- Как интересно! В таком случае все эльфы, как ты говоришь - амбидекстры.
Постепенно я разобралась и с их оружием. Кинжалы с двухсторонней заточкой и метательные ножи. Меч - оружие маневренное, но требует высокого мастерства. Эльфийский лук - большой, длинный, дугообразный, к нему колчан и стрелы с острым наконечником, иногда ядовитым. Арбалеты - с зубчатым механизмом натягивания тетивы. Сюрикены - в основном женское оружие. Духовые трубки с острыми ядовитыми иглами, вставляющимися внутрь.
Тренировались мы не одни, изредка появлялись немногочисленные женщины-лучницы, а в основном, там собирались на тренировку и повышение мастерства воины, находившиеся в это время в городе. Они менялись, кто-то уходил в дозор, кто-то на охоту, кто-то возвращался на отдых домой. Вначале они сторонились меня, считая неприличным показывать свой интерес. Но постепенно, наблюдая за моими умениями, упорством и успехами, стали здороваться, затем подбадривать короткими фразами, а потом и вовсе, иногда, даже шутить. Вот в процессе такого общения я и поняла, что мой невысокий рост по сравнению с ними, возраст и детская аура многих вводит в заблуждение, заставляя воспринимать меня как подростка.
Их главный воин, наставник и командир - Эдмунизэль, с нашим появлением на тренировочном поле, отходил от своих воинов, откладывал оружие, садился на землю и все время моей тренировки неотрывно наблюдал за мной. Мой жизненный опыт и мое окружение, там, дома, приучили меня не обращать внимания на внешнюю красоту, но каждый раз я невольно отмечала, что этот эльф очень красив. Чуть ниже ростом и существенно шире в плечах, чем большинство здешних мужчин, он имел редкую для эльфа сильно развитую, бугрящуюся мускулатуру. Вместе с необычайной пластичностью движений в нем чувствовались сила, опыт и уверенность в себе. Его глаза, необычного цвета, настолько темно-фиолетовые, что казались почти черным, тревожили меня. Чаще, чем мне следовало бы, я посматривала на него, испытывая странное чувство - мне одновременно хотелось и спрятаться от него, и быть рядом. Он был опасен и, в то же время, рядом с ним было безопасно.
После тренировки мы, опять бегом, возвращались с Адаминэлем домой. Душ, завтрак, занятия бытовой магией. У меня ничего не получалось, но я упорно учила эти чертовы заклятия и продолжала пробовать и пробовать вызвать искру, чтобы зажечь очаг, или плотную волну воздуха, чтобы очистить одежду. Однажды, рассердившись, что у меня опять ничего не получается, я топнула ногой, выбросила руку вперед, выставила указательный палец и с яростью прокричала:
- Хочу, чтобы это полотенце высохло!!! - и вдруг, над ним поднялся легкий пар, и оно стало сухое. От неожиданности я села на пол, а Адаминэль, наблюдавший эту картину, сказал:
- Э... да ты оказывается импульсивник, тебе не нужно учить заклятия, а нужно научиться направлять импульс внутренней магической Силы на предмет, который ты преобразовываешь, с четким пониманием чего ты хочешь достичь. Это значит, что я был прав, когда впервые увидел твою ауру. Твой резерв Силы небольшой, и ты не будешь сильным магом, но не огорчайся, сильных магов очень мало.
С тех пор дело пошло. Вначале, всегда приходилось топать ногой, тыкать пальцем и эмоционально кричать, но потом, постепенно, остался один палец.
Я быстро освоила эльфийское меню и рецепты приготовления еды. Вначале готовил Адаминэль, а я внимательно присматривалась. Затем мы готовили в четыре руки. А потом я одна, когда он был занят и уходил из дома. Сначала Адаминэль этому противился, уверяя, что я не должна готовить, если он рядом, но я убедила его, что делаю это с удовольствием, и не надо меня его лишать. На самом деле, в ответ на его заботу я хотела быть хоть чем-то полезной и хоть как-то отблагодарить.
Во время сиесты мы сидели в библиотеке, и я, с помощью Адаминэля, изучала атлас животных этого мира. Все, конечно, сразу выучить не возможно, но многое я узнала - кто, чем опасен, где слабые места, кого можно приручить. А еще я учила алфавит, чтение и правописание эльфийского языка.
