— О господи подумал я, вчера меня выгнали с урока за разговоры, сегодня опять начинается, нет, хватит, решил я больше не произнесу ни слова.
— Маша ты должна мне помочь, — не выдержав и пяти минут опять начала меня теребить за рукав Юля.
— Отстань.
— Если ты мне не поможешь, то я всем расскажу, как ты ко мне на свидание ходила, переодевшись вместо своего брата.
— Ты этого не сделаешь.
— Сделаю, ради того что бы добиться своей цели я все что хочешь сделаю, даже могу немного приврать, мне терять нечего.
Я задыхался от бешенства, — да ты…
Договорить я не успел, — Все хватит, мое терпение кончилось, — прервала меня Ольга Ивановна, — Журавлева вон из класса.
Я, ни слова не говоря, поднявшись со своего места, вышел из класса.
— Обалдеть, меня теперь каждый день с уроков выгонять стали, — подумал я пристраиваясь у окна, что бы дождаться окончания урока.
— Журавлева, а ты почему не на уроке? — Неожиданно услышал я грозный голос.
Подняв голову, я увидел рядом с собой Раису Григорьевну, завуча по учебной части.
— Ну что молчишь?
— Я, это, меня с урока выгнали за разговоры.
— Какой у вас сейчас урок?
— История.
— Ох, Журавлева, Журавлева, до чего ты докатилась. Раньше такая примерная девочка была, а теперь, что с тобой случилось, не понимаю.
Я, молча, стоял рядом, опустив голову вниз, и слушал ее наставления. Что я мог ей сказать?
Она так и продолжала бы меня отчитывать, если бы не звонок. Он спас меня от ее дальнейших нравоучений. Со словами, — ой уже урок закончился, — она наконец–то отстала от меня.
Когда наш класс выходил из класса, я подошел к своей сестре и сказал ей, — хочешь ты этого или нет, но с Юлькой я больше сидеть не буду. Она меня уже достала своей любовью.
— Она что в тебя влюбилась? — удивленно спросила меня сестра.
— Да не в меня, в тебя. Кстати ты собирался с ней поговорить.
— Я обязательно с ней поговорю.
— Постой так ты что с ней еще не разговаривал?
— Нет.
— А куда же ты сегодня так рано из дома убежал?
— Мне надо было с товарищем одним встретиться.
— Ладно, это твои дела, что хочешь то и делай, но со своей Юлькой разбирайся сам.
— Хорошо, я же тебе обещал, значит разберусь.
Следующим уроком у нас была география, я демонстративно не стал садиться вместе с Юлей. Нашел свободное место и сел один. На этот раз меня с урока выгонять было не за что.
Так и закончился бы сегодняшний день без приключений, если бы не этот нелепый несчастный случай. Как ни странно в этом была виновата все та же Юлька Горохова. Перед последним уроком на перемене, когда мы спускались на один этаж ниже, она все–таки опять пристала ко мне со своими дурацкими претензиями, прямо на лестнице.
— Маша я смотрю, ты хочешь, что бы я всему классу поведала о твоих похождениях?
— Если тебе это доставит удовольствие, то давай рассказывай, мне все равно.
— Ах, тебе все равно, хорошо я сейчас же расскажу, как ты любишь переодеваться в мальчика и расхаживать в таком виде по улице.
Я не выдержал и высказал ей все, что о ней думаю, она, не ожидав от меня такого напора, испугавшись, неожиданно толкнула меня в грудь, крикнув при этом, — дура.
Я, не удержавшись, оступился и упал, да так неудачно, что когда попытался подняться, и оперся правой рукой о пол, то почувствовал дикую боль. Ко мне тут же подбежала моя сестра, благо она находилась неподалеку, — Маша, что случилось? Где болит?
— Рука, — еле слышно проговорил я.
— Я сейчас, — крикнула она, куда–то, убежав.
Увидев, что она убегает, я как смогла, прислонилась к ближайшей стенке и закрыла глаза, вокруг столпились ребята нашего класса, — что случилось?
— Маша Журавлева упала с лестницы.
— Как упала? Что случилось?
— Ее Юлька толкнула.
Вскоре прибежала медсестра, Ольга Михайловна Синицына. Осмотрев меня на скорую руку, она распорядилась отнести меня в медкабинет. Двое ребят и нашего класса подхватили меня под руки, осторожно приподняли и в один миг доставили до медкабинета, где меня уложили на кушетку, после этого медсестра произвела более тщательный осмотр.
— Что у меня с рукой? — Спросил я медсестру, когда она отошла от меня.
— У тебя сломана правая рука, сейчас мы отправим тебя в травмпункт, там тебе наложат гипс и отправят домой.
— Как сломана? — испугался я, — что же теперь делать?
— Я тебе уже сказала, — отправим тебя в травмпункт, там тебе наложат гипс и отправят домой.
— А это обязательно?
— Что обязательно?
— В травмпункт? Может быть здесь гипс наложить?
