Да нет, ерунда. Такого и быть не могло. Пустить дорогу через Оттертаун – такого решения никто никогда не примет. Старого Фрэнсиса Пакерингтона опять хватит инфаркт. Старый Фрэнсис Пакерингтон… Стоп. Да ведь это прекрасная мысль! Сэр Джайлс сам подивился своей интуиции. Фрэнсис Пакерингтон, член парламента от Оттертауна, совсем дышит на ладан. Что там говорили врачи? Что он едва ли дотянет до следующих всеобщих выборов. По слухам, он уже подумывает об отставке. На последних выборах он победил лишь благодаря незначительному перевесу – голосов пятьдесят, не больше. Итак, если бы Ликем поддержал Оттертаунский вариант, то его решение свело бы старика в могилу. А там – дополнительные выборы. Раскинув своим изворотливым умом, сэр Джайлс просчитал возможные последствия. Стало быть, досрочные выборы. Для правящей партии каждое место в парламенте на вес золота. Это место получено с трудом – ценой каких-нибудь пятидесяти голосов. Из-за решения о сносе семидесяти пяти муниципальных домов для строительства дороги кандидата от правящей партии могут на дополнительных выборах прокатить. Парламентский пристав лопнет с досады. Выход у них один – отменить решение Ликема. И тогда автомагистраль все-таки проляжет через Клинскую теснину, а сэр Джайлс выйдет сухим из воды. Гениальный маневр! Сэр Джайлс уже было хотел позвонить Хрскинсу, но решил повременить. Не горит. Надо сперва разузнать, с чем пожаловал чиновник из министерства. А с Хоскинсом он успеет повидаться и переговорить утром. Обуянный мятежным духом, сэр Джайлс осмелился выйти из кабинета, выбрал на вешалке в прихожей трость потолще и отправился погулять по саду.
Стоял чудесный день. В безоблачном небе сияло солнышко. Заливались птицы. Вишни вдоль огорода были уже усыпаны цветами, а на лице сэра Джайлса цвела самодовольная ухмылка. Остановившись у декоративного пруда полюбоваться золотыми рыбками, он прикидывал, не взогнать ли сумму компенсации до трехсот тысяч, но тут до него второй раз за день донесся собственный голос:
– В лепешку разобьюсь, а не допущу, чтобы красоту нашего края сгубили ради какой-то автомагистрали. Как только подвернется случай, сразу поставлю этот вопрос в парламенте.
Сэр Джайлс испуганно огляделся, но никого поблизости не обнаружил. Он обернулся и бросил взгляд в сторону дома. Все окна закрыты. Справа тянулась стена, отделявшая сад от огорода. Сэр Джайлс поспешно пересек лужайку и заглянул в калитку. У грядки с огурцами копошился Блотт.
– Вы что-то сказали? – спросил сэр Джайлс.
– Я-то? Ничего я не говорил. А вы?
Сэр Джайлс стремительно зашагал к дому. «Чудесный день». Ничего он не чудесный. Паскудный денек. Сэр Джайлс влетел к себе в кабинет и запер дверь.
Ночь в «Гербе Хэндименов» Дандридж провел прескверно. В его номере с неровным полом и пожелтевшим потолком стоял комод цвета охры и гардероб, который открывался, когда ему заблагорассудится. Дандридж то и дело вскакивал с постели и захлопывал его, но минут через десять дверца с душераздирающим стоном опять открывалась и начинала тихо поскрипывать. Полночи Дандридж и так и этак пытался обуздать своенравную дверцу, а еще полночи прислушивался к подозрительной возне в соседнем номере. Судя по звукам, беспокойные соседи не подходили друг другу ни по комплекции, ни по темпераменту, и воображение Дандриджа закусило удила. В два часа ему наконец удалось уснуть, в три он неожиданно пробудился от громкого бульканья в раковине умывальника, которая, вопреки всем правилам гигиены, сообщалась с умывальником в соседнем номере. В половине четвертого налетел предутренний ветерок и за окном раздалось дребезжание вывески. В четыре мужской голос за стеной предложил: «Давай еще».
– Безобразие, – буркнул Дандридж и накрыл голову подушкой, чтобы не слышать шумового сопровождения чужих сексуальных излишеств.
В десять минут пятого дверца гардероба под действием сейсмической активности за стеной снова открылась и тихо заскрипела. Дандридж махнул на нее рукой и стал искать утешения в обществе своей воображаемой сборной красавицы. Отрадные грезы навеяли сон, однако в семь его разбудила страхолюдная девица. В руках у нее был поднос с Завтраком.
– Может, еще чего желаете? – игриво осведомилась она.
