― Сейчас я мигом исправлю положения и уничтожу твои сомнения. ― Я развернулась, направляясь к выходу. В конце концов, кофе можно и не пить. Я и так была бодрячком, а сон улетучился, как только я заметила Энтони.
― Подожди. ― Я взялась за ручку двери, игнорируя оклик. ― Погоди, Джессика!
Энтони вскочил и схватил меня за свободную руку. Я резко развернулась к нему.
― Не держи меня! Не надо! Все будет только хуже! Я должна уйти.
― Я уже понял, что ты предпочла моего брата. Вы долго были рядом в замкнутом пространстве. У меня нет шансов. ― В его глазах была грусть. У меня появилось непреодолимое желание прижаться к нему, провести рукой по его щеке, успокаивая и даря радость.
― Никого я не выбрала. Никого! Слышишь?! ― Я толкнула дверь и пошла вперед. Энтони ничего не оставалось, как выпустить мою руку. Я стрелой полетела в свою комнату. Нужно успокоиться и привести в порядок мысли. Ведь иначе я не смогу быть полезной Райану, а я так хочу на свободу.
* * *
На чердак я вошла в подавленном настроении.
Райан сидел на кресле прямо посреди комнаты и смотрел на дверь. Я вошла и остановилась, повернулась, закрыла дверь, повернув ключ, снова посмотрела на Райана.
Ухмылка на его лице очень явно выражала его мысли. Но она исчезла, как только он увидел мое лицо.
― Что-то случилось?
― Все, как всегда — дом, Джон, два брата — идиота, куча замков и желание выбраться.
― Хм, действительно, все, как всегда. Тогда почему твое лицо говорит мне об обратном?
― Дай-ка подумать. Наверное, потому что мои эмоции могут быть такими, какими я захочу. А выражение моего лица не должно тебя беспокоить. Итак, ночь, чердак, двое идиотов — картина доведена до идеала. Чего ты хотел, позволишь узнать?
― А ты сегодня совсем не в духе, как я погляжу. Ну, ничего, только скажи, и настроение твое станет прекрасным.
― Кто бы сомневался. Я хочу узнать цель моего прихода сюда среди ночи. А уж потом буду решать, что тебе говорить.
― Есть план, как выбраться отсюда. И, как ты понимаешь, мне нужна твоя помощь. — Усмешка на лице вновь стала манящей. Это был непреодолимый соблазн.
«Джесс, черт, Джесс, задуши уже в себе эту чертову гордость!» — мысли, как стая надоедливых мошек, не просто кружились вокруг моей головы, они еще и настойчиво подталкивали меня в объятья подошедшего Райана.
«Обними! Ну, обними же!» — моргнула, отгоняя наваждение.
— Хорошо, Райан, скажешь, когда нужно будет начать работу. — Медленно прошествовала мимо Райана, и, мысленно вздохнув с облегчением, направилась к двери.
Несколько дней я с беспокойством наблюдала за Райаном осунувшимся и ушедшим в себя. Он не замечал никого и ничего, лишь глаза блестели, словно в лихорадке. Такой вид был обычным для Джека, когда он увлекался очередной своей безумной идеей и порой, зарываясь в груде хлама мастерской, забывал пообедать, а заодно и поужинать, и позавтракать. Пока сердобольная Дженни силком не притаскивала его на кухню, упирающегося до той поры, пока его носа не достигал аромат приготовленного специально для него завлекающего сверхкалорийного блюда, способного в считанные минуты поднять на ноги даже больного дистрофией.
Райан же воплощал свои планы в жизнь методично, с неизменной деловитостью, нагловатой усмешкой, кучей указаний всем, кого только мог встретить и хитрецой в глазах. Часто его задумки оказывались смертоносными, но и тогда он был спокоен.
Сейчас же каждый в доме заметил перемену. Дракон молчал, подолгу запирался на чердаке, в библиотеке, а порой и на кухне. Он все время был один, и постоянно был поглощен какими-то тягостными размышлениями. Все бы ничего, если бы его уединения с самим собой не нарушали привычный образ жизни всех остальных жильцов большого дома.
Однажды всей компании пришлось около получаса стучать в дверь кухни, а Дженни в отчаянии заламывала руки, судорожно вспоминая, точно ли выключен обед, оставленный на плите в ожидании жильцов. Наконец дверь кухни распахнулась и Райан, не замечая голодную толпу, прошел мимо с отсутствующим взглядом. Дженни рванулась в кухню, не успев заметить выражение лица вышедшего Дракона, однако, его заметили все остальные. Обед, к слову сказать, Дженни благоразумно выключила, отправившись звать всех к столу.
