«Ладно. Ты ешь, я выйду ненадолго, а Николай покамест с тобой побудет.» — распорядился главный и вышел наружу. Высокий охотник с копьём тенью маячил за спиной Арсения.
В каком–то оцепенении Арсений тупо сидел на лавке, скользя бессмысленным взглядом по стенам хижины. Он сильно устал, хотел есть и пить. Происходившее вокруг него он никак не увязывал с реальностью. Он даже не думал, что это сон — настолько нелепых снов не бывает. Подсознательно он старался вообще не думать — это могло плохо закончиться…
Арсений даже не заметил, как на столе перед ним появились глиняные тарелка и кружка. Залпом выпив прохладную, приятную на вкус жидкость, пахнущую травами, он без особой охоты принялся ковырять деревянной ложкой содержимое тарелки, совершенно не чувствуя вкуса еды и не имея ни представления, ни малейшего желания узнать, из чего или кого эта еда приготовлена. Аппетит вдруг пропал начисто. Ужасно захотелось спать.
Продолжая скользить сонным, растительным взглядом по стенам, он вдруг наткнулся на плакаты, которые безжалостно вернули его разум в лоно реальности. На одном плакате была изображена женщина в белом халате и красной косынке, снимающая пробу из огромной кастрюли, стоящей на плите посреди большого, покрытого кафелем помещения. «Работница, борись за чистую столовую!» — призывал плакат.
На втором красовалась румяная деревенская девушка на фоне рассыпающейся кучи молотого зерна, призывающая: «Соберем с целины богатый урожай!». Третий плакат был самый простенький. Он был рукописный и содержал всего лишь два слова: «Берегите хлеб!»
В голове у Арсения что–то явственно щёлкнуло и он вдруг с ужасом осознал, что это всё происходит с ним на самом деле! Осознал мгновенно и бесповоротно всю чудовищную нелепость ситуации. И его прорвало.
«Какой хлеб, вашу мать?!!!» — вскочив, заорал он на чистом русском языке. Повариха за перегородкой охнула и что–то уронила. «Какая ещё целина?!!! Вы где думаете находитесь, вашу мать?! Вы где здесь хлеб видели?! Это Эквадор, вашу мать!»
Арсений был настолько потрясён, что не мог сложить даже мало–мальски приличных матерных ругательств. Только всё лезло на язык вот это нелепое и беспомощное «Вашу мать»…
«Вы где живёте?!» — продолжал бушевать он. «В какой стране?! Тут вам не Россия, вашу мать! Да я за футбольную сборную Эквадора болею! Ecuador campeon, вашу мать! (Господи, это–то здесь при чём?…) Где я?! Немедленно отпустите меня! Вы кто такие?! Где я нахожусь, вашу мать?!»
На крик сбежалось немало народа. Любопытные лица заглядывали в широкий проём двери и оживлённо комментировали происходящее. Охранник Николай сопел и топтался за спиной, растерянно крутя своё копьё. Пока никто не вмешивался.
Внезапно все комментарии снаружи в одно мгновение стихли. Народ возле двери расступился и в помещение столовой вошёл небольшого роста сухощавый человек. Арсению почему–то сразу расхотелось орать. Николай вытянулся по стойке «смирно» и зазвенел.
Вошедший имел на шее медальон в форме красной звезды, красную набедренную повязку и угольно–чёрные глаза фанатика. «Особист» — отчётливо понял Арсений. Подойдя вплотную к Арсению, и глядя на него снизу вверх, особист негромко проговорил: «Вы, товарищ, находитесь во второй эквадорской интернациональной коммуне имени товарища Троцкого. Я комиссар особого отдела Антанас Смирновс. Сейчас Вы устали, а завтра мы с Вами побеседуем. Отдыхайте. Отведите товарища к месту отдыха.» — бросил он в сторону Николая и направился к выходу.
Совершенно опустошённый, Арсений легко дал себя увести. Еле передвигая ноги, он доплёлся до хижины с табличкой «Дом индейца» над входом и рухнул кулём на указанную ему постель из плетённых длинных листьев. В голове творился совершеннейший кавардак. Решительно надо было что–то предпринимать для своего освобождения, пока он тут совсем умом не тронулся или пока его не пустили на котлеты в образцово — показательной столовой.
«Сбегу. Сегодня же ночью!» — твёрдо решил Арсений — «Только вот отдохну немного» — и закрыл глаза. «Однако девы здесь хороши…» — ещё успел подумать он и провалился в сон.
…
«Привет, Илья»
«Привет, Ксюша».
«Про Арсения нет новостей?»
«Пока ничего нового…»
«Пока? Мы от полиции уже полгода это «пока ничего нового» слышим. Они хоть прочёсывали джунгли?»
«Ксюша, ну это же джунгли — как их можно прочесать? Говорят, ищут. От места падения следы теряются…»
«Это мы и сами знаем, что они теряются. Взятку им, чтоли, дать?»