– Нет-нет, – поспешно отказался Дандридж. Вот наказание: уж если какая женщина и захочет одарить его ласками, так непременно уродина. Чем он их так прельщает? Дандридж поднялся, пошел в ванную и вступил в борьбу с газовой колонкой, которая определенно решила отравить его газом или взорваться вместе с ним. В конце концов Дандридж умылся холодной водой.
К концу завтрака настроение у него совсем испортилось. Четкого плана действий он так и не придумал и теперь ломал голову, с чего начать. Хоскинс советовал переговорить с сэром Джайлсом Линчвудом, но Дандридж решил этот разговор отложить. Первым делом надо заскочить в Уорфордскую больницу и повидаться с лордом Ликемом.
Пройдя узкими улочками, Дандридж обогнул городской музей, поднялся по лестнице и очутился перед Уорфордской Загородной больницей. Она располагалась напротив аббатства. Это было длинное здание из серого камня – ни дать ни взять бывший работный дом. В садике перед больницей то там то сям сидели дряхлые старички в больничных халатах. С трудом поборов отвращение, Дандридж вошел в корпус и спросил, где ему найти лорда Ликема.
– Прием посетителей с двух до трех, – объявила медсестра в регистратуре.
– Я по поручению правительства, – сообщил Дандридж. Должен же хоть кто-то наконец понять, что к нему надлежит относиться с уважением.
– Сейчас у старшей сестры спрошу.
Покуда медсестра советовалась с начальством, Дандридж дожидался в саду на солнышке. Больницы он терпеть не мог, в них ему было неуютно – особенно если эти больницы выходили окнами на кладбище, провоняли хлоркой и смеют именоваться «загородными», хотя расположены в самом центре города. Не приведи господи угодить в такое гиблое место с тяжелым заболеванием. Мрачные размышления Дандриджа были прерваны появлением старшей сестры. Это была строгая сухопарая седовласая дама.
– Вы хотите видеть лорда Ликема? – спросила она.
– По поручению правительства, – величаво произнес Дандридж.
– Ну разве что на пять минут, – уступила старшая сестра и проводила посетителя до палаты. – Он еще не оправился от контузии и шока.
Она открыла дверь, и Дандридж вошел в палату.
– Только чур никаких тяжелых разговоров, – предупредила старшая сестра. – Нам ведь рецидив ни к чему, правда?
Смертельно бледный лорд Ликем, лежавший на койке с забинтованной головой, бешено сверкнул глазами.
– Да здоров я, здоров, – огрызнулся он. – Вот только пищевое отравление.
Дандридж присел на стул возле койки.
– Моя фамилия Дандридж, – представился он. – Меня направил сюда министр по вопросам окружающей среды. Мне поручено… э-э-э… как-нибудь уладить конфликт, вызванный строительством автомагистрали.
Лорд Ликем взглянул на Дандриджа поверх очков, и глаза его зажглись мстительным огнем.
– Министр, говорите, направил? Ну так я вам скажу, что я намерен предпринять, а вы передайте министру. – Он приподнялся и подвинулся поближе к Дандриджу. – Меня уполномочили возглавить расследование вопроса об автомагистрали, и уклоняться от исполнения своих обязанностей я не собираюсь.
– Ну разумеется, – поддакнул Дандридж.
– Далее. Хулиганскими выходками и бесчинствами меня не запугать – я все равно выполню свой долг так, как я его понимаю.
– Ну конечно, – поддакнул Дандридж.
– Как только мне удастся втемяшить остолопам-врачам, что никакой болезни, кроме язвы желудка, у меня нет, я немедленно возобновлю расследование и объявлю свое решение.
– И правильно сделаете, – кивнул Дандридж. – А можно узнать, какое это будет решение? Или вы пока предпочитаете хранить его в тайне?
– Кой черт «в тайне»! – взорвался лорд Ликем. – Я предложу проложить магистраль через Клинскую теснину! Да-с, прямо через теснину. Я добьюсь, чтобы дом этой паразитки разнесли по кирпичику, сравняли с землей. Я добьюсь…
Но тут силы его оставили, и он откинулся на подушки.
– Понимаю, – сказал Дандридж. Вот и изволь тут улаживать конфликт между неудержимым напором и неподвижным зданием.
– Ничего вы не понимаете. Эта чертова кукла нарочно подослала своего муженька, чтобы он меня отравил. Сорвала заседание. Оскорбляла меня в суде. Спровоцировала беспорядки. Превратила отправление правосудия в балаган. Ничего, она у меня попляшет. За издевательство над законом по головке не погладят, да-с!
– Ну разумеется, – поддакнул Дандридж.
– Так что улаживайте себе конфликт на здоровье, но помните: это я принял решение пустить магистраль через теснину и ни за что не откажу себе в удовольствии это решение объявить.
