– Костик, серьезно, отъебись от меня. Абсолютно не до этого.
– Феликс Абрамович! – умоляет он. – Вы только подумайте, как руководство журнала на это отреагирует. Они уже деньги вложили, заставили журналистов материалы по вашей биографии собирать, номер почти сверстан. Если мы вот так возьмем и откажемся, получится, что они пустили средства на ветер, мы поссоримся с редакцией, а значит, они никогда больше не будут писать о наших проектах по старым договоренностям.
– Это как так не будут?! – До меня доходит смысл ситуации. В предверии «Звездопада» нельзя было ссориться с музыкальными журналами, тем более, с такой махиной, как Music Planet. – Ладно, хрен с ними. Позвони им и скажи, если хотят интервью, пусть подъезжают ко мне к одиннадцати. Но ни минуты позже!
– Да, конечно, Феликс Абрамович!
Я повесил трубку, встал с кровати и протер глаза. Только журналистов мне сегодня не хватало.
* * *
Ровно в одиннадцать раздался сигнал с пульта охраны.
«Надо же, какие вы пунктуальные…» – подумал я. Опоздай вы хотя бы на пять минут, сразу бы пошли в задницу со своим интервью. И вообще, если бы не «Звездопад» на носу, ни за что бы не согласился.
– Да-да, пропустите. – Сказал я охраннику по телефону. Зашел в спальню, подошел к большому, во всю стену, зеркалу поправил воротник рубашки от «Christian Lacroix», пригладил волосы. Идеально!
Пуская гостей в дом, тем более журналистов, надо сразу показать, кто тут хозяин. Тапки… Руки мыть… Ничего не трогать… Диван – здесь. Сидеть!
Кому не нравится мой тон, могут сразу уебывать. А то придут, ввалятся как слоны, натопчут грязными ногами, пропитают воздух вонью нестиранных носков, все засрут, протянут шнуры через все комнаты. «Ах, какие у вас апартаменты!», «Эта картина – оригинал или копия?», «Несмотря на утро, Вы великолепно выглядите», «Можно сфотографировать Вас вместе с котом?». И постоянно каждый раз одно и то же, все журналисты одинаковые. Так что нет, друзья, если хотите сенсацию и интервью со звездой – не ебите мозг, садитесь и слушайте! Будьте добры играть по моим правилам!
Когда журналисты пришли, я дал им время включить все нужные осветительные приборы, усадил на диван и сразу перешел к делу.
– У меня, как вы понимаете, времени совсем мало, поэтому давайте определим сразу, что вы в итоге хотите получить от нашего разговора. Обычно я предлагаю четыре категории интервью: «для друзей», «подешевле», «подороже» и «для вашей долбаной газетенки». Первые два варианта отпадают сразу. Но… – Я сделал многозначительную паузу. – В нашем случае я бы добавил еще одну категорию – «бартер». Хотя сомневаюсь, что вы сможете меня чем-то заинтересовать.
Со стороны дивана послышалось робкое блеяние. Этот мордастый, с бородавкой на шее, наверное, у них редактор, за старшего. Потертый пиджачок, старые ботинки – интеллигент или просто нищий?
– Вы что-то хотели сказать? – спрашиваю я его.
– Мы хотим предложить вам уникальную в своем роде акцию, – сипит он.
– Да? Интересно? – Сверкаю глазами я.
– Наш журнал покупают более чем в двухстах городах, тираж более двухсот тысяч экземпляров. У нас устойчивая динамика роста и много журналистов, чьи материалы и статьи признаны в высших кругах музыкального сообщества и удостоены наград и престижных премий…
Ну, что я говорил? Сейчас еще расскажет про развитие новых ниш, какого-то редактора Селиванова, который несколько лет назад номинировался на «Букер», расскажет о том, как они печатали «самого, блядь, Илавина» на страницах своего издания, начнет перечислять известных людей, сотрудничающих с их изданием… Нет, все-таки какие предсказуемые людишки! Неужели начитавшись дешевых пособий по бизнесу и психологии вроде «Карнеги для чайников», они думают, что смогут забраться ко мне в мозги?!
– Цифры я знаю сам, спасибо. – Прерываю я. – Давайте конкретнее о предложении, а то такими темпами мы до вечера не разберемся.
Смущается. Слово берет второй, что помоложе, в очках. Типа модный кекс. Красная футболка, потертые джинсы, красные кроссовки «Bikkembergs». Похож на начинающего виджея НМК. На лице заискивающая улыбочка.
– Феликс Абрамович! Вы – человек известный, птица высокого полета. Знаете, когда вы еще получали «Артиста России», я уже говорил, что за этим музыкантом огромное будущее на русской эстраде. Знаете, вы почти по Руассо – остались в родном доме, но уже превзошли Запад, понимаете?
