Но скоро все объяснилось – оказывается, Миша был очень серьезным ребенком: много времени проводил дома, за книгами, и посещал спортивные секции. Он не был «ботаником», как принято сейчас говорить. Отлично играл в футбол, несмотря на плохое зрение, лучше всех в классе подтягивался на турнике и пользовался авторитетом у одноклассников за то, что оказался неисчерпаемым кладезем шалостей. Если бы не двойки за поведение, которыми Валентина Ивановна в сердцах награждала своего мучителя после очередных проделок, мальчик был бы отличником.
Танюша с Мишей дружили до седьмого класса. Были, как говорится, неразлейвода – сидели за одной партой, вместе гуляли, вместе делали уроки, а стоило им расстаться, бесконечно названивали друг другу по телефону. А однажды после кино они решили сходить в кафе-мороженое. И это получился настоящий праздник! Юные влюбленные съели по две порции мороженого в вазочке – одна с шоколадом, вторая с изюмом – и еще выпили молочный коктейль. А потом Миша проводил Танюшу домой. Почему-то они не поехали на лифте, а побежали вверх по ступеням: Таня со смехом впереди, Миша за ней. А на седьмом этаже – около Таниной двери – Миша догнал девочку и поцеловал. Он неловко ткнулся носом в щеку и коснулся ее сжатых губ своими пересохшими от бега губами. Таня тогда почувствовала и испуг, и счастье одновременно. Ей казалось, что те ощущения, которые она испытала, и есть то самое «седьмое небо»! И что это счастье не закончится никогда-никогда!
Но, к сожалению, это «никогда» наступило слишком скоро – уже в конце учебного года. Как-то после школы Миша особенно долго провожал Таню до дома. Они шли, как обычно держась за руки, но мальчик больше молчал и думал о чем-то своем, невпопад отвечая на Танюшино щебетание. Он не был грустным, как раз наоборот, весь день чуть ли не подпрыгивал от какой-то непонятной Тане радости. Но на ее расспросы ничего не отвечал, отговариваясь таинственными обещаниями: «Потом-потом…» Их прогулка явно затянулась. Девочке уже начало казаться, что они чуть ли не пятятся назад к школе, – так медленно они шли.
– Давай присядем? – И Миша потянул ее к старым качелям на детской площадке их двора.
Они часто проводили там время, сначала соревнуясь, кто сможет раскачаться сильнее и взлететь выше, а потом Миша раскачивал Таню и слушал, как она с переливистым смехом кричала: «Все! Хватит! Боюсь-боюсь!..»
Девочка пожала плечами и села на старую деревяшку. Качели привычно скрипнули под ней, возвещая о своей готовности покатать. Миша сел рядом и, взяв прутик, начал чертить круги на утоптанной земле, собираясь с мыслями. Таня затихла и, не зная, что сказать, неловко перебирала складки своего платья.
– В общем, мы переезжаем… ну, наша семья… И с сентября я буду учиться в другой школе, – наконец выпалил Миша. – Но это ничего, мы же можем встречаться в выходные, – пообещал мальчик и, просунув руку сквозь железные цепочки, крепящие качели к опоре, ободряюще пожал ее пальчики.
– Когда? – только и смогла вымолвить Таня.
Эта оглушительная новость тяжелым грузом придавила ее к качелям, не давая ни дышать, ни думать.
– В августе, – сказал Миша и, набрав в легкие побольше воздуха, затараторил: – Я сам только вчера узнал! Родители обменяли нашу квартиру! Мы будем теперь жить недалеко от университета, представляешь? Папа сказал, что он уже договорился и меня берут в математический лицей! Правда, еще нужно пройти собеседование… Но я пройду! Ты же знаешь, что пройду! – делился своей радостью мальчик, а Таня едва дышала, боясь расплакаться. Конечно, Миша пройдет собеседование, в этом она ни капельки не сомневалась, конечно, можно дружить и на расстоянии: созваниваться, встречаться по выходным или после уроков. К тому же другой район – это еще не другой город. Но ее юное сердечко не хотело расставаться с любимым другом и упрямо твердило, что это отнюдь не одно и то же, когда сидишь за одной партой и живешь в соседних домах.
Лето, как обычно, промелькнуло почти незаметно. И сначала опустела Мишина квартира, а потом и его место за партой рядом с Таней. Конечно же, он прошел собеседование и теперь учился в престижном математическом лицее, который открывал ему вместе с миром точных наук еще и путь в лучшие вузы страны. Как и обещал, Миша звонил каждый день, взахлеб рассказывая о своей учебе, новых друзьях, учителях, олимпиадах.