Все были в недоумении, я тоже, хотя и знала, в чем причина таких тягостных раздумий. И, все же, было непривычно наблюдать такого Дракона, хотя было понятно, что он не может раздавать просьбы кому-либо, и самостоятельно пытается придумать и воплотить в жизнь самый сложный план, который только мог возникнуть в его голове.
Я не пыталась помочь, не пыталась заговорить, не подходила к двери чердака, понимая, что закрыта она для всех, без исключения. Я просто наблюдала за похудевшим и осунувшимся Райаном и ждала, ждала, когда он сам позовет меня, когда ему понадобится моя помощь.
Почти неделю я мучительно ждала, когда план в голове Райана, наконец, «созреет». И дождалась.
В одну из ночей я проснулась от громкого стука в дверь моей комнаты. Подскочив на кровати, я побежала открывать. На пороге стоял Райан. Не говоря ни слова, он выгреб меня из комнаты, и, мало замечая, что я нахожусь практически в одном нижнем белье, потащил на чердак. Пожаловаться на неудобство хождения босиком по лестницам с плохо отшлифованными ступенями, мне и в голову не пришло, равно, как и на продвижение ночью по темному чердаку, пол которого усеян предметами, способными нанести травму и ловушками, которые вдумчивый и рассеянный Дракон навряд ли удосужился обезвредить.
Кое-как, пробравшись к креслу и, на всякий случай, поджав под себя ноги, я свернулась калачиком, наблюдая за возбужденным лицом Дракона и блеском глаз, в которых отражалось пламя горящей свечи. Вздрогнув от демонического образа, который не был присущ Дракону, я заставила себя отвести взгляд. Уж слишком ярко горели глаза, слишком глубокими были тени на ввалившихся щеках, а блуждающая по губам полубезумная улыбка дополняла этот чужой образ. Это был не мой Райан, я не хотела с ним знакомиться, не хотела запоминать. Наверное, я боялась этого странного проявления того человека, с которым, еще совсем недавно, играла в любовь, занималась любовью, любовью которого жила…
Райан поставил свечу на стол и сел напротив меня. Я перевела на него взгляд. В этом ракурсе он казался не настолько демоническим, лишь худоба его лица отчетливо проступала, даже в полумраке тени, в которой он оказался.
— Что ты с собой сделал!? — я не смогла сдержать эмоций. — Ты что, решил угробить себя, лишь бы отвязаться от меня? Не стоит идти на такие жертвы!
Язвительная, такая родная и знакомая, такая долгожданная улыбка на миг проступила на его губах, но потом в глазах промелькнула какая-то мысль и она исчезла, потонув в водовороте бурлящих внутри него эмоций.
— Джесс, есть план! Понимаешь?! Дерзкий план, трудновыполнимый, но он есть. Нужно обсудить детали, но я не знаю — как. Сейчас камеры с помехами, но это все ненадолго. Время, на которое я рассчитывал, сильно уменьшилось, пока я бегал за тобой. А еще ты тащилась, как росомаха.
Последние слова Райана больно укололи меня изнутри.
— А ничего, что ты вытащил меня из комнаты босиком и полуголой, протащил по всем лестницам, заставил пройти по темной комнате, полной ловушек! Ты не то, что позаботился, ты даже не посмотрел, что я иду за тобой в таком виде! Здесь — это небезопасно! А если бы я напоролась на ловушку и закончила свои дни с гангреной в лазарете?! — Райан моргнул и, словно очнувшись ото сна, осмотрел меня с ног до головы. Ухмылочка родилась и прочно укрепилась на его губах.
— Что касаемо твоего внешнего вида, прости, я был слишком увлечен и не заметил это великолепие, — его взгляд вновь скользнул по моему телу, задержавшись на тех местах, которые я безуспешно пыталась прикрыть, сжавшись в клубок на неудобном шатком кресле, — и, что касаемо его же, кажется, я вспомнил, как обсуждать детали, если не можешь говорить вслух.
С этими словами Райан вскочил, шагнул ко мне, и я, не осознавая его движения, вдруг взлетела в воздух и оказалась в неудобном положении в его объятьях, а потом мы вместе опустились в едва не опрокинувшееся от нашего веса кресло.
Он баюкал и качал меня, как ребенка, а я, по-прежнему сжатая в комочек, теперь не сидела, а лежала на его руках. Он не торопился, я тоже привыкала к новому, неудобному для меня положению. Его руки были теплыми, и он крепко и надежно сжимал меня в объятьях. Я пригрелась и усталость начала брать надо мной верх, но я не торопилась закрывать глаза, наблюдая за выражением его лица. А он тихонько гладил меня по спине и смотрел в мои глаза, гипнотизируя, но, не переходя в наступление. А я и не ждала. Я просто наслаждалась тихим и умиротворенным моментом, которого давно не было в моей жизни, а я в нем так нуждалась.