«Так давали уже — толку нет»
«Ну ещё дать.»
«Сколько давать–то можно? Никаких денег не хватит. А вообще — подумать надо. Ты заходи как–нибудь — ребят соберём, пиво попьём, поговорим, подумаем…»
«Ладно. Сейчас времени нет, попозже если только. Ну ладно, пока. Созвонимся…»
«Погоди–погоди! Ноутбук Арсения у тебя же остался? На моём ноуте память накрылась, я вытащу с его ноутбука? Всё равно его пока нету. Что деньги зря тратить? Даст Бог найдётся — возверну.»
«Ну, не знаю… Я завтра в Сан — Рафаэле буду, у Андрея оставлю. Сами смотрите…»
«Спасибо! Всё, пока!»
«Пока…»
…
Он несколько дней выслеживал эту стаю. Уакари очень осторожны и ночуют на высоких деревьях. Да и вообще редко спускаются вниз. Апач почти два дня просидел в засаде на краю обрыва, пока довольно большая семья уакари не облюбовала крону дерева, находящуюся прямо перед ним, для своего ночлега.
Апач терпеливо, в полной неподвижности, стараясь даже реже дышать, ждал, пока обезьяны успокоятся и заснут. Когда всё затихло, он осторожно достал духовую трубку и принялся быстро посылать отравленные шипы в спящих обезьян. К счастью охотника, луна светила ярко.
Четыре уакари упали на землю, прежде чем остальные спохватились. Раздались тревожные крики испуганных обезьян, сильно закачались ветки дерева, миг — и стая исчезла. Охота закончилась. Торжествуя, Апач быстро спустился вниз по обрыву. Под деревом лежали довольно крупная самка, подросток и двое детёнышей.
Не в силах пошевелиться под воздействием парализующего яда, которым были пропитаны острия шипов, обезьяны лишь таращили глаза на Апача.
Прикончив всё семейство ударами палицы по безволосым головам, Апач принялся разделывать тёплые тушки. Мясо надо было прокоптить, чтобы оно не испортилось. Путь назад был неблизким. Сидя на корточках перед костром и периодически подбрасывая в огонь сырые ветки Апач улыбался и думал о приятном.
О том, что мясо молодых уакари вкусное и нежное. О том, что после сдачи тушек в «Столовую № 1», ему останется ещё немало мяса. О том, что он теперь настоящий охотник. О том, как он вернётся в деревню и другие охотники будут завидовать его добыче и может быть он даже получит грамоту. О своей молодой жене и о том, что всё в мире устроено правильно и хорошо.
Закончив работу, он тщательно помочился в костёр, забросил на плечи поклажу и лёгким шагом двинулся туда, где всходило солнце. Домой.
Из жизни блога на WordPress31
— «Ну что?» — тихо спросил Akismet32, поднимая на Комментарий красные, невыспавшиеся глаза фанатика — «В молчанку будем играть?»
— «Да чего же Вы от меня хотите, наконец?» — истерично зарыдал Комментарий — «Моё содержание абсолютно прозрачно и информационно
наполнено! Ну посмотрите же ещё раз!»
— «Давайте ещё раз полюбопытствуем» — внешне покладисто согласился Akismet, поглаживая клинообразную бородку и слегка повышая голос, чтобы
преодолеть рыдания допрашиваемого — «Посмо–о–отрим» — он с удовольствием тянул звук «о», изучая логи системы и более всего походил
в этот момент на безобидный виджет 33, но никак не на грозного борца со спамом.
— «Ну как же, батенька!?» — Akismet оторвался от изучения логов и укоризненно взглянул на Комментарий — «А это вот что — «Аффтар, пеши есчо!»
Так спамить уж года два как не модно. Постыдились бы, что ли… Почитайте хоть блоги умных людей. Не в лесу же, ей-Богу!»
Внезапно Akismet отбросил логи, резко подался вперёд и нависая над Комментарием со всей силы грохнул кулаком по столу.
— «Говорить! Мы твой IP'шник 34 знаем и хозяина твоего всё равно вычислим! На кого работаешь, гад!? Или как там тебя — «Камент»?»
— «Да я же от чистого сердца!» — ненатурально завыл «Камент», отчётливо понимая, что песенка его спета и сбивчиво залепетал какие–то
оправдания в безнадёжной попытке потянуть время.
— «Я даже на сервер тебя отправлять не буду!» — гремел Akismet — «Мы тебя прямо здесь и кончим! За предательство светлых идей Блогосферы 35!
Иуда! ЧтО ты там бормОчешь!?»
— «Последнее желание!» — быстро–быстро затараторил «Камент», окончательно потеряв комментаторский облик — «Последнее. Ссылочку с мордочки 36. Одну. Ссылочку. Всего одну. С мордочки…»
