меридиан» на Порт-Майо. Мне польстило, что он приезжает ради меня.
Уже целый месяц, как у меня появился молодой человек. Я уверена, что Вальтер за меня порадуется.
Я осталась ночевать в его гостиничном номере. Мы занялись любовью. Я заплакала. Вальтер отстал.
На следующий день мы вместе гуляли по Парижу. Он искал подарок для своей пятилетней дочери. Мне тоже хотелось подарка. Даже если Вальтер не догадается мне его предложить, то я сама его попрошу. Я вынудила его подарить мне ботинки из кожи цвета морской волны, с завязками, страшно модные, на которые у меня самой не было средств.
Вальтер хотел поесть в каком-нибудь ресторане с типичной французской кухней. У меня возникла идея. «Я знаю одно местечко недалеко отсюда с прекрасной атмосферой и чудесным видом из окна, но оно немного дороговато. Зато ты узнаешь, что значит настоящий французский ресторан. Ведь ты именно этого хочешь? Тогда пошли!»
Он не подозревал о том сюрпризе, который я ему приготовила. Я повела его в «Тур д'Аржан»[5]. Это храм роскоши, о котором я слышала от бабушки и где ни разу не была. Должен же любовник-бизнесмен пригодиться хоть на что-нибудь.
Метрдотель посадил нас за столик с видом на Собор Парижской Богоматери и Сену. Я делала вид, что не знаю французского. Мне стало стыдно от взглядов метрдотеля и официантов: я одета как школьница, Вальтер вдвое старше меня, но ведет себя отнюдь не по-отечески. Кто же я тогда, как не молоденькая проститутка?
Я помню выражение лица Вальтера, когда официант принес счет, — его вытаращенные от неожиданности глаза.
С тех пор я Вальтера больше никогда не видела. Он прислал мне из Вены фотографию своей дочери в розовом костюмчике, купленном в Париже.
Наконец-то я осуществила мою мечту — быть приглашенной в «Тур д'Аржан». Однако я не сильно собой гордилась и не стала кричать об этом на всех перекрестках. Эта история впоследствии сильно насмешила одного моего любовника без гроша в кармане.
В поездках моя библия — это «Гид туриста»[6].
Незаконное пользование бассейном шикарной гостиницы (все-таки выгодно быть блондинкой), где я не живу, поскольку снимаю комнату за десять евро в маленьком пансионе без бассейна, доставляет мне огромное наслаждение. Несравнимое с тем, которое я бы получала от посещений бассейна на законных основаниях, будучи клиенткой гостиницы.
В дорогом отеле я пребываю в постоянном напряжении. Я раздражаюсь по пустякам, пребывая в полной уверенности, что не получаю обслуживания, соответствующего потраченным деньгам. Тоном, не терпящим возражений, я требую, чтобы мелочи, которые мне досаждают, были немедленно устранены. Мой же муж любезно спрашивает, нельзя ли, если это возможно, чтобы… Я страшно на него злюсь. Его манера поведения нравится мне куда больше, чем моя собственная.
Разница между мной и моим мужем кроме всего прочего объясняется тем, что он американец. Мне нравится, как ведут себя американцы: платят с улыбкой, позволяют себя надувать, считают, что сервис соответствует деньгам, и всегда всем довольны. Деньги существуют для того, чтобы их тратить. Единственное безусловное требование — комфорт.
Возможно, американцы, сами того не ведая, являются подлинными аристократами наших дней.
Мой муж тратит деньги не считая, на все необходимое для нашего благополучия, он воодушевляет меня покупать то, что мне нравится, легко берет такси, оставляет щедрые чаевые. Но он не совершает безрассудных поступков. В сочельник в ресторане он не заказывает для меня бутылку французского шампанского за 110 евро, а предлагает мне выпить что-нибудь другое вместо моей обычной негазированной воды. Раз уж я так люблю пузырьки шампанского, он берет бутылку игристого вина за 14 евро.
Мне нравится представлять себе мужчину, который мог бы заказать для меня шампанское за 110 евро. Но я нахожу, что это неразумно, особенно если этот мужчина — мой муж и у нас общий бюджет. Впрочем, будь этот мужчина моим мужем, он был бы не способен на подобный поступок.
У Пьера иной взгляд на мир. После того как его отец разорился, ему пришлось менять свои привычки. Он научился жить попроще. Его зарплата преподавателя — это не зарплата банкира. Его друг тоже не может похвастаться баснословным заработком.
Они путешествуют. Это одно из их главных развлечений. Не так долго и часто, как хотелось бы, поскольку оба много работают. Уезжая куда-нибудь на выходные, они останавливаются в лучшей местной гостинице, где платят по 350 евро за ночь. За одну такую поездку они тратят порой месячную зарплату.
Я завидую их способности выкинуть такие деньги за одну ночь в гостинице.
Я бы мучилась бессонницей, чувствуя себя просто обязанной спать без задних ног, заплатив такую сумму. Чтобы сохранить об этом номере хорошие воспоминания и таким образом оправдать расходы на него, следовало бы заняться любовью. Однако навязанная необходимость такого исхода уничтожает во мне всякое желание.
Такие деньги всего за одну ночь кажутся мне чистым безумием. Приезжаешь во второй половине дня, идешь гулять, ужинаешь в городе, возвращаешься в гостиницу к полуночи, раздеваясь, смотришь новости, немного читаешь перед сном и засыпаешь, чтобы проснуться в 10 утра к завтраку, едва успеваешь принять душ, и вот уже пора освобождать номер. Чтобы как следует им насладиться, нужно провести в нем по крайней мере две ночи, а это значит удвоить расходы!
Я предпочитаю экономить деньги, чтобы покупать квартиры.
Никто не станет спорить, что куда логичнее обосноваться в стране, где живешь, прежде чем покупать какую-либо недвижимость в стране, где ты не живешь. У нас не осталось даже съемного жилья. Пока я провожу лето во Франции в поисках квартиры, муж переезжает к своим родителям, живущим в собственном кирпичном доме в Нью-Джерси.
Логика моих рассуждений проста: лучше начать с чего-то ненужного, поскольку нужное придет непременно. Если мы начнем с того, что обоснуемся в Нью-Йорке, у нас никогда не найдется денег для квартиры в Париже.