Нет, не понимаю. Не хочу знать никакого Руассо. У меня нет времени на эти льстивые разговоры. И хватит уже придумывать эти нелепые обороты, в конце – концов! К тому же я уверен, что у него один шаблон для общения со всеми артистами – будь это хоть Иосиф Вайтман, хоть группа «Экстаз».
– Спасибо за комплимент. – Скептически говорю я. – И все-таки давайте обойдемся без лести. Я до сих пор не услышал вашего предложения.
Замнулся. Хитрит. Нервно проводит пальцем по дужке очков.
– Конечно, Феликс! Мы сразу поняли, что вы деловой человек. Итак, постер внутри журнала, четыре полосы интервью с эксклюзивными фотографиями и подробная биография! Вы бы видели, какой материал подобрали наши корреспонденты! Это просто фантастика!
Сделал красивую мину, ждет моего ответа.
А я молчу.
Пусть помучается.
– И это все? – нарочито разочарованным тоном говорю я. – Как-то не впечатляет.
– Но чего вы хотите? – спрашивает первый. – Денег?
– Не думаю, – отвечаю я… Хотя, – посмеиваюсь, – кто их в наше время не хочет? Только вряд ли вы сможете мне столько предложить… Нет, дело в другом.
– А в чем же?
В комнате снова воцаряется напряженное молчание. Я задумчиво потираю часы, скучающе разглядывая бегущую стрелку. Часики «Patek Philipp», выглядят намного симпатичнее, чем сальные лица заискивающих журналюг.
– Значит так. – Говорю я. – Мне нужна полоса в каждом номере под «прямую рекламу». Это вдобавок к тому, что вы предложили. И вас не должно волновать, что именно я там буду рекламировать: свой парфюм, ресторан, долбаные компакт-диски или чипсы. Также я хочу информационную поддержку собственных проектов в каждом номере через один. Со своей стороны обещаю предоставлять вам эксклюзивную информацию и предоставлять, так сказать, «закулисные» фотографии – наиболее свежий и интересный материал.
– Но простите, Феликс, – говорит главный, – мы, в принципе видим резон в подобном сотрудничестве, но и вы должны понимать, что у нас в журнале строгая рекламная политика. Евгений, – он указывает в сторону модного парня, – на правах редактора лично следит, чтобы реклама не выделялась из общего информационного потока и строго его дополняла. Последние исследования американских маркетологов показали, что читатель лучше воспринимает посыл, если ему соответствует нужная атмосфера…
Я смотрю на него исподлобья. Он так вспотел от волнения, что бородавка начала лосниться.
– Oh, really? – удивленно спрашиваю я, иронизируя на тему последней фразы собеседника. – Что ж, тогда вам придется иметь дела с американскими маркетологами. Мне очень жаль, что мы потратили наше общее время. Вы могли бы его использовать для скачивания из Интернета очередных изысканий… – Произношу я с особым сарказмом.
Я встаю с дивана, делая вид, что собираюсь проводить их к выходу. Выгнать и поссориться? Нет. Конечно, нет! Каждый мой шаг заранее продуман. Идет торг – все это прекрасно понимают. Интервью со мной слишком интересно им, чтобы так просто отказаться.
Смотрю им прямо в глаза. Они в панике!
Змеи всегда кушают мышек.
Целиком…
На их лицах реальный испуг.
– Ну, вы понимаете, Феликс, – говорит бородавчатый, – это такое исключение… Я не знаю, по силам ли нам его сделать…
– С моей стороны я постараюсь дать вам максимально интересные материалы. – Уверенно смотрю на него я. – Вы получите самую свежую информацию, что, несомненно, поможет журналу лучше продаваться.
– Но Феликс, целая полоса рекламы – это очень много. Может быть, хотя бы половина? Иначе наш контент может серьезно пострадать…
Этого я и ждал! Отлично! Они смирились с моей идеей и уже пошло плавное обсуждение нюансов. Целая полоса на рекламу мне не нужна – свои товары я и на половине страницы отлично пропиарю. Самое главное – они купились на мой рекламный маневр, ведь главное для меня – не реклама, а информационная поддержка.
– Ммм… – Делаю вид, будто мне мучительно сложно принять их условия. – Ладно… давайте половину полосы. Половина полосы в каждом номере в обмен на информационную поддержку и эксклюзив о моем новом проекте.
Несколько секунд мои собеседники переглядываются. Наконец, пауза прерывается бородавчатым.
– Да! Да! Договорились! Все-таки, как-никак, вы личность исключительная, и исключение должно быть вам соответствующее! Хе-хе! – расслабившись, он улыбается мне, – Надеюсь, вы расскажете нашему редактору много чего интересного про ваш новый проект. Нам было бы интересно услышать про вашу семью, историю о том, что случилось в Киргизии из первых уст…