— Какой здесь? О чем ты говоришь? — Посмотрев на меня, своим строгим взглядом она спросила, — ты что боишься?
— Нет, что вы, … конечно, боюсь, — подумал я про себя.
Только сейчас я сообразил, что меня отправляют в больницу, где меня могут в один миг разоблачить. Я действительно испугался.
— А где мой брат?
— Он сидит в коридоре.
— Можно его позвать?
— Конечно можно, только сначала выпей вот эти таблетки, — сказала медсестра, подав мне две таблетки и стакан с водой, чтобы я смог эти таблетки запить.
Пока я принимал свои таблетки, медсестра позвала мою сестру.
— Миша, что же теперь делать? — упавшим голосом спросил я ее.
— Машенька не волнуйся, все будет хорошо.
Я, не слушая ее, продолжал, — Миша, ты, что не понимаешь, меня сейчас в больницу повезут.
— Не бойся я поеду вместе с тобой.
— Ольга Михайловна, можно я вместе с Машей поеду? — Спросила Маша медсестру, повернувшись к ней.
— Я думаю можно, — ответила она ей, только надо Вашим родителям сообщить.
— Я сам маме позвоню, как только узнаю, что с Машей и сразу позвоню.
— Хорошо, только обязательно поставь ее в известность.
— Все равно я боюсь, — продолжила я.
— Послушай сестренка ты, что мне не веришь?
— Верю, но что ты можешь сделать?
— Ради тебя я что угодно сделаю, — ответила моя сестра.
— Ага, руку себе сломаешь и вместо меня в больницу поедешь, — машинально ответил я сестре.
— Если надо то и руку сломаю, — решительно проговорила Маша.
— Эй, Журавлевы, о чем вы говорите, вы, что сума сошли? Руки себе ломать, — всполошилась медсестра, услышав наш разговор.
— Что вы Ольга Михайловна, это мой брат, таким образом, меня успокаивает.
— Я ему успокою, — уже более миролюбиво продолжила Ольга Михайловна, — перевязывая мою бедную руку.
Тем временем подъехала скорая помощь, меня аккуратно посадили в нее и мы с сестрой отправились в больницу.
Пока ехали, меня не переставал мучить вопрос, что делать, если меня захотят оставить в больнице?
Я ругал себя за то, что согласился со своей сестрой на эту авантюру. Ей, видите ли, в хоккей захотелось поиграть. Черт возьми, я же предупреждал ее, что это не кончится добром, вот, пожалуйста, и доигрались, — злорадно думал я.
Ох, как я хотел прямо сейчас оказаться у себя дома и забыть весь этот кошмар, который произошел со мной.
Я посмотрел на сидящую рядом со мной Машу, и подумал, — ей конечно хорошо, это не ее везут в больницу, а меня.
Мысли стали путаться, рука стала болеть сильнее, я застонал, но скорее всего, от отчаяния, чем от боли, а сестренка тут, же среагировала.
— Машенька успокойся, мы уже почти приехали.
И действительно, как она только это сказала, наша машина тут же въехала на территорию больницы. На каталке меня переправили в приемное отделение. Какое–то время, правда, пришлось подождать, так как врач осматривал больного, которого привезли прямо перед нами. Но все это время Маша была рядом со мной, она, ни на минуту от меня не отходила.
— Машенька не волнуйся, все будет хорошо, — постоянно повторяла она.
Глядя на нее, у меня сложилось такое впечатление, что она волнуется даже больше чем я сам. На какое–то время мне показалось, что это у моей сестры сломана рука, а не у меня, но тут появился врач, — так, что тут у нас случилось? — Спросил он, подходя к моей каталке.
— Упала я, — тихо произнес я.
— Ну, барышня выше голову, ничего страшного пока не произошло, — спокойно проговорил врач, — сейчас мы сделаем снимок Вашей хорошенькой ручки и посмотрим, что можно с ней сделать, что бы она не болела.
Меня перевезли в кабинет, усадили на специальную кушетку на колесиках, и медсестра занялась моей рукой. Маша осталась в коридоре. Пока мне делали снимок, я был спокоен и только крутил головой в разные стороны, разглядывая различные плакаты, развешанные на стене, но в какой–то момент я увидел доктора, который в это время сидел за столом и что–то писал, изредка поглядывая в мою сторону. Казалось бы, что тут особенного, сидит человек за столом и заполняет какой–то бланк. Но мне почему–то показалось, что он каким–то образом узнал, что я вовсе не девочка, а мальчик, по непонятной причине переодетый в девчачью одежду. Поэтому мне, глядя на этого доктора, с каждой минутой проведенной в этом помещении, становилось как–то не уютно. Мне казалось, что я уже отсюда не выйду никогда. Мне стало страшно. Медсестра, видимо почувствовав мое состояние, решила меня успокоить, — успокойся Машенька, сейчас все закончится, мы наложим тебе гипс и отправим в палату.