Но время шло, и звонки становились все реже, а через два месяца совсем прекратились. Таня не знала, что и думать. Она не понимала, почему ее самый близкий друг перестал общаться с ней. Какое-то время она еще пыталась сама поддерживать связь. Каждый раз, когда девочка набирала домашний номер Миши, ее сердце бешено колотилось. Но раз за разом трубку брала Мишина мама, и Таня была готова провалиться под землю от стыда за свое навязчивое поведение.
– Здравствуйте, Ангелина Львовна! Это Таня. А Мишу можно? – выпаливала она скороговоркой на одном дыхании, едва живая от испуга.
– Здравствуйте, Таня, – строго и размеренно отвечала его мама, – Михаила сейчас нет дома. Он в лицее.
Последние капли Танюшиной решимости испарялись, словно росинки под палящим солнцем, но она все-таки тихо произносила:
– Спасибо, – и тут же спешила попрощаться.
– Я могу что-то передать Михаилу? – иногда вежливо спрашивала Ангелина Львовна, и каждый раз Таня ловила себя на мысли, что голос Мишиной мамы какой-то уж очень довольный. Хотя, возможно, ей так только казалось.
– Нет, спасибо, – лепетала она, а потом спохватывалась: – Пожалуйста, передайте ему, что звонила Таня.
– Непременно передам, – слышала она в ответ, – он вам перезвонит. Всего доброго!
Но Миша, несмотря на обещания Ангелины Львовны, так и не звонил. Сначала Танюша ждала, надеялась, вслушиваясь в тишину, и каждый раз еле заметно вздрагивала, когда раздавалась трель телефонного звонка. Сломя голову она неслась к телефону, снимала трубку и, волнуясь, говорила: «Алле?» Но раз за разом звонили какие-то другие, совершенно не те люди. И Таня жутко огорчалась, слыша в трубке их бодрые, иногда веселые, иногда усталые или грустные голоса. Но не его, Миши, голос. Она готова была отдать все на свете, лишь бы он перезвонил.
Постепенно Таня приучила себя не срываться с места на каждую телефонную трель, да и сама все реже набирала этот знакомый до боли номер, пока наконец не перестала звонить совсем. Что толку разговаривать с Ангелиной Львовной? В сердце девочки бродили смутные подозрения, что это именно она, Мишина мама, специально не зовет его к телефону и не передает сыну Танины послания. Но умом девочка понимала, что это не так. У Миши есть руки, ноги, голова на плечах, и если бы он хотел поговорить с ней, давно бы позвонил сам или пришел к ее дому. А так все это – бесполезно. Зачем навязывать себя тому, кто не хочет с тобой общаться?! Осознавать это было горько, больно и обидно. И решение больше никогда не звонить другу далось очень тяжело. Первое время ее рука сама собой тянулась к аппарату, но уже на последней цифре бесконечно знакомого телефонного номера Таня одумывалась, и трубка возвращалась на место.
Наконец она привыкла – не ждать, не надеяться, не плакать.
Правда, теперь, когда Миша так неожиданно перестал быть частью ее жизни, у девочки образовалась целая уйма свободного времени, которое надо было чем-то заполнить. Конечно, она знала о существовании других мальчиков, девочек, шумных веселых игр вечерами во дворе, но ничего этого ей не хотелось. Все вдруг стало блеклым и ненужным. Единственное, чему теперь Танюша посвящала все свое время, была учеба. Учебники были прочитаны от корки до корки, заданные на дом параграфы учились чуть ли не наизусть, а с физикой и математикой Тане теперь отлично помогал папа. Результаты такого прилежания не заставили себя долго ждать: очень скоро девочка из обычной ученицы превратилась в круглую отличницу и гордость школы. А билеты под номером «семь» стали счастливым спутником каждого ее экзамена.
Конечно, Миша станет знаменитым математиком, Танюша не сомневалась в этом, но и она однажды докажет ему, что способна на многое! Выучит как следует английский язык, потом французский, потом еще несколько иностранных языков, начнет ездить за границу и когда-нибудь станет известным переводчиком. Ее мама недавно побывала в Германии и вернулась в восторге, рассказывая взахлеб, что там не жизнь, а сказка. Вот Миша удивится, когда увидит ее – красивую, на каблуках, в деловом костюме (похожем на тот, который мама себе из Германии привезла) – по телевизору рядом с Президентом. Вот тогда-то он и покусает себе локти! Отыщет ее и будет просить выйти за него замуж. А она… она ему… Танюше очень хотелось думать, что она сможет гордо ему отказать! Что к тому времени он, Миша, станет всего лишь обычным воспоминанием детства. Картинкой, оставшейся на память о тех семи счастливых годах трепетной и преданной дружбы. Но как только девочка представляла себе его лицо: умные, внимательные, такие теплые глаза, длинные ресницы, похожие на крылья бабочки, улыбку и звуки его голоса, вся ее решимость таяла. Уже тогда Танюша знала – у нее, как и у Белоснежки, может быть только один принц…