Вечером, когда спадала жара, и становилось прохладнее, мы шли гулять по улицам Асмерона, рассматривали поверх живых изгородей дома и сады. Адаминэль рассказывал, кто живет в этих домах, как организовано производство и торговля в городе. Перед каждым входом на личную территорию стоит довольно высокий столб. Если коснуться его рукой, внутри дома раздается мелодичный перезвон, это называется 'сигнал посетителя'. В том доме, где хозяин что-либо продает или оказывает какую-либо услугу, на этом столбе прикрепляется вывеска с ключевым словом, например, 'сумки' - значит, здесь производит и торгует сумками мастер-сумочник. В дом тебя, конечно, никто не пустит, но на территории, недалеко от входа, есть небольшой торговый павильон, а иногда, там же распологается и мастерская. Не обязательно что-то покупать, не вызовет недовольство, если ты просто посмотришь на товары, потому что, возможно, ты будущий покупатель.
Гуляя по городу мы встречали прохожих, с некоторыми Адаминэль меня знакомил, но никто не задерживался около нас надолго. В большинстве случаев, эльфы демонстрировали свое превосходство, пренебрежительное или безразличное отношение ко мне. Обидно. Какая все-таки высокомерная, нетерпимая и ограниченная раса, но удивительно эстетичная внешне.
- Адаминэль, а как вы определяете возраст друг друга? Вот мне кажется, что все вы одинаково молоды, - как-то во время прогулки спросила я.
- Мы просто интуитивно чувствуем возраст друг друга. А внешних признаков действительно очень мало, практически, с возрастом меняются только глаза. По мере старения они становятся менее яркими, как бы выгорают, появляется легкий сероватый оттенок.
- А когда к старости исчерпан жизненный ресурс, как эльфы умирают?
- Эльф поднимает над крышей своего дома траурный белый флаг, оставляет в доме завещание, ложится спать и уходит за грань во сне. Соотечественники, увидев флаг смерти, три дня не заходят в этот дом, мысленно прощаясь с решившим уйти. По истечении этого срока предают его тело огню и выполняют его волю, высказанную в завещании. А случается все это тогда, когда эльф потерял интерес к окружающему, считает, что свое предназначение он выполнил, больше не может быть полезен, устал от жизни и не видит смысла оставаться, когда не рад новому дню.
Поздним вечером, возвращаясь домой, мы садились ужинать, весело болтали о том, о сем и напряжение дня отпускало меня. Адаминэль поглаживал мои пальцы, иногда даже теребил косу, преданно заглядывая в глаза. Я с благодарностью пожимала его руку и рассказывала, как ценю его помощь и хорошее ко мне отношение, искренне считая, что мне очень повезло, что именно его я встретила в лесу.
И только ночью, оказавшись одна, в постели, закрыв глаза, я остро ощущала свое одиночество. С тоской вспоминала утерянный родной мир, своих близких и, борясь со слезами и отчаянием, позволяла себе надеяться, что мои родители остались живы, сумели еще родить детей и прожили долгую благополучную жизнь, ведь на Земле уже прошло сто лет.
Однажды, во время вечерней прогулки, мы встретили эльфийку, ее звали Миланиэль. Она единственная проявляла ко мне доброжелательный интерес и позвала нас к себе в гости 'на бокал вина', что означало короткий визит. Мы с радостью согласились. Дом внутри мало отличался от дома Адаминэля. Нам действительно налили по бокалу изумительно вкусного, легкого фруктового вина, похожего на наш сидр, которое пилось как сок, но вызывало ощутимое веселое опьянение. Во время беседы Миланиэль сказала:
- Мы все с интересом следим за твоими успехами в освоении магии и стрельбы из лука, и я рада, что тебе так быстро многое удалось.
- Откуда знаешь? - вытаращила я глаза от удивления, не замечала, чтобы ко мне действительно кто-то проявлял интерес, кроме Адаминэля.
- Ну как же, Адаминэль рассказывает, - как само собой разумеющееся сказала она.
Я повернулась к нему:
- Когда, ведь мы почти все время вместе?
- Рано утром, когда ты еще спишь, ведь у тебя норма сна больше, чем у нас, - с извиняющимися интонациями ответил он.
- Значит, ты приставлен ко мне надзирателем? - разочарованно уточнила я.
Тут вмешалась Миланиэль:
- Просто ты важна для нас, мы верим в предназначение. Раз Портал пропустил тебя в наш Мир - это неспроста, и мы хотим знать, как твои дела, что ты делаешь, как себя ведешь и что от тебя ожидать.
Я промолчала. Это понятно, что меня не оставят без присмотра, но то, что Адаминэль делал это втихаря, не предупредив, неожиданно обидело.
Эта встреча с Миланиэль оказалась очень полезной. Во-первых, я чувствовала, что она отнеслась ко мне без предубеждения, и мы сможем подружиться. Во-вторых, когда я пожаловалась ей, что стесняюсь демонстрировать свою, выпирающую в эльфийской рубашке, грудь и мне нужна не стандартная одежда, она посоветовала обратиться к определенному портному, заверив, что он сумеет выполнить любые пожелания.
